"ТАКОГО ПАРАДА И ТАКОГО ПИРА БЕЗВКУСИЯ, КАК У НАС, НИГДЕ НЕТ!"

"Мои зрители -- интеллигентные люди, для которых не исчезло понятие "романтизм", у которых это слово не вызывает кривую усмешку. Они не очень приспособлены в этом мире", -- говорит наша землячка певица Елена Камбурова, озвучившая стихотворения Николая Гумилева, Новеллы Матвеевой, Булата Окуджавы... Ее голос звучит и в кино -- в любимых взрослыми и детьми фильмах "Приключения Электроника" и "Питере Пэне", "Мой нежно любимый детектив", в "Дульсинее Тобосской". У Елены поклонники, выпестованные ее песнями, взращенные аккуратно, нежно, бережно. Ей не нужны стадионы -- ей достаточно тех, у кого душа поет в унисон с ее голосом.

"РАНЕВСКАЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО СПРАШИВАЛА: "НЕ ОДОЛЖИТЬ ЛИ ВАМ ДЕНЕГ?"

-- Надеюсь, мои песни -- это школа моих зрителей. В них очень романтический пульс, который способен менять человека к лучшему, -- рассказала она в интервью газете "Сегодня". -- Когда я начинала, как раз был бум интереса к стихам. Студенчество часами слушало поэтические вечера, по три-четыре часа длились концерты людей, которые просто читали стихи. И вот когда я в то время попадала на студенческую аудиторию, было ощущение, что целый зал -- мои единомышленники, что зритель -- мой друг. Я считалась молодежной певицей. Помню, я никак не могла понять: почему одни и те же песни в разных аудиториях так по-разному принимаются. Я одна и та же, песни одни и те же, но если в зале Клуба университета на Ленинских горах были битковые аншлаги, то когда я выходила с этими же произведениями в эстрадном концерте, в зале было полное недоумение. Во-первых, от непривычки это слышать, во-вторых, я пела в совершенно другой манере, чем было принято петь эстрадные песни. И плюс была одета не так, как эстрадные певицы -- без блесток и бус.

-- Чьи имена привлекали вас в то время?

-- Так получилось, что именно в самом начале я ничего не выбирала, на меня стихи шли сами, потоком. Это уже сейчас внимательно выбираю, а тогда у меня было все: стихи Новеллы Матвеевой, Булата Окуджавы, чуть позже в репертуаре возник Юлий Ким. Потом появился Владимир Дашкевич. Удивительно это было только для начальников от культуры. Для них это было совершенно новое явление: эстрада -- и вдруг такие песни. И если бы просто новые песни... Ведь в то время была очень жесткая цензура.

-- Удавалось каким-либо образом ее обходить?

-- Иногда одни имена называли другими. Например, практически недопустимо было в то время назвать со сцены имя Марины Цветаевой или Николая Гумилева, поэтому Гумилев был Анатолием Грантом. Когда были сложности у Юлия Кима, мы называли его Юрием Михайловым. Когда уехала за рубеж Лариса Крицкая, автор многих моих песен, она сразу стала Леонидом Комковым. Какие-то вещи делались просто на свой страх и риск.

-- Какими были отзывы о ваших зарубежных выступлениях?

-- В Англии, в Германии, в Греции хорошо писали. Может быть, даже слишком хорошо. В Греции -- хоть я и гречанка -- выступаю в основном перед нашими репатриантами. Очень часто так происходит и в Америке, и в Австралии, и в Израиле, куда я уже неоднократно ездила. Но я очень люблю, когда на концерт попадают люди, не знающие русский язык. Если есть интеллигентное сознание, человек поймет меня на любом языке. И, может быть, иной раз поймет даже в большей степени, потому что он воспринимает эмоционально. А для меня эмоциональная сторона песни имеет огромное значение.

-- Кто произвел на вас наибольшее влияние в жизни?

-- Очень многие и по-разному. Допустим, Жак Брель. Конечно, когда я посмотрела его концерт, для меня это был просто какой-то прорыв! Я поняла, на что вообще способна песня и певец в такой песне. Это меня совершенно потрясло!.. Окуджава... Да и вообще вся наша поэтическая плеяда: Левитанский, Самойлов, Высоцкий, Ким, Матвеева. И встречи с Цецилией Львовной Мансуровой, с Леонидом Енгибаровым, с Фаиной Раневской, с Роланом Быковым -- все это, конечно, не могло пройти для меня впустую.

