ЭДУАРД С ПЕРЕСАЖЕННЫМ СЕРДЦЕМ ЕДЕТ ДОМОЙ

Три месяца назад наша газета сообщала, что в Киевском Институте хирургии и трансплантологии сделали успешную пересадку сердца сорокалетнему Эдуарду Соколову. Теперь наш пациент чувствует себя прекрасно, и врачи готовят его к выписке.

"Эдик, я к тебе журналиста привел!" -- сказал кардиохирург Борис Тодуров, когда мы вошли в палату. Мужчина ходил по комнате и, казалось, получал удовольствие от "прогулки". В общей сложности он провел в этих стенах больше года: девять месяцев ждал донорского сердца, и три с половиной -- реабилитация после операции. Теперь он принимает препараты, которые снижают иммунитет, чтобы организм не боролся с чужим сердцем. "Знаете, поначалу было ощущение чего-то постороннего в груди, а теперь мое! Как буду жить? -- бодро переспрашивает пациент. -- Дома избавимся от ковров и мягкой мебели. Не пойду лишний раз в кинотеатр, подожду другого троллейбуса, если будет переполненным, чтобы не подхватить какую-либо инфекцию. Выйду на работу -- меня уже ждут!"

Эдуард уже по два раза в день поднимается на пятый этаж, качается "гантелями" -- двумя бутылочками из-под детского питания, наполненными водой. А из Киева он увезет красную подушечку в виде сердца, которую подарил на день рожденья сам хирург Тодуров, еще -- маленькую обезьянку и настенный календарь с горами. Борис Михайлович считает, что у мужчины в комнате непременно должны быть горы -- то ли на фотографии, то ли на картине. Пациент искренне благодарен родственникам того парня, чье сердце бьется у него в груди, и подружился с мужчиной и женщиной, которым пересадили почки.

-- После публикаций к нам обязательно приходят люди с газетой в руках и просят о помощи, -- говорит завотделением трансплантации сердца Борис Тодуров. -- И слава Богу, ведь статья впечатляет, вселяет веру, а мы успеваем прооперировать человека вовремя. И, кстати, далеко не всем оказывается нужна трансплантация сердца. Многим мы делаем коронарное шунтирование или операцию Батисты -- ушиваем раздувшееся сердце. Часто приходят больные, которым уже отказали в других центрах из-за тяжести состояния. Мы фактически остаемся последней "инстанцией".