"Я НАСТАВНИК ДЛЯ ПОПАВШИХ В ЗООПАРК ШОУ-БИЗНЕСА"

Так называемые эксперты от шоу-бизнеса превращаются в детей, когда к ним в руки попадает человек.

Я с талантливыми людьми не ссорюсь. Я вынужден быть диктатором, чтобы сохранить в группе дисциплину.

Группа "Скрябин" на сегодняшний день один из успешнейших украинских проектов, к которому уже проявили интерес не только в России, но и в Португалии и Америке, куда музыканты поедут на длительные гастроли. В этом году "Скрябин" отмечает свое 15-летие, в честь чего был выпущен юбилейный альбом . Бессменный лидер и кумир миллионов Андрей Кузьменко рассказал о сегодняшнем дне коллектива.

"В НАШЕЙ ГРУППЕ РАБОТАЛ ПОТОМОК КОМПОЗИТОРА СКРЯБИНА"

— Вы пышно отмечали 15-летие?

— Я считаю, что не стоит из этой даты делать "бомбу". Самая большая радость в том, что мы еще в состоянии записывать и придумывать нормальные песни, и через 15 лет люди приходят на наши концерты.

— В группу вернулся Андрей Пидлужный, более известный как Ничлава и экс-ведущий "Русских горок" и "Гутен морген" на канале "М-1" Андрон... У вас с ним сложные отношения, — то ссоритесь, то миритесь...

— Андрей — гений. Его голос по вокальным данным претендует в нашей стране на первое место. Если бы он выступал сольно, другим вокалистам было бы очень тяжело с ним конкурировать. Просто над ним не зажглась счастливая звездочка. Я с талантливыми людьми не ссорюсь. Я вынужден быть диктатором, чтобы сохранить в группе дисциплину. А Андрей, чувствуя хорошее к себе отношение, думает, что ему можно больше, чем другим, поэтому периодически переступает рамки.

— Несмотря на то, что ты поссорился с Шурой и Ростиком, их фото есть в юбилейном альбоме "Скрябина". Может, и с ними помиришься?

— Ссоры как таковой не было — мы просто разошлись. Дело в том, что у нас пропали общие интересы. Я считаю, что с Шурой у нас остались прежние отношения, просто мы вместе не работаем. Поговорили о том-сем и разошлись. Раньше нас объединяла работа в "Скрябине", а теперь он работает в группе "Друга ріка". С Ростиком наши взгляды кардинально разошлись 3—4 года назад. Но в альбоме они просто должны быть, потому что это — кусок истории.

— И как все начиналось?

— Во дворце культуры в Новояворивске, где мы занимались, было неимоверное количество групп. В какой-то момент мы остались вчетвером: я, Ростик, Шура и Саша Скрябин. Сочинили красивую песню на английском "Фил зи пейн" ("Чувствуешь боль"). Два-три месяца у группы не было названия, а потом мы решили использовать Сашину фамилию. Он, кстати, потомок того самого Скрябина, русского композитора. Правда, потомок, которому всевозможные звери наступали на органы слуха. Но дух великого предка у него все же проявился. Он "болел" за наше общее дело и заставлял по 150 раз переписывать каждую песню. Мы писали песни на английском, а потом переводили на украинский. Нам так было легче. Очень жаль, что наш первый англо-украинский альбом не был издан, — сгинул где-то на бобинах.

— Когда-то ты говорил, что планируешь записать по одной песне с самыми известными украинскими девушками.

— С Таисией Повалий мы фактически договорились об общей песне — "Останній танець", договорились с "Алиби", с Ани Лорак. Все были настроены абсолютно нормально, но когда на экраны вышел клип "Мовчати" с Ириной Билык, я позвонил Игорю Лихуте, и он изложил мне какую-то уважительную причину, по которой Тая со мной петь не будет. Но для себя я понял, что на самом деле никто не хочет быть номером два.

— Но Наталья Могилевская согласилась в дуэте вести с тобой "Шанс"?

— Мы даже питали надежду записать совместную песню, но пока не дошли руки, потому что она была занята сборником своих лучших песен.

