"Я БЫЛА ЗВЕЗДОЙ МИРОВ. НО ДАВНО!"

Ее имя было внесено в список лучших актрис столетия. Отпечаток ее ладони навечно запечатлен на каннской звездной набережной Круазет. В Париже ее именем названа аллея роз, и возле президентского дворца растет высаженное в ее честь апельсиновое дерево! А в начале 90-х на Каннском фестивале его почетной гостье ТАТЬЯНЕ САМОЙЛОВОЙ, вспоминая ее успех более 30 лет назад, за творческий вклад в кинематограф вручили приз "Живая легенда Канн". После этого о ней вспомнили в Москве и вручили "Нику", а два года назад и "Золотого орла", сделав ее членом одноименной киноакадемии. Вчера "живой легенде" советского кино Татьяне Самойловой исполнилось 70 лет.

"Я была звездой миров. Но давно!" -- сказала Татьяна Евгеньевна сегодняшней звезде Ренате Литвиновой. Действительно, в начале пути Самойловой -- головокружительный триумф в "Летят журавли". А потом она так и осталась актрисой одной, ну, может, двух ролей. И если на Западе достаточно такой роли, чтобы всю жизнь не нуждаться, то у нас -- нет. И вот после долгого молчания о Самойловой у нас, наконец, стали много писать, но "подача" ее идет под одним "брендом" -- актрисы с трагической творческой судьбой, неудачной личной жизнью, брошенной и невостребованной. Что невостребованная -- да, но это, за редким исключением, судьба целого киноактерского поколения. А во всем остальном -- большое преувеличение. Этой женщине было дано испытать такую высоту, о которой многие даже не смеют мечтать -- уже одно это оправдывает все остальные неудачи. Ведь судьба за любой успех "требует" расплаты, тем более, за такой. А много ли женщин могут сказать: "Я была счастлива в любви", или "меня баловал муж -- давал все возможное мне и сыну"? Более того, ее сыну помогли уехать на учебу в Америку и там стать врачом. Да, ей тяжело из-за своего небойцовского характера -- она, Телец с обостренным чувством справедливости, очень ранимая -- не подличала и не интриговала. Да, вся ее последующая жизнь была окутана малоприятными, часто "липовыми" слухами о каких-то запоях, психиатрических клиниках, букетах болезней. Но Татьяна Евгеньевна сама своими очень противоречивыми высказываниями будила эту желтизну, с азартом подхватываемую народной молвой. Но в этом ворохе противоречий есть как бы случайная фраза, которую, несмотря ни на что, все же можно считать ее юбилейный итогом: "В общем -- счастлива. У меня была семья... Есть сын... Я увидела мир..."

КАННСКИЙ ТРИУМФ. "СИНИЦА В РУКАХ".

Когда Тане было пять лет, ее отец, знаменитый актер театра и кино Евгений Самойлов, взял ее на съемки фильма "Щорс", где играл главную роль. Режиссер фильма, знаменитый Александр Довженко, увидев девочку, сказал: "Она обязательно будет актрисой". Так что благословение на актерство Татьяна Самойлова получила от самого Мастера. А потом было Щукинское театральное училище и быстрая слава. Еще в училище она начала сниматься, хотя тогда студентам это категорически запрещалось, и их киноработы не засчитывались. Поэтому Самойловой даже пришлось защищать диплом в ГИТИСе. И в это время пришло приглашение в фильм режиссера Калатозова и оператора Урусевского "Летят журавли". Всех сразу поразила абсолютная органичность молодой актрисы: казалось, что каждый кадр, сыгранный ею, повторить уже невозможно. Тем более, что снималась Татьяна совершенно больная. Она буквально задыхалась, и ее перед тем, как впустить в кадр, обкалывали уколами. Потом с прогрессирующим туберкулезом положили в больницу и сделали неудачную операцию на легком, повредив плевру. Это грозило актрисе инвалидностью.

И хотя руководству страны "Летят журавли" не понравились (Хрущев назвал героиню Самойловой "патлатой шлюхой"), но его все же послали на Каннский кинофестиваль. И он, попав в самую "десятку" поисков мирового кинематографа, произвел настоящий фурор. Мало того, что он был удостоен высшего приза фестиваля -- "Золотой пальмовой ветви", но и Татьяна Самойлова вдруг стала самой-самой. Ее наградили за лучшую женскую роль, вручили премию жюри "Апельсиновое дерево" как "самой скромной и очаровательной актрисе фестиваля" и приз зрительских симпатий "Победа". Именно Самойлова со своей необычной восточно-западной красотой первой из советских актрис прорвала "железный занавес" в кино. Французская пресса на следующий же день писала: "Самой большой победительницей оказалась молодая и никому незнакомая девушка с лицом то серьезным, то лучезарным -- Татьяна Самойлова. Актриса создана как будто специально для того, чтобы быть явной противоположностью всем западным Брижит Бардо, представляющая собой образ настоящей чистой девушки. Это фея, которая даже не подозревает, как она прекрасна". "Невозможно от нее оторвать глаз" -- писали английские журналисты. А канадские восторгались: "Татьяна Самойлова похожа на славянскую Одри Хепберн, но в ней больше огня и психологической глубины" (сравнения неслучайны, так как они с Хепберн родились в один день -- 4 мая с разницей в 5 лет). Режиссер Сергей Юткевич, присутствовавший на этой церемонии, вспоминал: "Пять раз довелось мне присутствовать на каннских кинофестивалях. Но я никогда не видел ничего подобного тому, что произошло в тот вечер. Этот, всегда такой недоверчивый и трудно раскачиваемый зал, вдруг прорвался бурей аплодисментов после эпизода проводов на фронт. А весь последний эпизод фильма -- пробег Вероники на вокзале -- шел уже под непрекращающиеся аплодисменты, вылившиеся в овацию, когда зажегся свет в зале. Члены жюри потеряли свою невозмутимость. Они подозрительно посапывали носами и прятали носовые платки". Знаменитая Даниэль Дарье стояла заплаканная, а другая знаменитость -- Ким Новак пригласила Самойлову на французское телевидение для интервью.

