"ПОКА ГОТОВИЛАСЬ К "ЧЕРВОНОЙ РУТЕ", Я УСПЕЛА ПОРАБОТАТЬ В БАНДИТСКОМ РЕСТОРАНЕ И РОДИТЬ БЕЗ МУЖА"

Певица Марина Одольская всегда отличалась своенравным характером. Даже в конкурсах побеждала "всем назло". Из училища культуры в родном Каменец-Подольском ее отчислили (не сдала сессию из-за фестиваля "Червона рута", на котором, кстати, победила). Из Университета культуры ушла, разругавшись с ректором. Стихи пишет с детства, сочиняет песни. Ее работы считает лучшими в своем новом альбоме Виктор Павлик. Недавно певице присвоили звание заслуженной артистки Украины.

-- Подписание контракта подвело определенную черту дуэтному этапу в твоем творчестве?

-- Мы с мужем, певцом Сережей Манеком, выпускаем совместный альбом и ставим жирную точку на дуэтах. Дальше я буду заниматься своей сольной карьерой.

-- Не боишься диктата со стороны нового продюсера?

-- В плане творчества я принимаю любую диктатуру. Я могу петь все, начиная от народной музыки и заканчивая роком. Но я должна зарабатывать своей профессией, чтобы обеспечивать семью, помогать родителям. Если я хочу, то становлюсь послушной. Когда я встретилась с Сережей Манеком, он из меня слепил то, что хотел. Наверное, так совпало, что именно это я подсознательно хотела видеть в себе. Я ждала, когда кто-то сможет вложить в меня деньги, сделать мой талант товаром и выгодно продать. С Валерием Куцеваловым мы знакомы не первый год: мы с Сережей участвовали в организованных им турах, я писала песни для продюсируемой им группы "Экс-президенты". Я готова к переменам. Мы с продюсером решили делать ставку на песни других авторов, в том числе и российских. Со мной будет работать команда специалистов, чтобы я могла сконцентрироваться на творчестве и не распыляться. Думаю, что вскоре появлюсь в совершенно новом имидже.

-- С прежним продюсером Александром Бригинцом ты разошлась, потому что тебе не могли обеспечить надежный творческий тыл?

-- Сумма, которую мне предложили по контракту, поначалу показалась огромной. Получая такие деньги, я могла обеспечить и себя, и родителей. Но через какое-то время первая эйфория прошла, и я поняла, что творческое развитие приостановилось. Все это послужило поводом для разногласий с Бригинцом. Тем не менее я благодарна ему, потому что он дал мне толчок к популярности, познакомил с интересными людьми.

-- С тех пор ты перебралась в столицу...

-- Это произошло после ялтинского конкурса "Море друзей" в 1997 году, где я заняла первое место. Пела тогда песню "Сумно мені", оказалось, что она очень нравилась Алене Мозговой. Я же начинала с этно-рока, в Каменец-Подольском пела с группой "Волчья ягода". Когда на фестивале "Мелодия" во Львове я получила Гран-при и грант от западной компании на 4 тысячи долларов на съемку клипа, с этой бумагой я и пришла в известное продюсерское агентство с просьбой сделать из меня звезду. Юрченко и Бригинец написали для меня песню "Твій літак", на нее потом отсняли клип. Затем последовала моя победа в Ялте, после которой я подписала контракт и переехала в Киев.

-- А в скольких конкурсах ты в своей жизни участвовала?

-- Трудно сосчитать... Где-то в девяти. Самый первый -- "Червона рута-93". Он проходил в Донецке. Саша Пономарев и Ира Шинкарук разделили тогда первое место. Мне было 17 лет, и я не прошла даже во второй тур. Но это был очень важный момент в моей жизни: проигрыш меня стимулировал. Я плакала и переживала, но сказала себе, что в конце концов должна победить. Я по гороскопу -- Стрелец и если чего-то очень хочу, то всегда добиваюсь. У меня было два года на подготовку к следующему конкурсу. За это время я успела поработать в Каменец-Подольском в страшном бандитском ресторане (там часто под окнами гремели взрывы и свистели пули) и родить ребенка. Я вообще замечаю за собой, что неудачи стимулируют меня. Когда надо мной насмехались соседи, что я родила ребенка без мужа, я назло им поехала на конкурс и заняла первое место. В Каменец-Подольский я вернулась звездой. Обо мне писали во всех газетах и показывали по телевизору.

-- Но у славы была и обратная сторона...

