УКРАИНСКАЯ ЭДИТ ПИАФ — КЛАВДИЯ ШУЛЬЖЕНКО

В этом году исполнилось ровно 20 лет с того дня, как умерла "народная без всяких бумажек" любимица Клавдия Шульженко. Голос этой женщины, которая "не пела, а скорее говорила под музыку" со всем миром по душам, звучал в окопах и госпиталях, в главных концертных залах страны, в каждом доме и каждом сердце. "Из известных мне певиц, — цитируют биографы Клавдии Ивановны Галину Вишневскую, — я могу сравнить ее по степени таланта только с Эдит Пиаф… После ее пения хотелось жить".

В музее знаменитости в родном Харькове двадцатая годовщина памяти прошла традиционно: собрались участники войны, инвалиды, изувеченные в сражениях, прибыли ленинградцы (многие из них пережили блокаду). Гостей, рассказал "Сегодня" директор музея Борис Агафонов, потчевали "шульженковскими пирогами" (с маком), винишком, записями "живого голоса" великой певицы.

ЕДИНСТВЕННЫЙ СЛУЧАЙ В МИРЕ

В эмигрантской газете ''Новое русское слово'' в 1971 году, когда Шульженко наконец-то присвоили звание ''народной артистки'', справедливо заметили: ''Это больше не ей надо, а званию. Она удостоила, а не звание — ее. Героическая актриса: она ни одной песни не спела ''про них'', а только про любовь''.

Родилась знаменитая землячка 24 марта 1906 года в Харькове (тогда столице Украины). Родители — бухгалтер Управления южных дорог Иван Иванович Шульженко и его жена Вера Александровна, — благополучная чета из харьковской Москалевки, дали новорожденной имя римских аристократок и матрон — Клавдия. Правда, в те времена оно было более популярно в деревнях и фабричных поселках. Но это не помешало нареченной завоевать триумфальную известность и всенародную любовь. Внешними данными юная Клаша прихвастнуть вряд ли могла, утверждают биографы: губки бантиком, щечки "хомячками", носик уточкой... Такой простушкой увидел ее впервые (1923 год) знаменитый (его ученицей считала себя Вера Комиссаржевская и другие звезды тогдашней эстрады) режиссер Харьковского драмтеатра Николай Стрельников. Для знакомства Клавдия спела "Розпрягайте, хлопці, коней". Далее был мастерски исполнен романс "Шелковый шнурок", очень популярный в те времена среди талантов родной Москалевки, и "Эти платочки" из "актива" сбежавшей с белогвардейцами Изы Кремер.

Одновременно с поступлением на подмостки театра, 17-летняя Клавдия дебютировала как певица. И всего через четыре года для нее уже писали песни профессиональные композиторы, в том числе Дунаевский. К совершеннолетию юного дарования столичный поэт и композитор подарил ей песню ''Кирпичики'', которая стала классикой эстрады и ресторанной музыки на многие лета. Сюжет песенки повествовал о вредителях, которые хотели испортить работу советского кирпичного завода ("На окраине, где-то в городе, Я в рабочей семье родилась, Лет шестнадцати горе мыкая, На кирпичный завод нанялась..."). На сюжет этой песенной мелодрамы вскорости сняли полнометражный художественный фильм. Такого не повторилось в практике мирового кинематографа до сих пор.

В начале 1929-го Клавдия отправилась на первые в жизни гастроли — в Москву. В купе ее соседом оказался чернявый молодой человек с легким одесским акцентом: Владимир Коралли оказался ее судьбой — мужем, другом, соратником и отцом ее сына Игоря.

"ДАВАЙ ЗАКУРИМ", "СИНИЙ ПЛАТОЧЕК"...