И тогда же в Париже Самойловой поступило предложение, которое вообще-то делается раз в жизни -- в Голливуде вместе с Жераром Филипом сыграть в "Анне Карениной". Какая бы это была пара! Но наши чиновники это предложение быстренько "замяли", а представители посольства прямо при актрисе стали перерывать ее чемоданы -- не собралась ли она бежать? Оператор Сергей Урусевский, понимая от чего актриса вынуждена отказаться, по-свойски предложил: "Таня, ради Бога, если хочешь, оставайся здесь!"... Ей была дана категорическая установка общаться только с коммунистами. Но она все равно общалась с французскими актрисами, познакомилась с легендарными Жаном Кокто и Софи Лорен. Но особенными стали встречи с Пабло Пикассо, которому в то время было уже за 80 и который даже "набросал" ее портрет, но оставил себе, сказав: "Очень скоро ты станешь звездой экрана, и подойти к тебе будет уже невозможно".

ПОСЛЕ ТРИУМФА. "ЖУРАВЛЬ В НЕБЕ"

После Самойлову приглашали сниматься за рубеж, но за нее отвечали чиновники и, в основном, отказом. Сегодня совершенно естественный вопрос, почему она не изменила ситуацию? -- "Вы думаете, я могла в те времена согласиться? А что стало бы с моими родителями, с братом? Да и Калатозов с Урусевским постоянно твердили мне, что они дали мне славу, и теперь я обязана ее отработать! Вот я и отрабатывала". После "Летят журавли" -- совершенно нежеланное "Неотправленное письмо", в котором ей пришлось сидеть в холодном болоте, лазить по горам, носить тяжелые сапоги и играть ходульный образ. Не хотела она сниматься и в "нафталине из времен второй мировой" (как она выразилась) "Они шли на Восток", хотя это и был фильм итальянского режиссера де Сантиса. Приглашая ее лишь на эпизод(!), он сказал: "Хотим, чтобы снимались вы, потому что вас знает Запад, и мы хотим еще раз показать ваше лицо". А вот венгерский фильм "Альба Регия" она вспоминает с удовольствием. И хотя ей пришлось учить сложнейший венгерский язык, но это была "единственная картина, за которую я получила большие деньги. После Венгрии я была роскошно одета, привезла в Москву Опель. И тут же ее пригласили в Югославию играть Марию Стюарт, но снова не пустили.

Почти через десять лет пришла вторая "звездная" роль Самойловой, которую ей предлагали раньше -- Анна Каренина. Ради нее актриса похудела на 12 килограммов. Эту картину также решили отправить на очередной Каннский кинофестиваль, и Самойловой во второй раз "светила" награда. Но в том году фестиваль... не состоялся из-за знаменитых студенческих волнений.
Фильм пользовался успехом, но за ним вновь ожидание ролей. Самойлова каждый месяц приходила в отдел кадров "Мосфильма" и спрашивала нет ли для нее чего-нибудь. -- "Мне очень плохо и очень тяжело, потому что я не работаю. Как можно лишать женщину в мои годы работы? Творческого человека! Это -- преступление" -- писала актриса. За 24 года она снялась лишь в 14 фильмах, в том числе и в Киеве вместе с отцом в фильме Левчука "Длинная дорога в короткий день". Татьяна Евгеньевна мечтала сыграть в фильме "Девять дней одного года". Но режиссер Михаил Ромм ей сказал: "Ты несовременна. Я бы с тобой сделал "Анну Каренину". Хотела играть в "Виринее", "Гадюке", "Идиоте", но, как она говорила, "меня опережали другие актрисы..."