"МЕНЯ ВСЕГДА ИНТЕРЕСОВАЛИ ЛЮДИ С "УЛИЦЫ"

— Какое место в твоей жизни сейчас занимает телевидение?

— По отношению людей на улице — первое, а для меня — стопроцентно второе. Мне кажется, нужно считаться с тем, что 15 лет я отдал группе, а моя работа в программе "Шанс" не добавляет "Скрябину" концертов. Люди ходят на концерты слушать музыку, а не на то, что я говорю между песнями. Правда, меня просто завалили предложениями вести вечеринки, но я отказываюсь, потому что это не мое. Я — непрофессиональный балагур, который может от балды выдавать миллион слов.

— А мне показалось, что тебе нравится быть ведущим на телевидении.

— Но это же музыкальная программа; во-вторых, туда попадают интересные персонажи. Меня всегда интересовали люди с улицы, которые хотели стать популярными. Мне интересно, что ими руководит: или они думают, что тут легко зарабатывают миллионы, или они жаждут популярности, чтобы у них брали на улице автографы? Моя дорога к этому была пятнадцатилетней, а кто-то проходит ее за год или за месяц... Люди занимают место в шесть утра, ждут до 12, дерутся, душат друг друга, топят в канализации, — мне интересен этот процесс. Мне очень смешно иметь дело с нашими стилистами. Я считаю, что они совсем не ощущают, каким должен быть герой в финале. Так называемые эксперты от шоу-бизнеса превращаются в детей, когда к ним в руки попадает человек. Участник программы для них — кукла Барби, с которой они забавляются: "А давай ей голову так повернем или руку оторвем!". Никогда в жизни не буду продюсером, потому что понял, насколько ты должен иметь богатую душу, чтобы отдать другому кусок себя. Я очень эгоистичный человек. Я — не продюсер, а критик и адаптер для тех, кто с улицы попадает в шоу-бизнесовый зоопарк.

— Входят ли в ваши ближайшие планы гастроли по России?

— Сейчас россияне забрасывают к нам удочки и первым делом интересуются нашим гонораром, потому что, по их словам, "океаны" и "ВВ" выставляют запредельные цифры. Наша песня "Давай з тобою займатися любов'ю" после прошлогоднего фестиваля "Рупор" стала в России хитом. Нас стали часто приглашать на концерты и корпоративные вечеринки. Оказывается, чтобы нас пригласить, людям было достаточно услышать одну нашу песню. Недавно один из серьезных продюсеров поп-музыки изъявил желание послушать диск, потому что он где-то видел наше выступление и ему понравилось. Он хочет нам предложить писать для его подопечных песни.

— Не жалко будет отдавать песни?

— Жалко, я же сказал, что я — эгоист. Еще интересный момент. Один из продюсеров "Русского радио" Сергей Архипов, побывав на вечеринке канала "М-1", предложил записать песню "Давай з тобою займатися любов'ю" на русском. Он сказал, что "Русское радио" тогда сразу возьмет песню в ротацию. Конечно, это было бы неплохо, потому что у них самая большая сетка в мире. Я написал текст, но он получился таким смешным, детским, без всякой философии. Песня ", несмотря на кажущуюся поверхностность, имеет глубокий смысл: "Сними свитер, потому что под ним не видно душу". А в русском варианте я не мог зарифмовать эту фразу, мой мозг не работает в таком плане. После этого я сделал вывод, что не стоит писать песни на чужом языке.

— Но ты же писал на английском?

— Просто я хорошо им владел, — в школе мы изучали на английском несколько предметов, и у меня была классная разговорная речь.

— "Евровидение" показало, что на этническую музыку сейчас в мире большой спрос. А у вас "завалялся" альбом с этнической музыкой "Эутерпа"?

