СПАСИТЕЛЬНАЯ КРОВЬ

Сегодня народ сдавать кровь не стремится. Лишь когда несчастье коснется близких, срочно начинают искать донора. Да где ж его взять? Проблема двояка: пока нет ЧП, люди не понимают зачем сдавать кровь. А те гроши, что предлагает государство — 4 гривни за 100 граммов — мало кого привлекают. Вот я и решила сама сдать кровь, а заодно и проверить состяние дел "на местах"

ПЕРЕД КРОВОПУСКАНИЕМ — ЧАЙНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ

Гепатитом, сифилисом не болела, поэтому спокойно отправляюсь в Центр переливания крови Института сердечно-сосудистой хирургии им. Амосова. В районном Соломенском отделении Красного Креста сказали, что он — один из лучших в Украине.

В коридоре под дверью терапевта веселилась компания молодых людей, готовых к сдаче крови. В регистратуру очередь еще в три человека. Занимаю за мужчиной. Он, почему-то начал часто оборачиваться и вдруг спросил, почему у меня усталый вид. И, не дождавшись ответа, сам поставил "диагноз": пришла на голодный желудок. Угадал и тут же устроил ликбез: нужно было покушать, чтобы и кровь насытилась необходимыми компонентами и я в обморок не упала. Знал бы он, что усталость не от голода, а от бессонной ночи — я написала две статьи и теперь пришла, чтобы взять материалы для следующей, а поесть... Просто не успела.

Очередь подошла быстро.

— Сначала вас обследуют, — сказала девушка. — А донором станете завтра. Какая группа крови?

— Вторая отрицательная.

Услышав мою группу, девушки-регистраторы переглянулись, одна взяла мой паспорт и бросив: "Спрошу у врача", убежала. Быстро вернувшись с паспортом и заполненным медицинским листом, она объявила: сдавать буду сегодня и подвела к кабинке, где берут кровь из пальца.

Выяснилось, что меня не стали перепроверять, так как тяжелобольному срочно нужна была именно моя кровь. Пригодна ли она для переливания или нет — станет ясно в 15-00. Шансов, что подойдет — больше, а значит, риск во спасение человека оправдан.

Стол у хозяйки кабинки был заложен стеклышками, на которых "сидели!" разноцветные капли. Врач осведомилась о перенесенных инфекционных заболеваниях, травмах и операциях. Девушка из регистратуры взяла меня за руку и повела дальше — к терапевту. Вошла и заведующая отделом комплектования и освидетельствования доноров Галина Конончук. Она просмотрела мой листок, отметила, что в "газетке "Сегодня" работаю". Вслух, прямо как милиционер права, зачитала слова: "Я даю подписку в том, что не болела гепатитом, сифилисом…", и указала место, где нужно расписаться. Потом быстро, будто играючи, измерила мне давление.

— А где же ваши очереди? — спрашиваю.

— Ой, о чем вы говорите?! — махнула рукой Галина Владимировна. — Сейчас дай Бог, чтобы раз в месяц для забора крови на завод какой поехали. Раньше каждый день на каком-то предприятии был день донора — в списке таких было до 200, а сейчас — 30. — Доктор показала исписанные пожелтевшие бумажки. — Вот видите, чем дома занимаюсь: сижу и каждый вечер вызваниваю людей, прошу прийти сдать кровь. А институт-то наш — "кровавый", ежедневно по 20—25 операций! Крови не хватает.

Частные предприятия не хотят сотрудничать с врачами, ведь донорам они должны предоставлять один лишний день к отпуску и отгул в день сдачи крови. Анатолий Николаевич вспоминает такой случай: одно ЧП и на порог врачей не пустило, а потом кому-то из них срочно понадобилась кровь. Тогда они поняли смысл донорства и теперь сотрудничают с Центром.

— А приходят люди, желающие не за деньги, а из состарадания, например, к детям сдавать кровь, как это было раньше?

— Уж не помню, когда в последний раз такие были… А я тут 27 годков работаю. Да кто придет! Заслуженным донорам, у которых по 120–150 кровесдач, добавили к пенсии аж три гривни!

Теперь я имею право поделиться своей кровью и иду в операционную. Но попадаю в... "буфетную". Розовощекая женщина наливает из чайника горячий напиток двум ребятам. Делаю пару глотков и я. Господи, а сладкий-то какой! Оказалось, только такой и надо пить донору. Обычно в день тут варят 2—3 чайника чая. А когда-то вместо чая давали стакан "Каберне".

Ребята во всю веселятся и заражают смехом всех окружающих. Но вот они прошли в операционную. Я назавтракалась печеньем и стала ждать своей участи. Мужчины, занявшие очередь за мной, почему-то заинтересовались, не страшно ли мне в первый раз. Неужели было так заметно?

Вдруг вбежала медсестричка и срочно попросила чайку: самому веселому студенту стало плохо. "Вот так всегда! — сказала она, — Кто больше всех смеется, того потом, хоть выноси…"

Теперь я надеваю белый халат, сверху на обувь — обрезанные стерилизованные калоши, захожу в операционную и усаживаюсь в кресло. Руку, перевязанную резиновым жгутом, просовываю в окошко. С той стороны стеклянной стенки врач большущей иглой проколола вену и по трубке потекла моя кровь — не красная, а бордовая, почти черная. Сижу, сжимаю и разжимаю кулак. Ощущений никаких. Медсестрички все время заглядывают в глаза — не поплохело ли мне. Думала, что после экзекуции буду полчаса отлеживаться, но нет: через пять минут меня отпускают — головокружения нет. Лишь позже ощутила легкую слабость в руках. Подошла врач Галина Конончук и прошептала на ушко, что успела сообщить обо мне заведующему отделением и он уже ждет корреспондента.

