"БАЛ ГОСПОДЕНЬ..." НА РОДИНЕ ВЕРТИНСКОГО

Как известно, суть искусства составляют явления, которые эксклюзивны и неповторимы. Именно к таким относится и творчество Александра Вертинского -- поэта, композитора, певца, актера -- личности с незаурядной судьбой. И не случайно именно темой Вертинского открылась камерная "Сцена под крышей" Национального театра русской драмы имени Леси Украинки -- премьерой моноспектакля "Александр Вертинский. Бал Господень..." В марте исполнится 115 лет со дня рождения нашего земляка.

Собственно, ценность "театра" Вертинского представляла его манера исполнения: подача текста, "фирменное" грассирование, смысловые акценты, свои грим, костюмы, пластика и мимика -- все то, что составляло одно целое и что повторить невозможно. Поэтому с некоторой осторожностью воспринялась информация о моноспектакле в исполнении Евгения Лунченко (партия рояля -- Николай Сазоненко). В названии -- строка из раннего стихотворения Вертинского, в которую авторы сценической композиции (автор и постановщик Ольга Гаврилюк) вложили другой смысл, нежели поэт. Это "бал" жизни самого Вертинского. Его "смонтировали" из песен и стихов, прозы и писем, мемуарных фрагментов Александра Владимировича (хотя по его признанию, он не любил жанр мемуаров). Естественно, первые творческие шаги поэта в Киеве представляют особый интерес и подобраны в моноспектакле достаточно образно. Сам же Вертинский вспоминал это время так: "Обо мне уже стали поговаривать, как о подающем надежды модном литераторе". Он все время был в кругу блестящих творческих людей (например, Казимира Малевича или Марка Шагала) и решал извечную проблему молодого человека -- кем же он все-таки хочет стать: поэтом, актером или писателем. "Пока я играл роль молодого гения и "непонятной натуры", ум мой неустанно и машинально искал выхода". Он наконец набрел на свой жанр и стиль -- сочинителя и исполнителя томных меланхолических "песенок настроения" в интимной манере, которые очень пришлись по вкусу публике и принесли артисту известность. Моноспектакль провел зрителей через трагедию Первой мировой, эмиграцию со скитаниями и метаниями. Вымышленно-прекрасный, пряный мир творчества Вертинского постепенно превращался в ностальгически-драматический, где все чаще звучала модная, любимая символистами тема смерти-избавительницы и вопросы о смысле жизни. Певец богемы превращался в серьезного поэта, который "устал от белил и румян и от вечной трагической маски", а его монотеатр был понятен и созвучен публике, потому что он говорил от имени целого поколения интеллигентов.

Одна история Вертинского-Лунченко сменяет другую, выстраиваясь во Время и Судьбу. Чего только стоит потрясающая миниатюра об известной актрисе и горбатом румынской скрипаче, покорившем красавицу "концертом Сарасате". В моноспектале прозвучали не только шлягеры "В бананово-лимонном Сингапуре", "Ваши пальцы пахнут ладаном", "Время лечит людей", "Доченьки", но и малоизвестные стихи и песни Вертинского. А некоторые -- как, например, "Мальчики" со своим простым, но таким щемящим вопросом "Я не знаю, зачем и кому это нужно, кто послал их на смерть недрожавшей рукой?" -- вдруг прозвучало как прямое попадание в сегодняшний день. Да и когда в стройной композиции все сложилось в одну линию жизни творца -- многое воспринялось иначе, более обнажено и личностно. Например, советский период жизни Александра Николаевича: после 25-летнего скитания он вернулся на родину, где, несмотря на аншлаговые концерты и мировую славу его "не жаловали".

Ну, а как же исполнение "а-ля Вертинский"? Евгений Лунченко, конечно же, пытался максимально напомнить маэстро внешне и скопировать его манеру. Наверное, понимая, что полная имитация может привести только к пошлости, артист все же нашел тонкий компромисс между личностью Вертинского и своим взглядом на него. Потому здесь было, пожалуй, главное -- "настроение" эпохи, болевые точки судьбы и творчества.

Театр им. Леси Украинки, 15 февраля. Сцена под крышей. Начало: 20.00.