— Для него настал звездный час, мы его дорабатываем и едем на довольно продолжительные гастроли по США. "Скрябин" их вообще не интересует. Это не будет турне для миллионных стадионов, а клубные концерты. Сейчас в Америке идет наше активное промо. Мама как музыкант переживала, что заглохла "Эутерпа". Она считает, что это самый интеллигентный продукт за всю мою жизнь. Как фольклорист она сделала большой вклад в этот проект. Раньше нам не везло с "Эутерпой" — я просчитал, что на поп-музыке легче заработать и пробиться. Если бы для меня этот проект был единственным, он был бы более успешным, а так он для меня точно такой же факультатив, как и программа "Шанс".

"ДОЧКУ Я НАЗВАЛ В ЧЕСТЬ БАРБАРЫ БРЫЛЬСКОЙ"

— У тебя всегда было с избытком песен. Не изменилась ли ситуация в связи с тем, что "Шанс" отнимает слишком много времени?

— Песен у меня до фига. Почти готов новый альбом. Я пишу теперь только тогда, когда хочется. Раньше я садился писать, потому что нужно. Хотя я и выкладываюсь в программе, чтобы не стыдно было себя увидеть, но я там получаю то, чего мне не хватает —я же говорил, что в "Шанс" приходят люди, интересные для меня своим рвением. С 5—6 участниками я до сих пор перезваниваюсь. Я, как вампир, подпитываюсь у них тем, что во мне уже притухло. Я смотрю: елки-палки, он так туда хочет, а я все это имею, и я спокоен. Хотя я тоже отдаю им то, чего они не имеют: рассказываю, как облегчить участие во всем этом. Если бы не было этой программы, было бы скучнее.

— Твоя жена тоже участвует в творческом процессе?

— Ее имя, Светлана Бабийчук, написано на альбоме в рубрике "Идейная поддержка и критика". Она моя муза — причем муза, которая, вдохновляя, критикует. Она не анализирует, а говорит: "Песня недоделана". И я ломаю себе голову, что она имела в виду. Но если она сказала, что песня не готова, она не попадет в альбом. Жене можно доверять, потому что она с Басей (дочка — Авт.) первой прослушивает все мои песни по сто раз в день. Хоть у меня и хорошая шумоизоляция, — когда я открываю окна, меня слышит целый район. А вот Басечка папу любит и никогда не говорит, что что-то плохо.

— Откуда у нее такое имя?

— Полное имя Барбара. В детстве, когда я посмотрел фильм "Ирония судьбы", я был убит наповал харизмой Барбары Брыльской. У меня даже не было сомнений, что у моей дочки будет другое имя.

— За все эти годы случались ли у тебя приступы звездной болезни?

— После "зеленого" тура (концерты в подержку партии Зеленых .— Ред.) у нас было 26 супербомбовых концертов. Такой концерт — мечта каждого музыканта, когда люди просто валят заборы, так хотят попасть на концерт. Мы ощутили себя суперзвездами, началась мощная звездная болезнь. Я стал надменной сволочью, тварью, говоря объективно. Но это была защита организма и психики от тех вещей, к которым они не привыкли. Не хватало интеллектуальной массы в голове, чтобы противостоять такому процессу. Значит — мало книжек прочитал, мало общался с умными людьми. Мы попали в плен иллюзии, потому что вообразили себя звездами, большими, чем были на самом деле.Слава Богу, что после 30 включились какие-то механизмы позитивного отношения к себе. Потому что раньше пилось, курилось. Вообще не думалось, что это все когда-то закончится. Я уже не курю два года.

— А ты сейчас что-то читаешь?

— Литературу двух типов. Потихоньку читаю очень серьезные книжки. Например, Мераба Мамардашвили — грузинского философа. Я читаю его книгу со скоростью две страницы в день. Просто у него все перенасыщено такими терминами, в которые нужно вникать и осмысливать. А из художественной литературы на первом месте у меня "Парфюмер" Патрика Зюскинда. Я считаю, что человек обошел всех, настолько глубокая у него идея подачи материала. Точно так же и фильмы. Я стараюсь не смотреть попсовые. Благодарим компанию НТВ, за то, что все лучшие фильмы через два месяца после премьеры можно посмотреть по телеку. В кино я ходить не люблю.Чтобы кто-то на ухо хрустел поп-корном и впереди какая-то лысая голова комментировала то, что происходит на экране. Ни за что.