КАКОЙ ЖУРНАЛИСТ? ЭТО ЖЕ ДОНОР!

Галина Владимировна усадила меня в регистратуре и предупредила коллег, что сбегает за халатом для журналиста. "Какой журналист? Это же донор!" — удивились они.

— А почему одни медицинские листы большие, а другие маленькие? — вступаю я в свои полномочия.

— Большие — для постоянных доноров, поменьше, как у вас, для сдающих кровь определенному пациенту. Вы для первого раза сдавали неполную норму — 340 граммов, значит, вам нужно заплатить 13.60 за кровь и 13 гривень — на обед.

— Мне платить не надо! — заявляю на всю регистратуру, но на меня лишь махнули рукой.

— Вы будете постоянным донором? — прозвучало вместо ответа.

— По вызову. Понадобится моя кровь, конечно же, приеду.

Деньги мне таки вручили, сколько я не возмущалась под общий смех. Поэтому я пожаловалась заведующему Центром переливания крови, заслуженному врачу Украины Анатолию Криштофу.

— Безвозмездное донорство — это прекрасно, но его нужно организовывать с умом, — сказал Анатолий Николаевич. — Раньше кровь вливали по поводу и без, чуть ли не после вырванного зуба. И предпочитали прямые переливания. Сейчас известно, что человека может спасти и... соленая вода. Так, во время войны врачи спасали одесских фронтовиков водой из лимана, вводя ее прямо в вену. Сегодня больше используют препараты из крови, которые, как настоящие лекарства, решают конкретную задачу в организме. Для насыщения тканей кислородом введут эритроциты, для поддержания иммунитета — препараты с лейкоцитами и антителами, а если кровоточат раны — факторы свертывания. Поэтому даже при больших авариях и катастрофах не нужно бросать клич: "Приходите все!" Люди отзывчивые, и может сложиться ситуация, когда службы не успеют переработать всю кровь. Поэтому должны быть постоянные доноры, проверенные, которых можно вызвать в случае нужды. Тогда ни одна капля крови не пропадет. Доноров сейчас очень мало. Государство, пусть слабо, но заботится о том, что, спасая чужую жизнь, человек не загубил свое здоровье и платит деньги. Так что берите и кушайте хорошенько.

Правда, если раньше донор мог купить на эти деньги 10 кг мяса, то сегодня — один...

ЧТОБЫ СПАСТИ ОДНОГО — НУЖНО ОБЪЕДИНИТЬСЯ ТРОИМ

По словам Анатолия Криштофа, сейчас характер переливания крови изменился. Больше всего используется плазма. Все медучреждения Киева вместе взятые потребляют в год три тонны плазмы. А лишь один институт имени Амосова — две! Для операции взрослому пациенту нужно, чтобы кровь сдали 5—6 доноров. Для ребенка — трое. Вот и моя кровь через несколько часов была разделена на компоненты: эритроциты, лейкоциты, плазму и факторы свертывания крови.

— Сейчас во всем мире делается акцент на аутодонорство. Переходим на него и мы, — рассказывает Анатолий Криштоф. — Человек перед операцией сам для себя сдает кровь. Мы приобрели автоматический плазмофорез, и теперь за 40 минут можем взять у донора 600 мл плазмы, а эритроциты — вернуть. Раньше эта процедура длилась 2—3 часа.

Кровь нужна не только Институту, в котором расположен Центр. Просят больницы, умоляют роддома — большинство женщин рожают с патологиями, кровопотери большие. А ведь кровь и компоненты из нее в аптеке или супермаркете не купишь! Да, новые методики позволяют оперировать с наименьшей кровопотерей и вообще без нее. За первое полугодие Институт сделал на 600 операций больше, чем за такой же период прошлого года, а доноров принял только на 200 больше. Но сколько не развивай технологии, все равно без донорства не обойтись. Все чаще встречается аневризма аорты, когда большой сосуд расслаивается и там собирается 2,5 литра крови, которую нужно удалить из организма. Восполнить же потерю необходимо экстренно, иначе не спасти человека. А значит, запас крови быть обязан.

— С донорами и в России положение такое же, — рассказывает Анатолий Николаевич. — У нас даже лучше — плазму используют больше. А льготы? После 40—50 кровесдач прибавка к пенсии может быть 20% от минимальной зарплаты, получение отпуска летом, бесплатное протезирование зубов. Но ведь это фикция! Кто сегодня станет протезировать зубы без оплаты? Вот и находятся люди, спекулирующие на горе. Подходят к больнице и спрашивают родственника: "Нужна такая-то группа? О, это редкая. Найду за $100". Между тем, я был в Праге, так там, если руководитель предприятия сдает кровь, то получает льготы по налогам, а человек — льготу на подоходный налог. Какая-то половина процента. Но все же.