"Синий платочек" (автор Ежи Петербургский) пели еще до войны (Лидия Русланова, Изабелла Юрьева), только там были совсем другие слова. Клавдии эта песня не нравилась. Но на фронте, после одного из "окопных" концертов молоденький лейтенант, смущаясь, протянул ей листок со стихами и припиской: "А музыка из "Синего платочка", вы наверняка знаете...". В тот же день Шульженко спела старую песню на новые слова, которая стала ее визитной карточкой и остается таковой даже через два десятка лет после смерти.

Дорогами войны Клавдия Шульженко прошла с триумфом. И ее публика осталась ей всепреданнейше верна спустя многие годы после победы. В июне 41-го сын Гоша гостил у ее родителей — Клавдия забрала 9-летнего мальчишку из разбомбленного Харькова в Ленинград, который скоро попал в блокаду. Со своим оркестром Клавдия Ивановна уже в июле 41-го начала давать фронтовые концерты. Мальчика приходилось возить по фронтам. "Мама часто брала меня с собой, когда выступала перед солдатами, — рассказывал сын певицы Игорь Кемпер. — Эти поездки на фронт были смертельно опасны. Как-то мама возвращалась из прачечной, и в этот момент налетели немецкие самолеты. Один из них опустился так низко, что она увидела лицо пилота. Успела прижаться к стене -- пули прошли буквально над головой".

Артисты, гастролировавшие по фронтам, выходили на сцену в военной форме. Однажды солдаты упросили Шульженко спеть в вечернем платье. С тех пор она всегда выступала перед бойцами в подчеркнуто женственных нарядах.

За первый год войны Шульженко дала 500 концертов и в 1942 ее наградили медалью "За оборону Ленинграда". В эти годы кроме "Синего платочка" в ее репертуаре были "Вечер на рейде", "Вальс" и "Давай закурим".

САМАЯ БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ

Первым героем ее романа стал харьковчанин Илья Григорьев. Их отношения развивались по принципу "качелей": вверх — вниз... Они то жить друг без друга не могли, то разбегались в разные стороны. "Нагловатый, ершистый и одновременно какой-то беззащитный, он сочинял стихи и издевательски высмеивал Клавины бесхитростные песни", — рассказывают об этом человеке ее биографы. Тогда Илья не знал, что под одну из этих презираемых им песен ему суждено умереть: однажды Шульженко пела в госпитале, в палате для обожженных танкистов. После нескольких песен Клавдия направилась к выходу, и вдруг в полной тишине услышала еле слышное: "Кунечка..." — так когда-то называл ее только Григорьев. "Шульженко заметалась по палате: "Кто, кто только что меня позвал?" — но ответа не последовало". Спустя два дня она нашла в газете в списке награжденных: "И. П. Григорьев". Илья, ее первая страсть, был удостоен ордена Красной Звезды — посмертно.

Владимир Коралли (настоящая фамилия — Кемпер), с которым Клавдия познакомилась в купе московского поезда, был ровесником и уже ветераном эстрады — выступал с десяти лет. Веселый, общительный, остроумный, близкий по духу. Вернувшись в Харьков, Клава не решалась сообщить Григорьеву о своем увлечении. Пока однажды Коралли, прибывший инкогнито в Харьков, дождался Клавдию после концерта — она выходила под руку с Ильей. Шульженко представила мужчин друг другу, назвав Григорьева своим женихом. "Но Коралли вдруг выдернул у Клавдии концертный чемоданчик и с силой швырнул его о стену. Туфли, платье, коробка с гримом разлетелись по земле. Григорьев схватил соперника за грудки. Тот выхватил из кармана браунинг — наградной, еще времен гражданской войны...", — так описывают эту сцену биографы. После этой "испанской корриды" Клавдия написала Коралли письмо, и вскоре они поженились.

Семейные дела пошли хорошо: у четы родился сын, росли их популярность и достаток. А потом Клавдия узнала, что муж изменяет. Чтобы не оставаться в долгу, певица сошлась поближе с молодым композитором Ильей Жаком, который написал для нее песню "Руки". Говорят, незадолго до смерти Клавдия Ивановна призналась, что Жак был самой большой любовью в ее жизни. Но он был женат и не собирался разводиться, да и Коралли ни за что не отдал бы сопернику Шульженко — "готовенькую", как он выразился во время "мужского разговора" с Ильей.

