ВОЙНА С ЖЕНСКИМ ЛИЦОМ

Мир не видел такого массового участия и героизма женщин в вооруженной борьбе, какой показал так называемый слабый пол в годы Великой Отечественной. В Красной Армии насчитывалось свыше 800 тысяч дам, которые овладели практически всеми военными специальностями: водили в бой самолеты и танки, были пулеметчицами и артиллеристками, автоматчицами и снайперами, партизанками и разведчицами. Что уж говорить о санслужбе, связи, противовоздушной обороне, охране и регулировании движения на военных дорогах! Мы же в канун Дня Победы остановимся на судьбах двух отважных украинок из Киевщины -- Екатерины Бобровицкой и Людмилы Павличенко.

ПУЛЕМЕТ РАЗБИРАЛА С ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ

Жители живописного села Гули думали, что война идет где-то далеко, как говорили, "на чужой территории и малой кровью", а она расшибла наши границы и была совсем рядом. По пропыленным большакам день и ночь катился табор отступления: машины с раненными, повозки, мотоциклы, детские коляски...

Село вздрогнуло, услышав первые выстрелы, редкие глухие взрывы. А утром, в Гули хлынула солдатня: синевато-серые кителя нараспашку, на головах -- орлы да черепа. Выставив автоматы, немцы носились из хаты в хату, обшаривая каждый угол. Перевернув все вверх дном, выводили скот, отстреливали гусей-кур. А потом стали хватать крепких парней-девчат и заталкивать в "телятники". Написав мелом на вагонах: "Подарок от Украины", молодежь отправляли в Германию.

Старшая дочь Бобровицких Катя сказала матери: "Да пусть я под забором сдохну, пропаду от холода и голода, но в проклятую Неметчину не поеду. Не дождутся". Несколько дней девушка пряталась на гумне в соломе, а потом в выстуженной хате в одной сорочке босиком простояла полдня на холодном полу. Мария Алексеевна причитала: "Что ж ты с собой делаешь, Катя?! Стены инеем покрылись -- застудишься, пропадешь..." А та -- за свое: "Если вы мне желаете добра, мамо, лучше молчите. Знаю, что делаю". И заболела. То металась в лихорадке, то погружалась в кошмарный сон.

Немцы хату Бобровицких обходили десятой дорогой: староста предупредил, что их деда Гришку чахотка когда-то в могилу унесла, теперь хворь "доедает" внучку.

Болезнь отступила. Но не успела Катя прийти в себя, как ее погнали на железнодорожную станцию долбить мерзлый уголь и грузить на платформы. Конвоир, который водил людей на работу, заметил -- одна из команды не очень прилежно трудится во благо "фатерлянда", толкнул Катерину в спину стволом винтовки. А девушка, не раздумывая, бросилась на немца с лопатой: "Не подходи -- убью!". Все, сейчас прогремит выстрел и... Однако гитлеровец только отпрянул назад и выругался. Он четко запомнил приказ коменданта -- любой ценой отгрузить уголь, так что каждый человек был на учете.

И все-таки конвоир запомнил строптивую "азиатку" -- как-то около комендатуры спустил не нее овчарок. Те набросились на Катю, рвали одежду. Истерзанная девушка еле отбилась от псов, добежала до болота и кинулась в трясину. Только ночью выбралась на берег, с трудом доплелась домой.

"Оружие бы мне какое-нибудь, чтобы гадов под корень, -- всхлипывала потом Катя на плече у матери. -- Ведь лучше всех в школьном кружке стреляла. Пулемет с закрытыми глазами разбирала..."

НЕМЦЫ ПАДАЛИ И ПОДНИМАЛИСЬ ВНОВЬ

К селу все отчетливее доносился гул артиллерийской канонады, все чаще в небе проносились краснозвездные "ястребки". А по разбитым дорогам буксовали грузовики с немцами. Раненых везли дальше, остальные на буграх ставили пулеметы, маскировались. Видимо, это были гитлеровцы, выскользнувшие из корсунь-шевченковского "котла".

Из окон угловой хаты Бобровицких все видно как на ладони. "К Днепру гонят немчуру", -- припала к окошку Катерина. "Тикаем в погреб", -- засуетилась Мария Алексеевна. Девушка снова прислонилась к холодному стеклу. Но что это? Совсем рядом стучит пулемет. И вдруг под ставнями мелькнул маскхалат. Потом -- второй, третий, четвертый...

