РОДИТЕЛЕЙ НУЖНО САДИТЬ! ЗА ПАРТЫ

Первые два брака закончились скандальными разводами. Третий висит на волоске. Восьмилетняя дочка стала неуправляемой. На работе не только не ценят, но и ту мизерную зарплату, которая положена, не платят который месяц. Депрессия, апатия и полная безнадежность. Жить не хочется... И все это -- в неполных тридцать лет.

Подруга посоветовала Лене сходить к психологу. Разбирались, наверное, целый месяц, ходили вокруг да около. А потом вдруг и выяснилось, откуда у проблем "ноги растут". Девочке было двенадцать. Милый такой жил на их площадке сосед, дядя Коля. В гости звал, уроки у него делать -- дома-то шум, гам: двое младших братьев плюс вечно ссорящиеся родители, которым ни до кого нет дела. А дядя Коля хороший. Конфетками угощал и по коленке гладил. А потом... Потом не только по коленке, и не только гладил. Было жутко стыдно, противно и страшно. И некому было рассказать, некому пожаловаться. Можно было только плакать на лестнице, потом вытирать слезы и возвращаться домой... А девочка осталась с этим жить.

"МНЕ ЗАНОВО ПЕРЕПИСАЛИ СУДЬБУ"

С ней работали долго. И "лед тронулся", все встало на свои места: хороший дядя Коля перестал представляться хорошим; дурацкая работа, ничего не дававшая ни уму, ни сердцу, сменилась интересным занятием, за которое к тому же неплохо платили. Брак стал более или менее счастливым. А дочка перестала рычать на маму и даже начала делиться с ней секретами. "Мне заново переписали судьбу", -- говорит жертва дяди Коли. На самом деле она сама переписала ее -- так, как это ей нужно. И выбросила черновик.

Когда отец маленькой Яны вышел из заключения, ей было пять лет. Мать очень ждала мужа и, увидев его на пороге, с плачем бросилась на шею, а девочка, испугавшись, забилась в угол дивана. "Мать обожала отца, -- вспоминает Яна. -- Причем он и бил ее, и изменял. Когда отец вернулся, вся жизнь матери была посвящена ему -- работала на двух работах, чтобы как следует одеть и накормить семью. Позже отец устроился на работу, я пошла в школу. Но прошлое наложило отпечаток на психику отца.

Однажды он выкинул нашу кошку из окна. Я, как маленький зверек, набросилась на него. Чтобы наказать, он сдернул с меня всю одежду и поставил на стол. "Чтоб знала, как на отца кидаться! -- сказал он. -- Будешь стоять пять минут!" Я, рыдая, простояла на столе под его пристальным хмельным взглядом. С этого дня и начался для меня настоящий ад. Отец стал принимать активное участие в укладывании меня в постель -- снимал одежку, проверял, чистые ли у меня ноги, и при этом незаметно ощупывал. Иногда я пыталась сопротивляться, но мама говорила: "Он по тебе соскучился, пусть понянчит!" И он "нянчил": когда мамы не было дома, придумывал разные предлоги, чтобы меня раздеть -- то проверял, нет ли на мне ссадин, то осматривал грудь. Мне было страшно. Однажды спросила у подруги: "Твой папа тоже осматривает тебя перед сном?" И рассказала все, что у нас происходит. Вечером к нам пришла мама подруги и что-то взволнованно говорила моей. Когда она ушла, мама вычитала меня, чтобы я не смела говорить об отце гадости. Мне было уже лет двенадцать, когда отец полностью разделся передо мной и стал рассказывать о строении мужского тела. Я закричала и выбежала во двор. Домой не вернулась, а поехала к бабушке, в пригород. Попросилась жить у нее. Отец приезжал за мной, но я сказала, что если он не отстанет, все расскажу маме...

С тех пор прошло немало времени, но надлом у меня в душе остался: не могy без брезгливости смотреть на мужчин, панически боюсь близости. Я пытаюсь забыть свое детство, но пока не получается".

Подобных историй психологи Международного гуманитарного центра "Розрада" могут рассказать немало. Недавно в столичном Доме Учителя они презентовали пособие "Школа для родителей", в которой собран десятилетний опыт работы центра.

-- Наша книга рассчитана на поддержку семьи, -- рассказывает руководитель проекта, кандидат психологических наук Валентина Бондаровская. -- Однажды на Сенном рынке я купила женский журнал 1927 года издания. Там нашла объявление о курсах детоведения. Со временем мы эти наработки потеряли. Взрослых учили чему угодно, но только не искусству быть родителями. Книга, где мы отвечаем на вопросы, которые нам задают родители на консультациях, к сожалению, вышла пока маленьким тиражом -- всего 1000 экземпляров. Но Детский фонд ООН, выпустивший наше пособие, уже вручил нам право на переиздание.

Валентина Матвеевна уверена, что у проекта "Школа для родителей" большое будущее. К примеру, психологи центра "Розрада" не против в прямом смысле посадить родителей за парты. То бишь открыть курсы по обучению родительскому мастерству. "С чем сталкивается женщина, которая стала мамой?", "Ребенок в условиях развода", "Детские страхи", "Как помочь ребенку пережить горе"", "В семье родился левша" -- вот только некоторые главы из вышеупомянутой книги. "У меня уже целый список подруг, желающих прочитать "Школу для родителей" -- рассказывала на презентации одна из киевских учительниц, которая сама ее прочитала за две ночи.

"ДО ЧЕГО ТЫ ДОВЕЛА СВОЮ МАМУ!"