Ожидая роли в кино, Самойлова стала работать в Театре-студии киноактера, где за все время сыграла всего две роли. Она держалась там отчужденно, ей не нравились интриги, она не умела ходить по высоким кабинетам. Театр так и остался творческой болью актрисы. Ведь после учебы она была принята в театр им. Маяковского (где много лет работал ее отец), и режиссер Охлопков "видел" ее Офелией рядом с отцом в "Гамлете". Но начались съемки в "Неотправленном письме". Охлопков просил Калатозова: "Миша, зачем вам Таня? Она -- вахтанговская. Она должна в театре играть!". Так же недолго она проработала и в театре им.Вахтангова. Рубен Симонов хотел дать ей Нину Заречную в "Чайке", но ведущие актрисы театра воспротивились. Спустя годы она попросилась в театр им. Пушкина -- ей ответили, что нужны молодые. А актрисе тогда не было и сорока! В своем неудачном "романе" с театром Самойлова винит кино. Сейчас она говорит: "Я жалею, что после "Летят журавли" пошла сниматься в следующий фильм. Жаль, я поздно поняла, что кино, камера съедают тебя целиком, а театр -- это то, что остается с тобой, в тебе".

МУЖЬЯ

Как-то Самойлова призналась, что "Господь щедро одарил ее любовью". А что приходилось расставаться с любимыми мужчинами -- так что ж поделать.

Ее первой любовью стал однокурсник Вася Лановой -- знаменитый вскоре Василий Лановой. С первой же встречи в Щуке они стали дружить, а в 20 лет расписались. В это время Татьяна снималась в Одессе в своем первом фильме "Мексиканец". Известность к ним пришла практически одновременно. "Вообще в тот период я жила совершенно безотчетно и беззаботно, под крылышком у мамы. Она нас с Васей кормила, поила и одевала... -- вспоминает актриса. -- Мама мне советовала: "Хотите сохранить семью -- поживите от нас отдельно. Мы попробовали, но было очень трудно: кастрюли, готовка..." Прожили они шесть лет и разошлись. С одной стороны, Лановой очень много снимался и редко был дома, а с другой -- ему уже хотелось домашнего уюта и детей, а она к этому тогда не стремилась. Потеря близнецов (актриса сделала подпольный аборт, хотя муж возражал), затяжная депрессия и болезнь Татьяны ускорила развод. Уже прожив большую жизнь, Татьяна Евгеньевна говорит об этом с сожалением: "Если бы мы с Васей остались вместе, наша жизнь сложилась бы удачнее, так как наш брак -- это была наша судьба". Всех интересует вопрос, как они спустя время снимались в ролях любовников в "Анне Карениной"? Судя по ответам обоих -- спокойно, так как к тому времени чувства окончательно стерлись и у каждого была своя жизнь. Единственным ностальгическим отзвуком прошлого стал момент, когда актриса, впервые увидев на съемочной площадке своего Вронского, расплакалась.

На красавицу и звезду сразу посыпалась масса предложений руки и сердца, "но я никому не верила" -- говорит Самойлова. Но вот в Париж на премьеру своего нового советско-французского фильма "Луис Гаррос ищет друга" она уже поехала вместе с новым мужем -- писателем Валерием Осиповым, который был старше ее на шесть лет. Поначалу "это не была любовь, просто мне с ним было интересно", но он так красиво за ней ухаживал даже после свадьбы, так ее опекал, что постепенно ее чувство к нему переросло в любовь-благодарность, которая так и осталась до смерти Валерия Дмитриевича (он умер в 55 лет в 1985 году от опухоли мозга). И потом всегда Самойлова называла его "своей большой любовью на всю жизнь". Он даже два года неотлучно был рядом с ней в Венгрии, когда она снималась в "Альба Регии", создавая ей все условия. Но... У них было какое-то трагически редкое несовпадение по группе крови, и Самойлова не могла от него родить ребенка. А желание его иметь было огромное, еще более обострившееся после "Анны Карениной". Пришел страх не успеть, а муж сказал: "Это без меня". Так и получилось. Они расстались, а через два года Самойлова родила сына Митю. Его отцом стал ее третий муж -- молодой администратор Театра киноактера Эдуард Мошкович (он младше ее на семь лет). До этого они встречались лет пять, но это не афишировали, ведь у Эдуарда была семья. И хотя Мошкович не раз говорил, что готов развестись с женой, но расписались они только после рождения сына. А через пять лет Эдуард решил уехать в Германию, Татьяна же осталась в Москве с сыном, который, в основном, жил у бабушки с дедушкой. И все это время ей помогал ее второй муж. Вот такая насыщенная личная жизнь была у Татьяны Евгеньевны. Да и теперь, судя по последним высказываниям актрисы, она снова не одна. Так что, не надо о неудачной личной жизни...

Последний фильм с участием Татьяны Самойловой был в 1999 году -- в малоизвестном фильме "24 часа". Ее приглашают на кинофорумы. Так, недавно она была в Марокко, а в Венгрии за творческий вклад ей вручили премию "Серебряная бабочка". О ней специально снимают документальные фильмы: "Трагическая пауза, или Татьянин день", "Нет смерти для меня". И сегодня актриса занята мыслями о книге, в которой ей хочется рассказать о своей жизни, о семье, о встречах и расставаниях -- ей, действительно, есть что вспомнить...