"Так это же наши!", -- Катя толкнула дверь и вылетела во двор. А наших-то было всего с десяток, да пулемет "максим". Дуэль -- неравная: немцы засекли место расчета, рядом разорвались несколько снарядов. Завизжали осколки. По крыше дома Бобровицких поползли языки огня. Девушка, не замечая горящей хаты, запахнула ватную куртку и -- к расчету.

"Патроны где?" -- крикнул наводчик напарнику. Но последний уже лежал на снегу, раскинув руки. Катерина схватила тяжелый ящик, потянула за собой. Ожил "максим". Подала пулеметчику ленту. Немцы на время угомонились. И тогда наводчик легонько подтолкнул девушку: "Теперь беги, милая. В погреб. Как тебя? Катя? Прячься, Катюша. Чувствую, фрицы уже закончили пить кофе..."

Снова рядом пули начали "клевать" мерзлую землю. "Ленту!" -- только и успел сказать боец -- по его щеке потекла струйка крови. Ком сдавил горло Кати, а тут гитлеровцы поднялись, идут во весь рост. Девушка подула на озябшие руки, направила ствол "максима" на шинели цвета плесени и вдавила гашетки -- немцы падали и поднимались вновь.

Пулемет стучал, пока не закончилась лента. Конец боя Катерина не видела -- была ранена. Уже потом, когда в село входили наши, ее подобрала соседка и "прооперировала" -- извлекла осколки раскаленным ножом. Однополчане бойцов, погибших около хаты Бобровицких, нашли девушку и отправили в медсанбат.

НЕ ДУМАЛА, ЧТО СОВЕРШИЛА ПОДВИГ

Шло время. Катя стала Екатериной Трофимовной Скоморощенко, жила в Киеве, работала на заводе реле и автоматики "Кинап". В марте 1958 года на предприятие приехал командующий войсками КВО маршал Василий Иванович Чуйков и вручил женщине орден Отечественной войны II степени да медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941--1945 гг." Это событие вызвало у Скоморощенко удивление: не думала, что совершенное ею -- подвиг. К боевым наградам прибавилась и трудовая -- мастеру цеха вручили орден Октябрьской Революции.

А московскому художнику Валерию Борисовичу Скуридину как-то попалась небольшая заметка о подвиге девушки из Киевщины. Художник отправился в столицу, нашел героиню, долго беседовал. Потом посетил Гули: ходил, стоял подле старого подворья, где стучал Катин "максим". Он уже видел девушку, прикипевшую к пулемету -- такой и запечатлел ее на полотне "Подвиг Кати Бобровицкой".

Мы с Екатериной Трофимовной разговаривали не один час. После школы Катя закончила сельхозтехникум, стала агрономом. Встретила Николая Скоморощенко. Поженились. Да вскоре по милости обозлившегося начальника глава молодой семьи угодил на пять лет в Лукьяновскую тюрьму по политической статье. Жена, чтобы быть поближе к Николаю, завербовалась на стройку в Киев маляром. Когда "отец всех времен и народов" умер, Скоморощенко амнистировали. Устроился также на стройку столяром. Получили жилье, родили дочерей -- Олю и Лену. Они уже взрослые, выучились. А вот главы семьи уже нет в живых.

Женщина смотрела в окно, и вдруг ее лицо просветлело: "Вот и весна, а там -- на участок, к земле. Разве есть что-либо ее дороже, матери-кормилицы?! Дорогую цену мы за нее заплатили..."

ВМЕСТО КУКЛЫ -- РОГАТКА

Детство Людмилы Павличенко прошло в переездах. Отец работал в районе, его все время перебрасывали с места на место, с ним снималась семья. Дольше обычного жили в Белой Церкви.

Несмотря на то, что девочкам полагается играть в куклы, Люда предпочитала рогатку, с которой обращалась лучше многих мальчишек. Да что там: у малышки и вправду был меткий глаз. А когда пошла в школу, знания схватывала на лету.

Признав, что ученица Людмила Павличенко по общему уровню развития и знаниям опередила свой последний класс, школьный совет выдал преждевременно свидетельство об окончании курса. Девушка устроилась на киевский завод "Арсенал". А однажды посетила с товарищами стрелковый кружок Осоавиахима -- стрельба в тире поглотила Люду целиком. Первый успех выстрелов из мелкокалиберной винтовки подстегнул девичье самолюбие, дескать, если уж стрелять, то лучше всех.

И обогнала всех. Только этого Люде показалось мало: узнав о снайперской стрельбе, поступила в школу снайперов. Девушка, правда, не могла дать себе отчета, зачем ей звание снайпера. В кого собирается стрелять?