Особая глава в пособии -- "Если ребенок испытал насилие". К слову, большинству родителей эта тема может показаться страшной, но... к ним лично не имеющей никакого отношения. Но это не так. Их дети не подвергаются в семье ни физическому, ни тем более сексуальному насилию. Однако существует еще один вид насилия -- психологический. К нему родители часто прибегают, даже не подозревая, что издеваются над личностью ребенка. И даже столкнувшись с драматическими последствиями, не всегда признают, что были неправы.

Светлана, мама пятилетней Наташи, обратилась к детскому психологу с жалобами, что ее дочь -- неуправляемый ребенок, добиться от нее послушания не удается ни лаской, ни наказаниями. На консультации психолог предположила, что причина кроется в отношениях, которые сложились между ребенком и мамой. Дала рекомендации, как родительнице изменить свое поведение, для того чтобы проблем между ними стало меньше. Через месяц Светлана снова обратилась за помощью -- оказалось, что Наташа лежит в психиатрической больнице...

Оказалось, как-то утром, вскоре после разговора Светланы с детским психологом, девочка отказалась от завтрака. Мама не придала этому значения: мол, проголодается -- сама попросит! Но Наташа не притронулась ни к обеду, ни к ужину... Уговоры и убеждения ничего не дали. На вопрос, почему не ест, отвечала, мол, не хочу.

За месяц Наташа сильно похудела. Несколько раз Светлана водила ее в поликлинику, но педиатры никакой болезни не обнаружили. И только один из них, заметив, что Наташа чрезмерно капризна и раздражительна, порекомендовал показать ее психиатру. Сначала мама возмутилась: "Моя дочь не сумасшедшая!" Но еще через несколько дней Наташиной голодовки Светлана была вынуждена признать, что доктор прав, и отвела дочку в психоневрологический диспансер. Оттуда ребенка сразу направили в больницу.

-- Наташа -- ребенок из внешне благополучной семьи, -- комментировали ситуацию психологи. -- Папа большую часть времени проводит на работе. Мама -- домохозяйка, занимается воспитанием дочери. Властная и самоуверенная мама производит впечатление идеальной кандидатуры на роль домашнего диктатора. После первой же беседы с ней стало очевидно, что поведение девочки не связано с психотическим заболеванием, а Наташины отказы от еды -- форма протестной реакции, характерной для активных, эмоциональных детей. Беседуя с мамой и наблюдая за поведением девочки во время игры, удалось воссоздать семейную обстановку, которая стала причиной Наташиной болезни.

Обычно мамам очень не нравится словосочетание "психологическое насилие", но в данном случае оно лучше всего отражает реальное положение вещей. Многие наказывают своего ребенка окриками, бойкотом и т.п. Все эти способы наказания допустимы в том случае, если родители применяют их последовательно и не слишком часто. В семье нашей героини все было по-другому. Мама один день хваталась за ремень, а через неделю -- не замечала аналогичной провинности. В результате ребенок не мог понять, почему за один и тот же проступок его то ставят в угол, то нет.

Неправильно думать, что Наташа объявила голодный бунт в знак протеста против маминой тирании. Скорее всего, девочка даже не осознавала причины своих поступков, как почти всегда бывает в таких случаях: ребенок интуитивно выбирает тот тип поведения, который вызовет страх или тревогу у родителей. Скорее всего, у Наташи неожиданно исчез аппетит потому, что отказ от обеда ее мама не относила к категории "плохого поведения", а считала поводом для беспокойства о здоровье. Ребенок такого типа мог отреагировать иначе, например, уходами из дома.

Провокация чувства вины у ребенка типа: "О боже, у меня опять болит сердце, до чего ты довела свою маму!" -- тоже форма психологического насилия. Такими же болезненными для детей часто оказываются "уроки самостоятельности", которые преподают им родители. Малышу предлагают сделать выбор между приятным и правильным поступком (например, пойти погулять или помыть свои ботиночки), а потом наказывают за "неправильный" ответ. Такое наказание воспринимается ребенком как проявление враждебности в свой адрес.

КАК ПОДДЕРЖАТЬ РЕБЕНКА

По мнению психологов, у большинства жертв насилия с самого детства существуют проблемы в отношениях "мама-ребенок". Это означает отсутствие эмоциональной поддержки, недоверие к миру, что является почвой для того, чтобы однажды стать жертвой. Обычно насилие обусловлено именно наличием такой почвы, а действительно случайных жертв не так много. Нет доверительных отношений с мамой -- ты выстроила дистанцию между собой и миром, не умеешь правильно оценивать намерения человека, который стоит перед тобой, ты можешь пойти с ним, так и не почувствовав угрозы.

Недолюбленные дети, вырастая, остаются инфантильными и по-детски доверчивыми. У них критичность отсутствует полностью, им скажут: "Пойдем в лес, я тебе конфет дам", -- поверят и пойдут! Распознать подвергшегося насилию ребенка легко. Психологи говорят, что у каждого из них есть так называемые "черты жертвы": робость, замкнутость, боязнь контактов, желание оставаться в тени. По результатам исследований выяснилось, что ребенок переживает насилие так же сильно, как и взрослый. Но главным следствием пережитых обид является порождение другого насилия, проявляемого уже самим ребенком.

Если ребенок стал жертвой насилия, выслушайте детали, советуют психологи, дайте выплакаться, успокойте. Но не настаивайте на подробностях, если дитя еще не готово их рассказать. Ваша реакция очень важна! Если вы выругаете его: "Мы еще сто раз говорили тебе не идти самому через парк..." -- или не поймете его чувства: "Ничего не произошло, главное, что ты остался жив..." -- то, вряд ли ребенок довериться вам еще когда-то.