-- Фаина Раневская была человеком, способным на острое словцо...

-- ...В общении со она была совсем не такой, как в анекдотах о ней. Но запомнилось, конечно, многое. Запомнились летние вечера в последние годы ее жизни, когда театр уезжал, общения совсем сужались, а она сидела в самом центре Москвы, в Южинском переулке, у нее не было возможности выехать на дачу, ведь если выезжать, то со своей собакой Мальчиком. Своей дачи у нее, как это ни странно, не было, а снять дачу ей не могли, потому что с собакой никто принимать не соглашался. Такая большая страна, так любящая Раневскую, и, тем не менее, не нашлось ни одного такого места с Подмосковье, куда она могла бы выехать. И вот она была в Москве, и я ездила к ней. Мы слушали пластинки, которые я привозила. У Фаины Георгиевны был проигрыватель, но все пластинки она раздарила. И вот я приезжала со своими пластинками, и мы слушали классику и французский шансон. Раневская всегда была очень внимательна -- первый вопрос, с порога: "Вы не голодны?" Еще она обязательно спрашивала: "Не одолжить ли вам денег?" Редко кто задает такие вопросы.

Никогда не забуду, как она учила меня петь один старинный цыганский романс. Она говорила, что мы мало понимаем, что такое настоящее цыганское пение, что это совсем не та манера, в которой поет цыганский театр "Ромэн", а очень благородная манера, красивые низкие голоса. Она пела один романс. У меня не было в то время маленького диктофона, а был большой магнитофон, и мне всегда хотелось записать Раневскую, хотя бы немножечко. Тогда я придумала историю, будто бы не могу запомнить мелодию песни, пришла к Фаине Георгиевне, и вот она мне пела. Более того, очень серьезно отнеслась к этой записи! Она делала один дубль, оценку его, причем оценку самую неважную, потом шел следующий дубль, за ним следующий. И где-то рядом лаяла ее собачка Мальчик. Потом она меня угощала, и я уже не выключала магнитофон -- весь наш этот вечер записывался.
-- У Раневской было всенародное признание, любовь, но она жила, не имея дачи.

-- Нет, к Раневской правительство относилось хорошо, и, думаю, если бы Фаина Георгиевна обратилась, то дачу бы ей выделили. Но она, конечно же, никуда не обращалась... Поэтому вот так получилось.

"ВОЗВЫШЕННЫЕ ДУШИ РАСПОЛЗЛИСЬ ПО ЩЕЛЯМ"

-- Булат Окуджава говорил, что вы -- лучшая исполнительница его песен...

-- Вы знаете, мне всегда казалось и будет казаться, что преградой для общения с людьми, творчество которых очень сильно уважаю, было то, что я понимала: у них в этой жизни очень мало времени. Буду ли я так для них интересна? Заменит ли общение со мной чтение книг, просмотр кинофильма или беседу с очень умным человеком. Окуджава жил рядом. Я приходила, но старалась его поменьше отвлекать. К сожалению, на вопрос: "Как дела?" -- я начинала очень долго и нудно объяснять про все свои сложности... Это было и с Раневской, и с Окуджавой.

Пожалуй, одно из самых ярких впечатлений -- день, когда Булат написал песню "Музыкант". Это был 1984 год, март. И я его до этого давно не видела в таком абсолютно радостном состоянии. В состоянии "Ай да Пушкин!" Я была первым слушателем этой песни. Сын Булата Антон сел за фортепиано, и они вместе исполняли ее то так, то этак, меняли интонации.

-- Елена, как изменилась ваша жизнь с приходом перестройки?

-- Произошло много хорошего. Я свободно выбираю репертуар, пою то, что хочу. Другое дело, что параллельно с этим наступила вседозволенность и нет цензуры на не просто плохие произведения, а на то, что вообще неприлично. Тем не менее, это печатается, транслируется. Так что есть и оборотная сторона перестройки.

-- А куда подевались те души, которые стремились к возвышенному?

-- Они по разным щелям заползли. Есть масса таких душ, но настоящей армии сопротивления все-таки не существует. Есть отдельные бойцы вроде меня, но в одиночку они не в состоянии справиться с пошлостью. Как-то я говорила со своей подругой из Америки, пианисткой Ларисой Крицкой, которая была здесь и ужаснулась тому, насколько попса овладела всем обществом! Она посмотрела на все со стороны и сказала, что ощущение такое, будто попадаешь в сумасшедший дом. Говорит: "Этому надо объявить войну!" Пусть и Америка бездуховна, и в мире вообще сейчас не обитает то, что мы называем душевностью и духовностью, но все же такого парада и такого пира безвкусия нигде нет! У нас культурное поле заняли сорняки. Это действительно большая драма для общества, которое сейчас формирует немыслящих людей.

