"Я НЕ ПЕРЕЖИВАЮ, ЗНАЮ, ЧТО УМРУ В 35", --

Я не была знакома с журналистом Тарасом Процюком. Лишь видела то, что он снимал. Он называл информацию своей Богиней, верой и правдой служил ей. Тарас чуть не замерз на Камчатке, был ранен в Абхазии, избит в Косово, контужен в Чечне... Как и все, я видела на экране выстрел из танка, убивший год назад оператора агентства "Рейтерс" прямо на балконе гостиницы.

На днях я вернулась из Ивано-Франковска, где в скромной двухкомнатной "хрущевке" вырос Тарас. Там о нем каждый день вспоминают старенькие родители -- Дарья Николаевна и Степан Данилович. Вместе мы еще раз смотрели видеокассеты с репортажами Тараса, слушали его последнее интервью.

Захотелось отмотать пленку назад...

"МЫ НЕ НАДЕЯЛИСЬ НА ИХ КОМПЕНСАЦИЮ"

-- Ночь с отцом не спали, когда услышали по телевизору, как о гибели сына отозвались американцы, -- утирает слезы Дарья Николаевна. -- Мол, Тарас знал, на что шел. Но он же не солдат, не воевал ни с кем! Он хотел поведать миру о той войне. Без оружия.

Накануне моего приезда в Ивано-Франковск телеканалы передали результаты расследования гибели Тараса Процюка, проведенного американской стороной. "По моему мнению, важно понимать все обстоятельства. Журналисты, которые в то время были в Багдаде, сознательно решили поехать в район боевых действий, в страну, которая была в состоянии войны, а это включает определенный риск, -- заявил зампомощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Стивен Пайфер и добавил: -- Мы очень соболезнуем семье погибшего, однако компенсацию решили не предоставлять".

Украинские власти заявление Пайфера молча проглотили. Видимо, такая версия гибели нашего соотечественника их устраивает. Возмутились лишь журналисты, причем во многих странах. Они настаивают на дополнительном расследовании гибели в Ираке шести журналистов, в том числе и нашего Тараса.

-- Танк направил дуло на гостиницу и выстрелил, а они говорят, что это был несчастный случай, -- возмущается Степан Данилович. -- Мы не надеялись на их компенсацию. Не в деньгах дело -- всегда жили скромно, зато честно. Но получилось, что нашего сына американцы записали почти что в самоубийцы. Горько нам с матерью такое слышать.

"ВЫ ТОЛЬКО КУПИТЕ СЕБЕ ЧТО-НИБУДЬ"

73-летний Степан Данилович еле-еле ходит, опираясь на палочку, когда-то купленную сыном. Много лет назад он попал в аварию и повредил сустав. К врачам не обратился, как раз семья переезжала в Ивано-Франковск и хлопот было невпроворот. Через год стало хуже, потом "прикрутило" еще сильнее. А года четыре назад Степан Данилович и Дарья Николаевна побывали в аварии вместе: ехали на своей машине на дачу и "поцеловались" с мчавшимся навстречу автомобилем. "Был один инвалид в семье, а стало двое, -- горюет Степан Данилович. -- Жена четыре месяца на вытяжке пролежала".

Но тогда у них был Тарас. Приехал к родителям в больницу, посмотрел, что они в разных палатах, где еще десяток больных, и сразу же "перевел" их в отдельные апартаменты. Он всегда заботился об отце с матерью. Часто звонил, чтобы вышли к поезду и забрали передачу от него. "Вы только купите себе что-нибудь", -- просил Тарас. Он очень старался, чтобы родители были одеты-обуты, на продукты не жалели денег. Мечтал купить им домик под Киевом, чтобы старички поближе были.

Теперь Процюки рассчитывают на собственные силы. Старшая дочь одна воспитывает сына Андрея. Он в 11 классе и, чтобы "вытянуть" вуз, Тане, в прошлом учительнице музыки, пришлось уехать за границу на заработки, оставив парня родителям.

Жене Тараса, 32-летней Лиде, сейчас тоже трудно. Ей пришлось сменить роскошный дом в Варшаве, в котором они жили всей семьей, на квартиру. Может быть, со временем придется вернуться в Украину. Кстати, Польша поддержала вдову с сыном материально. Наша страна лишь вручила безутешным родителям орден "За мужество" 3-й степени, которым посмертно наградила своего земляка.

-- Мужу недавно добавили немного денег к пенсии. Справляемся, -- не ропщет Дарья Николаевна.

На самом деле им, ой, как нелегко. Только за лекарства надо отнести в аптеку полторы сотни в месяц. Плюс два билета до столицы и обратно, чтобы к сыну на могилку съездить. Экономят на всем. Доезжают в Киеве до станции метро "Дворец Украина" и топают целый час пешком аж до Байкового кладбища. Потом столько же обратно, чтобы успеть к вечернему поезду.