Впрочем, это увлечение не мешало ей развиваться всесторонне. Людмила много читала и начала понимать, что ее любимые герои -- путешественники, исследователи, люди, обладающие громадным запасом опыта и знаний. У нее же были лишь крохи школьной науки. Посему девушка бросила завод и поступила на исторический факультет Киевского университета. А когда защитила диплом, началась война.

"ЗЛОСТЬ НА ВОЙНЕ -- ХОРОШАЯ ВЕЩЬ"

22 июня 1941 года Людмила поняла, что ее место теперь не здесь. И ушла в армию. Через неделю боец 25-й Чапаевской дивизии Людмила Михайловна Павличенко была на линии огня, на румынском участке фронта, к югу от Одессы.

Как-то после боя Людмила лежала на остывающей земле у костра и писала письмо матери: "Кое-что пришлось видеть. От этого во мне закипает злость, а злость на войне -- хорошая вещь, она -- сестра ненависти и святой мести".

После Одессы чапаевцы сражались под Севастополем, на Мекензиевых горах. Они защищали ключевые позиции, ведущие к городу. Снайпер Павличенко отправлялась на свой пост "дырявить" фашистские черепа.

Однажды утром, добравшись до поста, девушка почувствовала тревогу. Осмотрелась вокруг:вроде бы все спокойно. И вдруг у самого ее виска автоматная очередь взрыла мелкий щебень склона. Люда припала к земле. Чувство опасности не обмануло ее. Подтянув к глазам бинокль, за кустами она обнаружила пятерых автоматчиков -- все поджидали ее появления. Павличенко передернуло от злости. Сантиметр за сантиметром она стала отползать назад и, проскользнув за деревьями, выдвинулась вперед в стороне от прежнего места. А фашисты механично пучили глаза в ту же точку.

Ближний лежал боком к Люде, и она метко попала ему в висок. Трое вскочили и бросились назад. Но пробежав несколько шагов, залегли и открыли огонь. Пули автоматов секли землю около девушки. Теперь ей был виден только тот, который стрелял из воронки. Через секунду он навсегда расстался с выпавшим из рук автоматом.

Людмила поползла, чтобы выследить троих, продолжавших поливать свинцом. Очередной выстрел принес успокоение еще одному немцу. Остальные, спотыкаясь о камни, бросились спасать жизни. Не теряя ни секунды, снайпер уложила четвертого. Однако последний таки успел скрыться в чаще.

СХВАТКА СО ВРАЖЕСКИМ СНАЙПЕРОМ

Сержанта Павличенко перевели в соседний полк -- гитлеровский снайпер убил двух снайперов полка. Как правило, немецкие снайперы прятались за передним краем своих. У этого был свой маневр: он выползал из "гнезда" и шел на сближение с противником. Долго лежала Люда, ждала. День прошел, меткий фриц не подавал признаков жизни. Он мог уничтожить наблюдателя, но не хотел обнаружить себя, ведь главная его задача -- выследить и уложить советского снайпера. Людмила тихо свистнула -- приказала наблюдателю уйти.

Осталась на ночь. Сутки лежали они неподвижно. Утром опять лег туман. Голова отяжелела, в горле першило, одежда пропиталась сыростью, руки ломило. Когда немного просветлело, Павличенко увидела, как гитлеровский снайпер, прячась за макет коряги, направляется к ней. Девушка двинулась навстречу, не отрывая глаз от оптического прицела. И вот они -- водянистые глаза: враг смотрел на нее. Напряженное лицо исказила гримаса, он понял -- женщина! Еще мгновение, и Люда спустила курок... На спасительную секунду ее выстрел опередил.

Выждав, девушка подползла к телу немца. Вынула снайперскую книжку: французские слова и цифры -- более четырехсот французов и англичан приняли смерть от его руки. В Севастополе же его мишенями стали еще сто человек. Короче, общий итог -- пятьсот. Люда взяла его винтовку и направилась своему переднему краю.

В Севастополе становилось все труднее, но Павличенко, преодолевая недомогание от ранений и контузий, продолжала воевать с гитлеровцами. И только когда все силы были исчерпаны, Людмила на подводной лодке ушла на Большую землю.

После войны по приглашению Элеоноры Рузвельт и ассоциации американских студентов отправилась в США. Побывала в Канаде и Англии. В своих выступлениях Людмила Павличенко рассказывала о стойкости советского народа в борьбе с фашизмом о героической обороне Севастополя. А на вопрос, сколько фашистов убила в бою, отвечала: "Триста девять". 27 октября 1974 года Людмилы Михайловны не стало. Похоронена в Москве. А ее именем названо судно Министерства рыбного хозяйства.