Если представители интеллигенции достучатся до тех, от кого зависит политика телевидения, радио и всех СМИ, и действительно объявят войну, то мы увидим результат. Это как борьба с эпидемией: лекарства, врачи -- и идет планомерное выздоровление. А у нас, наоборот, эпидемия распространяется. Причем она распространяется не только на песню, но и на театральную жизнь, на кино, даже на манеру общения у политиков -- разве можно было представить лет двадцать назад, что они будут драться, поливать друг друга бранными словами!..

"РОМАНТИКУ НУЖНА ВЕРА В ТО, ЧТО ПРАВ ОН, А НЕ МИР"

-- Вы любите путешествовать?

-- Знаете, мне уже немножко надоело путешествовать. Ведь если бы все было идеально... Никогда не знаешь, в какой поезд попадешь: будет ли слишком жарко или слишком холодно. Голос -- как гитарные струны -- очень ранимое создание. А зрителям ведь все равно, где и как ты ехал, -- они хотят слышать качество. Обычно, закончив гастроли, прихватываешь дня два-три: смотришь достопримечательности, отдыхаешь. А в общем, мне сейчас больше хочется путешествий внутри себя: читать-читать-читать!

Еще езжу в Рязанскую область, где у меня дом в деревне Липовка, и хотя есть природа, тишина, красота, но там тоже внуки местных бабушек -- а внуки-то воспитаны на попсе, поэтому попса тебя и там достает!!! Не удивлюсь, если приеду куда-нибудь в пустыню, а там звучит попса!..

-- Вы предлагали и предлагаете зрителям нечто нетрадиционное -- не страшно ли идти на такой риск?

-- Нет. Я поняла, почему я, человек робкий, могла так рисковать -- любовь бесстрашна! А я любила эти песни с самого начала. И так долго никак не могла понять: "Как же так? Они очень нравятся студентам, моим сверстникам, моим друзьям! Так почему же они "дяде Феде" и "тете Мане" не нравятся?!" Потом поняла, что люди разные: слушают разную музыку, читают разные книги. Одни читают, например, только детективы, и им и в голову не придет, что можно взять в руки классику, философскую литературу.

-- Что сейчас нужно романтику, чтобы выжить?

-- Вера. Вера в то, что прав он, а не мир. И вера в то, что романтики прошлых веков не были сумасшедшими. Считать, что если большая часть земли заасфальтирована, поэтому лучше ходить по асфальту, нежели просто ходить по земле, -- сомнительно. И вообще, надо знать и помнить, что большинство никогда не определяло истину.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Елена Камбурова родилась 11 июля 1940 года в Новокузнецке в семье инженера и врача. Детство прошло в Украине, в Хмельницком. Родословная Елены восходит к грекам Приазовья -- ее предки жили под Мариуполем. В детстве Елена мечтала играть в театре, много читала стихов, готовила себя к поступлению в театральный. Но когда пришла пора поступать -- испугалась и сдала документы... в институт легкой промышленности. Правда, проучившись там два года, все-таки поехала в Москву -- на конкурс в Щукинское. Но третий тур в театральный Камбурова не прошла. Возвращаться домой, в Украину, девушка не хотела и нанялась на стройку. Через год Елена поступила в Государственное училище циркового искусства на отделение эстрады. Позже -- закончила отделение эстрадной режиссуры ГИТИСа им. А.Луначарского. Как-то ей на глаза попались песни Новеллы Матвеевой. С ее песней "Ветер" Елена впервые вышла на сцену. Оригинальность исполнения, душевность и необычный голос захватил слушателей. Так появился "голос Камбуровой". Кстати, многие преподаватели говорили, что Елене ни в коем случае не нужно заниматься вокалом профессионально -- иначе из ее голоса уйдет душа и первозданность... Сейчас Камбурова, народная артистка России, собирает залы, гастролирует за рубежом, руководит Театром музыки и поэзии и хочет организовать в Москве приют для бездомных животных -- в доме у нее живут только дворовые кошки и собаки.