"ЕСЛИ ТЫ СОЗДАЕШЬ ХОРОШИЙ НОВЫЙ МИР, ТО ПОЧЕМУ БЫ НЕ РАДОВАТЬСЯ ЭТОМУ САМОМУ?"

В четверг Международному фестивалю анимационных фильмов "Крок" исполнилось двадцать лет. А юбилей — это всегда повод вспомнить старое и заглянуть в будущее. А кто лучше всех обо всем расскажет, как не президент фестиваля, известный киевский мультипликатор, создатель мульифильма о капитане Врунгеле, "Остров Сокровищ" Давид Черкасский?

— Каким образом вы привлекаете на "Крок" иностранных мультипликаторов?

— Эдик Назаров (президент "Крока" от российской стороны. — Ред.) был членом Международной ассоциации мультипликаторов, в которую входили практически все страны, где есть мультипликация: США, Франция, Англия, Голландия. Этими связями мы и воспользовались. Вначале просто приглашали хороших мастеров, а теперь отбираем лучших из лучших. Кстати, попасть к нам очень непросто.

— Как возникла идея проводить фестиваль "на плаву"?

— Дело в том, что гостиница обходится дороже. Только первый фестиваль 1989 года мы проводили в гостинице. К тому же на корабле удобнее: замкнутое пространство, хочешь — не хочешь, а фильмы приходится смотреть. И выпивать тоже. Да и пейзаж за окном все время меняется. В разных городах мы проводим акции-показы. Плаваем по Днепру, по Волге. Кстати, после нас многие фестивали стали проводить на кораблях.

— В чем особенность "Крока"?

— Наш фестиваль — фестиваль авторского кино, не ширпотреба. Раньше "Крок" не был тематическим. Лишь пару лет назад, в качестве эксперимента, мы провели фестиваль, посвященный серийному коммерческому мультфильму. И убедились, что и серийная мультипликация бывает очень интересной. Для большинства сериалов проблема заключается в том, что в связи с интенсивностью производства упрощается техника рисунка: персонаж стоит и только ротик раскрывает, как Масяня, к примеру. Но на наш фестиваль такие фильмы не допускаются.

— Какие страны задают тон на вашем фестивале?

— Поначалу лидировала московская школа. В 60-х — украинцы: мы умели делать так, как никто не умел. Потом появилась великолепная армянская школа, затем эстонская... На Западе традиционно сильны американцы, англичане, французы, японцы… Кстати, к нам часто приезжает директор японского фестиваля, но фильмов почему-то не привозит.

— Японцы на других смотрят, а себя не показывают?

— У них мультипликация — это чисто коммерческое кино. А на "Кроке" таких фильмов как "Покемон" не бывает.

— Какое место сегодня занимает украинская мультипликация?

— Ее почти нет. Одно исключение: фильм Степана Коваля "Шел трамвай N9", получивший в прошлом году призы в Берлине, на "Молодости" и "Кроке" (в свое время "Сегодня" рассказывала о талантливом мультипликаторе — ред.). Степа сделал эту картину из пластилина, что значительно дешевле рисованной. Вообще, раньше украинское Госкино финансировало производство 20-25 частей в год (одна часть — это десять минут, – А.Н.), а теперь мы делаем одну-две части.

— Какие еще изменения произошли в нашей мультипликации с советских времен?

— Тогда детское кино было образовательным, каждый фильм чему-нибудь учил: не плакать, слушаться маму, не драться. Сейчас идет полный разнобой, поскольку заказчиков теперь много, а не один, как раньше. Во-вторых, возросло качество мультфильмов. У нас до сих пор работают прекрасные школы: при ВГИКе — студия "Шар", где преподают Хитрук (режиссер "Винни Пуха") и Норштейн ("Ежик в тумане"), у нас в Театральном институте — Евгений Сивоконь (Компромикс")... Правда, сейчас художники вынуждены больше "проституировать", поскольку в Киеве на кино денег нет. Заказы поступают, в основном, из Москвы, иногда из Западной Европы. Нам заказывают мультипликат, то есть сами рисунки.

— Чем различаются термины "мультипликация" и "анимация"?

— Мультипликация — слово, обозначающее "много картинок". До недавнего времени все мультипликаторы были довольны — красивое слово... А теперь появилось понятие "аниматоры" — люди, одушевляющие неживую материю. То есть, мы уже не просто размножаем рисунки, а наделяем их душой. Я люблю слово "мультипликатор", наверное, по традиции. Но Эдик Назаров говорит, что все мы потихоньку "анимируем".

— И чем мультипликаторы отличаются от "нормальных" людей?

— Во-первых, иным мышлением. Все мы живем комплексами и впечатлениями детства. Но у мультипликаторов это развито сильнее: желание поиграть в картинки, что ли...

— И талант?..

— Конечно. Я всю жизнь мечтал заниматься мультипликацией. Помню, как папа впервые повел меня в кинотеатр: это был маленький кинотеатр в Пассаже на Крещатике, где крутили мультики. Был 1937 год, и мне было пять лет. Мы посмотрели "Барона Мюнхгаузена", и это впечатление осталось со мной на всю жизнь. Причем, сами рисунки меня поразили гораздо больше содержания — очень смешно нарисовано. Вообще, мультипликаторы — это люди определенного таланта: прежде всего, хорошие рисовальщики, графики, карикатуристы...

— Мультипликатор, как никто другой конкурирует с Богом по части создания новой жизни. Вы не считаете себя богохульником?

— Наоборот. Поближе к богу — это престижно. Если ты создаешь хороший новый мир, то почему бы не радоваться этому? Так что с богом я "в ладах".


КСТАТИ
Первый большой фестиваль состоялся в 1989 году, — рассказывает Давид Черкасский, — так, из наших очаровательных разъездов, и вырос один из крупнейших мультипликационных фестивалей мира. Кстати, название "Крок" родилось совершенно спонтанно. Мы сидели и выпивали в нашем кругу: были Володя Пекарь, Федор Хитрук, Гарик Бардин. Гарик и предложил название "Крок", мол, это слово и украинское, и, вроде бы, международное. Выпив, как следует, мы на том и порешили. А утром было уже поздно менять.