ПЕРЕЖИВАЯ ВИНУ ЗА ГИБЕЛЬ РЕБЕНКА, ХИРУРГ ЗАПИЛ И ОТПРАВИЛСЯ БОМЖЕВАТЬ

Молодая женщина открыла дверь на звонок. На пороге стоял бывший муж. Грязный, небритый, с нездоровым блеском в глазах, который появляется у хронических алкоголиков. "Ты хоть знаешь, что тебя милиция ищет?" -- спросила нежданного гостя хозяйка. "А я думал, что дело закрыто... Ладно, вызывай!"

В этом опустившемся человеке мало кто мог бы признать того преуспевающего хирурга, каким он был лет пять тому назад. Эрудированный, приятный в общении, жена -- умница, благополучная семья. Правда, ходили слухи, что Владимир последнее время начал попивать, но на работе это не отражалось. До тех пор, как в отделение больницы, где он работал, поступил 10-летний Леша с камнем в мочеточнике. Ребенок стоял на диспансерном учете и вел его другой врач-уролог, находившийся в отпуске. Мальчик жаловался на боли внизу живота. Владимир принял решение об оперативном вмешательстве. Но в назначенный день операция не состоялась. Медики отвечали неопределенно: нет каких-то показаний, что-то не сошлось у анестезиологов и так далее. Глядя, как нервничает женщина, одна из сердобольных санитарок шепнула:

-- Да доктор с утра был "с бодуна", вот и все дела.

Операцию перенесли на другой день. В указанный срок Владимир пришел трезвым. Пил ли он накануне, сейчас выяснить сложно. Камень хирург удалил, но во время операции нечаянно задел скальпелем 12-перстную кишку. Рану тут же ушил, однако в протокол хода операции запись о своем промахе не внес. Позже он скажет, что побоялся ответственности, думал, что все обойдется. Когда ребенка увезли в реанимацию, Владимир выпил бутылку водки, чтобы не думать о плохом, и покинул здание больницы.

Шли четвертые сутки, а Леше становилось все хуже и хуже. Медики не торопились с выводами. Никто, кроме Владимира, не знал о том, что у хирурга дрогнула рука, поэтому коллеги считали, что состояние ребенка плохое из-за того, что операция была сложная. Это же говорили и матери. Мальчик глотал лекарства и мужественно переносил боли, когда действие таблеток заканчивалось. Мама Леши влезла в огромные долги и не знала, где еще взять денег на дорогостоящие медикаменты. Заглаживая вину, Владимир заплатил за часть антибиотиков.

Состояние ребенка не улучшалось, приняли решение о повторной операции. Ее проводил другой врач, обнаруживший и плохо выполненные швы, и неправильно ушитый участок кишки. Но было поздно -- улучшения не наступило. Оказавшись в тупике, врачи при Алеше бурно обсуждали порез кишки. Затем, спохватившись, посоветовали ему ничего не говорить маме, чтобы "та не волновалась" и что "все будет хорошо". Но мальчик им не верил. Мать к нему не пускали. Ребенок передал ей записку, где написал о ранении. Женщина забила тревогу и тогда Владимир отвез мальчика в Симферополь, где поместил в больницу к своему бывшему учителю. Лечение было соответствующим тяжелому состоянию пациента. Но с матерью Алеши обходились достаточно бесцеремонно. Настоятельно посоветовали не выяснять, кто виноват. А под конец заявили, что во всем виновата она сама. Дескать, без операции сын мог прожить с камнем еще лет тридцать...

Алеша угасал на глазах. Вводимое ему через трубку питание тут же выходило из другой трубки, не задерживаясь в организме. Мальчику решили сделать очередной рентген. Вдруг он побледнел, качнулся, теряя сознание. Мать подхватила его. Врач помог донести ребенка до палаты. Там он умер. Диагноз: истощение.

Узнав о смерти Алеши, Владимир ушел в запой. Жена, давно уже предупреждавшая о разрыве отношений, подала на развод. В прокуратуре его опрашивали в качестве подозреваемого, но доказать врачебную ошибку, как мы знаем, очень сложно. Для этого требуется время. Пользуясь этим, Владимир уехал из Севастополя в Киев. Устроился работать, но вскоре уволился. Пил пуще прежнего и откровенно бомжевал.

-- Я думал, водка спасет, не будет совесть мучить, -- скажет он после на допросе. -- Не помогло.

Вернувшись в Севастополь, Владимир отдал себя в руки правосудия. Против него уже было возбуждено уголовное дело: убийство по неосторожности. Следствие вела прокуратура Ленинского района. Бывшего врача сначала заключили под стражу, но потом отпустили на подписку о невыезде -- за него ходатайствовал медперсонал двух городских больниц. Суд признал Владимира виновным, однако уголовное дело прекратил в связи с актом амнистии. К этому времени молодой еще мужчина был болен, словно старик и на вынесении судебного решения не присутствовал -- лежал парализованный в больнице. Узнав об этом, мама погибшего ребенка не стала возражать против амнистирования.

-- Он уже и так настрадался, -- вот и все, что сказала она.