-- Душа рвется к нему, -- 64-летняя Дарья Николаевна даже спустя год не снимает траур по сыну. Да и вряд ли уже снимет. -- Коллеги Тараса и жена решили похоронить его в Киеве. Мы согласились.

ОН ВСЕГДА БЫЛ ТАМ, ГДЕ "ГОРЯЧО"

В тот день, 8 апреля 2003-го, Таня, Дарья Николаевна и Степан Данилович отправились с самого утра в магазин покупать главе семейства костюм. Это дочка решила сделать отцу подарок на день рождения, который был через три дня.

"У Тани зазвонил мобильный, -- вспоминает самый страшный день в жизни Дарья Николаевна. -- Смотрю, дочка изменилась в лице. "Пошли быстро домой", -- только и смогла сказать.

А там уже разрывался телефон. Первой родители услышали голос журналистки из Лондона, которая была тогда вместе с Тарасом. "Он умер по дороге в больницу", -- сообщила она.

Дней за пять до гибели Тарас позвонил родителям. "Мама, это я, -- кричал в трубку. -- Я на Кипре, здесь не стреляют. Мы скоро с Лидой и Денисом приедем к вам. Все. Больше нет времени. Целую". Он был тогда в Багдаде и родители догадывались об этом.

-- Тарас всегда был там, где "горячо", только скрывал от нас, чтобы мы не волновались. Он не мог иначе, -- говорит Степан Процюк.

"Мама, я должен ехать, я знаю, как это снять", -- оправдывал свою очередную командировку Тарас. Когда отец пытался заикнуться, мол, операторы везде нужны, а не только там, где опасно, Тарас тут же парировал: "Когда у тебя на буровой авария, ты сразу же туда мчался. Тоже ведь всякое могло случиться". Степан Данилович всю жизнь проработал нефтяником на буровых установках. Был и простым рабочим, и начальником участка. Исколесил Сибирь, Сирию...

-- Тарас очень ответственный был. В драку никогда не лез, но и в обиду себя не давал, -- гордится сыном пожилой отец. -- Мечтал в космос полететь. Всех космонавтов поименно знал. Расстроился, когда не добрал баллы в военно-инженерный институт имени Можайского в Ленинграде. Но не отчаялся -- у него же цель была! Чтобы время не терять, поступил в вуз в Ивано-Франковске, а на следующий год бросил его и снова подался в Ленинград. Его отчислили из института, когда был на пятом курсе -- разваливался Союз, и Тарас пострадал, так сказать, за патриотизм: организовал общество украинцев, бойкотировал политзанятия... Поступил в киевский политех. Там впервые и взялся за камеру... В 93-м стал сотрудником "Рейтерс". Через несколько лет его из Киева перевели в Варшаву.

-- Веселый был, добрый, -- вспоминает Дарья Николаевна. -- Жену любил, в сыне души не чаял. Когда Денис родился, он нес его из роддома и прыгал от радости. "Уронишь еще", -- смеялись его друзья.

ТАРАС ЗНАЛ "КОБЗАРЬ" НАИЗУСТЬ

А друзей у Тараса было много. Пусть в родительской квартире никогда не было дорогой мебели и шикарного ремонта, зато всегда слышался детский смех. Недавно приходили учителя Тараса из 13-й школы, вспоминали такой случай. Поехали как-то всем классом на экскурсию в Ленинград. На обратном пути купили сетку апельсинов и случайно потеряли ее. Дети чуть не плакали -- тогда это был почти дефицит! Домой все вернулись довольные -- Тарас на какой-то остановке купил на все свои деньги целую сумку экзотических фруктов.

-- Он у нас всегда был массовиком-затейником, еще с детского сада, -- на лице Дарьи Николаевны появилась улыбка. -- Концертные программы вел: и пел, и танцевал, и стихи читал. Очень любил Тараса Шевченко. Это -- кумир нашей семьи (у кого еще в квартире можно увидеть на стене в рушниках портрет поэта? -- Авт.). Сын весь "Кобзарь" знал наизусть.

-- Мы ведь и не подозревали, что у нас такой сыночек будет, -- приободрился Степан Данилович. -- Жена моего брата все что-то считала, прикидывала и напророчила нам вторую дочку. Прихожу в роддом, спрашиваю в столе справок: "Процюк родила?" "Да, -- отвечает медсестричка. -- Мальчика". Ну, думаю, перепутала что-то. Подхожу снова к окошку, интересуюсь. "Что за муж такой! -- возмутился "белый чепчик". -- Другие радуются, когда про сына услышат, а этот девочку требует". Тогда я вышел на улицу, постоял немного и тут до меня дошло: родился СЫН. У меня земля ушла из-под ног, и я упал. Потом плакал от счастья".

P.S. Тарас когда-то сказал, в очередной раз уезжая на войну: "Я не переживаю, знаю, что умру в 35"...