БЕЗ ГРАФА НЕ БЫЛО БЫ КРЫМА

В 21 год он "дал прикурить" Кавказу, в 23 -- французам. К 30 годам получил чин генерал-губернатора и вел в бой гренадерскую дивизию. В 41 стал хозяином Новороссии и Бесарабии -- с этого момента в захолустном Крыму начался ренессанс. "Рождению" Бердянска и Ейска, первых черноморских пароходов, превращению такой глуши как Одесса, Николаев, Севастополь в города-жемчужины, появлению на полуострове железной дороги и серпантинного шоссе, газет и виноградарства, мы обязаны не сонму незаурядных личностей, а одному-единственному человеку -- графу Михаилу Семеновичу Воронцову, самому богатому придворному Российской Империи.

Большинству наших современников Мишель, как его называла супруга Елизавета Браницкая, пленившая несравненного Пушкина, известен по гадостям, изложенным в эпиграмме светоча и эклектичному каменному красавцу -- Воронцовскому дворцу. В нем переплетены и башенки а-ля минареты, и готические дымовые трубы, и изящный "отрывок" из средневековых хором испанских халифов -- Альгамбры. Камень диабаз, из коего построен дворец, по твердости в два раза превосходит гранит. По легенде, столь невероятным качеством "крепыш" обязан приносимым в жертву богам животным. Их кровь, столетиями струившаяся по склонам крымских гор, пропитала камни и наделила их необычайной мощью. Управиться с капризным диабазом могут только строители-виртуозы -- один неуклюжий "тук-тук" и все насмарку -- материал раскалывается. А тут -- целый дворец.

Личная жизнь Воронцова была такой же бурной, как и "коктейль" стилей, намешанных в его чудесном доме. Рукописи "Евгения Онегина" испещрены профилями и анфасами графской жены, за которой увивался и Александр Сергеевич, и практически все мужчины Империи. Красавец-граф тоже был весьма "приветлив" с дамами. Говорят, имел даже "официальную" любовницу -- Ольгу Нарышкину. Но эти "мелочи" не мешали чете Воронцовых жить душа в душу.