Коралли всегда заботился об успехах Клавдии. Его стараниями она едва не снялась в "Веселых ребятах" (вместо Любови Орловой). Они дожили вместе до серебряной свадьбы, но закончилось все разводом.

БРАЧНАЯ НОЧЬ, ПРОДОЛЖЕНИЕМ В 8 ЛЕТ

Кинооператор Георгий Епифанов был моложе Шульженко на 11 лет, но любил ее уже давно. Признаться не осмеливался. Только раз в год на 8 Марта посылал поздравительную открытку, подписываясь инициалами "Г. Е.". Во время случайного знакомства Георгий сразу понравился даме сердца и получил приглашение в гости. Они разговаривали, пили чай. А потом Шульженко сказала: "Вы, Жорж, вот что: или уходите, или... оставайтесь". И он остался. "Это была брачная ночь, которая длилась в общей сложности восемь лет", — скажет потом Епифанов. Виновницей случившегося разрыва стала она: в одном из приступов ревности Шульженко бросила примерно следующее: "Что ж ты за мужик? За другими бабами приглядываешь, а сам и 300 рублей заработать не в состоянии". После этого восьмилетняя брачная ночь закончилась навсегда: Епифанов вышел из квартиры и больше не вернулся.

ПОСЛЕДНИЙ ТРИУМФ

По счастливому стечению обстоятельств Шульженко ни разу не поставила подписи на требовании уничтожать врагов народа. Ее ненавидела министр культуры Фурцева, но любил Брежнев. Тем не менее осенний период жизни легендарной певицы был очень скромным: ей назначили пенсию в размере 270 рублей, но привыкшей к достатку женщине этой суммы не хватало.10 апреля 1976 года Шульженко дала юбилейный (посвященный семидесятилетию) концерт в Колонном зале Дома союзов. На сцену она вышла в сером платье и с синим шифоновым платком, зажатым в высоко вскинутой руке. Зал буйствовал минут десять. Песню не объявляли — зачем? В этом всеобщем экстазе примадонна пела как никогда в жизни, вспоминали потом очевидцы действа. Когда публика несколько угомонилась, певица решила объявить следующую песню сама: "А снег повалится", композитор Григорий Пономаренко, стихи Евгения Евтушенко, исполняет Клавдия Шульженко" — прозвучал под сводами ее воркующий голос. Пианист проиграл вступление. И живая легенда, которой пару недель назад исполнилось 70, запела:

"А снег... а снег повалится, повалится,
И я прочту в его канве,
Что моя молодость повадится
Опять заглядывать ко мне...
И мне покажется, покажется, покажется
По Сретенкам и Моховым,
Что молод не был я пока еще,
А только буду молодым".

Говорят, однажды она отказала Сталину, который позвонил в канун Нового года и попросил ее спеть в концерте. "Раньше надо было звонить! Артистам тоже отдыхать надо", — отрезала Клавдия. В те годы это было смерти подобно. Правда, одни говорят, что оплеуху получил сам вождь всех времен и народов, другие, что досталось сыну вождя — генералу Василию Сталину. И еще говорят, что на Новодевичьем кладбище в Москве у памятника великой артистке кто-то до сих пор кладет синий платочек.


КАК БЫЛО
Восхождению Шульженко к звездным высотам эстрады содействовала Елизавета Резникова, которая работала у Клавдии аккомпаниатором. Она увезла талантливую девушку в Ленинград (1928). Там Клавдию ожидала слава. Покровительница познакомила подопечную с Николаем Орешковым, известным конферансье, и с его легкой руки Клава вскорости пела на сцене Кировского театра в программе, посвященной Дню печати. После этого началась череда концертов и знакомств с "живыми легендами", среди которых оказался и Утесов, уже поразивший город на Неве своим джазом.