-- Делая карьеру, к огромному сожалению, я стала меньше видеться с сыном. Когда ему исполнилось пять лет, я большую часть времени проводилась в Киеве, а Никита остался с мамой в Каменец-Подольском. Я всегда испытывала по этому поводу угрызения совести. Сейчас ему девять лет, он очень смышленый ребенок и меня понимает, но мне его очень не хватает. В последнее время я стараюсь контролировать свои эмоции. Это помогает мне жить и выдерживать психологические нагрузки, разлуку с сыном. Я очень впечатлительный человек: избегаю смотреть новости, потому что все слишком близко принимаю к сердцу. Материнский инстинкт не спрячешь, не убьешь -- поэтому дома у меня такой зверинец: четыре кота, собака и рыбки. Надеюсь, что в ближайшем будущем Никита переедет ко мне.

-- А фелинологию (науку о кошках) ты уже забросила?

-- Я немножко поостыла. Когда был спад в творчестве, я увлеклась чем-то новым и интересным для себя. Но это ненадолго. Я выучила ровно столько, сколько мне необходимо, чтобы заниматься только моими котами, и еще раз убедилась в том, что не люблю учиться. С детства. Даже в плане музыки я всегда была немножко лентяйкой, поэтому пошла не в музыкальную школу, а в хоровую. В музыкальной школе нужно было много времени уделять музыке, "грызть гранит науки", а меня это совершенно не привлекало.

-- Поэтому тебе так и не удалось получить диплом о высшем образовании?

-- Я доучилась до второго курса в Национальном университете культуры и искусств, но разругалась с Поплавским и забрала документы. Хотя гордыня и грех, но в этом случае она была необходима. В глубине души я была рада, что с учебой покончено. Я и училище культуры в Каменец-Подольском не закончила. Переходила на последний четвертый курс, но поехала на фестиваль "Червона рута" в Севастополь и пропустила сессию. Можно было пересдавать экзамены, но я не захотела, и меня отчислили. Мне советовали взять "академку", но мое решение было непреклонным: мне надоело учиться.

-- И как родители восприняли эту новость?

-- И мой отчим, и мама всегда предоставляли полную свободу выбора -- и в то же время ответственность за свои поступки. За что я им очень благодарна. Если бы меня жестче контролировали, я вряд ли чего-то достигла бы в жизни. Где-то с шестого класса я вообще не делала домашние задания: что запомнила на уроке, то и было моим багажом. Тем не менее у меня было примерное поведение, я также занималась культурно-массовой работой.

-- Ты, наверное, рано начала писать стихи?

-- Лет в 9. Свои первые стихотворения я посылала в журнал "Ровесник", газету "Пионерская правда". Их печатали, а мне присылали письма, что детям гонорар не начисляется. Кстати, в конце октября прошлого года меня пригласили на столетие нашей школы. Я попала в список десяти "найвидатніших учнів школи". Самое удивительное: те учителя, которые меня недолюбливали и называли артисточкой из "погорелого театра", теперь обращались на "вы" и брали автографы...

-- Как твои родители отнеслись к тому, что ты без мужа готовишься стать мамой?

-- Мне было тогда 18 лет, но они сказали: решай сама, но мы тебе во всем поможем. Я об этом ни чуточки не жалею. Многие певицы не могут себе позволить завести детей, боятся "отстать от поезда".

-- Ты стала мамой и для Юры, сына Сергея от первого брака?

-- Я для него больше подруга, потому что не воспитываю его как мать, не ухаживаю за ним, не готовлю завтраки в школу. Я просто помогаю ему решать какие-то проблемы, часто мирю его с отцом, служу буфером в их отношениях.

-- Как тебя воспринял Юра?

-- Не было никаких проблем. Проблемы были с соседями, которые знали Сережину покойную жену. Меня приняли в штыки: сплетничали, плели интриги...

-- Ты дружишь с бывшими коллегами, с которыми начинала карьеру в шоу-бизнесе?

-- С Витей Павликом и Юрой Юрченко. Мы всегда делимся своими проблемами, одалживаем друг другу деньги. Когда у Юры родилась дочь, мы ездили к нему в гости поздравлять. А Витя Павлик считает, что тексты его песен, написанные мною, -- одни из лучших. Он говорит, что они очень проникновенные и чувственные, даже свой альбом назвал строчкой из моей песни "Дівчина-сонце". А новый альбом, который Витя готовит сейчас, он называет "имени Марины Одольской", потому что большая часть текстов -- мои.