АБХАЗИЯ ГОТОВИТСЯ К ВОЙНЕ

(Окончание. Начало в предыдущем номере)

В сентябре исполняется 11 лет, как закончилась кровопролитная грузино-абхазская война. 400 дней на территории Абхазии длилось противостояние. Была почти полностью разрушена инфраструктура, ключевая отрасль экономики — туризм — пришла в глубокий упадок. Сейчас жизнь в Абхазии постепенно возвращается на круги своя. Но Грузия полна решимости когда-нибудь вернуть себе ее территорию. Если понадобится, то и силой. Готовы повторно ступить на тропу войны и сами абхазы. Сегодня стороны разделяют российские миротворцы, наделенные мандатом ООН. Тем не менее, в Абхазии распространено убеждение, что война рано или поздно возобновится. Здесь внимательно наблюдают за развитием ситуации в Южной Осетии — если эта непризнанная автономия падет, следующей — как все уверены, будет Абхазия.

"ПОЧТИ КАК ДОМА"

В живописном месте на берегу реки Ингури, разделяющей Абхазию и Грузию, располагается 201 наблюдательный пост миротворцев. Рядом с постом находится старая сторожевая башня, с которой открывается вид на мост через реку, с другой стороны — горы. Однако красота пейзажа лишь на первый взгляд романтична. Как говорят сами солдаты, с которыми удалось мне пообщаться, этим летом обстановка на посту — "стабильно-напряженная".

Сейчас же их больше всего беспокоят контрабандисты и наркоторговцы. Кроме того, в Кодорском ущелье — единственном районе Абхазии, над которым установлен частичный контроль Грузии, — процветает так называемый "ЛЭП-бизнес" — то есть вымогательство "за охрану" линии электропередач "Кавкасия". С ним и борются миротворцы.

А в свободное время они играют в футбол. Сами оборудовали на территории поста футбольную площадку, поставили ворота. Рассказывают, что за игрой иногда приходит наблюдать пес по кличке "Старый", который живет здесь уже около трех лет и является его заслуженным "старожилом".

Бытовые условия на 201 посту считаются одними из лучших. Каждую неделю топится баня с парилкой, регулярно привозится питьевая вода. Пища готовится на месте — здесь трудится на славу свой повар. Качество пищи, говорят военнослужащие, "почти как дома". Покидать свой боевой пост миротворцы не спешат. Кое-кто признается, что держит его здесь не только желание заработать (а это не менее $50 в сутки со всеми надбавками), но и "мужской долг обеспечить мир" в регионе...

"НЕПРИЯТНО БЫЛО ВИДЕТЬ, КАК ЛЮДЕЙ БРОСАЛИ В КОЛОДЦЫ"

В Абхазии хорошо помнят войну. Главный элемент воспоминания — внезапность. Правда, для руководителей Абхазии той поры события эти не были неожиданными. Еще в 1989 году после тог, как в Тбилиси поднялась волна грузинского национализма, произошли первые столкновения между абхазами и грузинами. Тогда союзные власти сумели загасить конфликт, однако, как считали в Грузии, — загасили его в пользу абхазов. Если раньше все ключевые должности в санаторно-курортном комплексе республики занимали грузины, то после 89-го года их начали вытеснять абхазы. В конце 91-го года, когда в Тбилиси началась гражданская война между сторонниками и противниками президента Звиада Гамсахурдиа, абхазское руководство фактически получило полную автономию в своих действиях. Но после того, как грузинская смута закончилась и к власти в республике пришел Эдуард Шеварднадзе, грузины решили восстановить свой контроль над курортной жемчужиной. Летом 1992 года по соглашению с российским правительством Шеварднадзе получил в свое распоряжение огромные арсеналы бывшего советского Закавказского военного округа, вооружил ими армию и отправил ее покорять Абхазию.

Сергей Багапш, который накануне войны был первым заместителем председателя Совета министров, рассказывает о боях своего народа за независимость. "Сегодня часто говорят, что мы якобы не знали, не ждали... Неправда. Мы отслеживали ситуацию и знали, что война начнется. Как могли, готовились к ней. Еще утром мне сообщили, что на Сухуми идут танки и бронетехника. Я перепроверил информацию и позвонил нашему президенту. Когда появились вертолеты, поняли — война действительно началась", — рассказал он. По словам Сергея Багапши, в Абхазии изначально все были уверены, что грузинские войска не смогут пройти пограничный пост "Ахурей", на котором стояла хорошо вооруженная рота республиканских бойцов из внутренних войск. Но война, увы, оказалось правдой...".

Один из юных свидетелей вооруженного межнационального противостояния — собеседник "Сегодня" Митя Тарба. Сейчас ему 22 года. Когда началась война, юноше едва исполнилось 11. О войне он вспоминает так: "Однажды утром, в жаркий августовский день, я проснулся от выстрелов автомата. Я был тогда ребенком и в прямом, и в переносном смысле слова, долго не мог поверить, насколько это серьезно. На время войны меня приютили мои дальние родственники в селе. Я находился в компании многочисленных теток и бабушек, — от них было некуда деваться, и я вскоре привык к их чрезмерному вниманию. Их объединяла склонность впадать в истерику и распространять сплетни вроде того, что у абхазов есть атомная бомба, снежный человек и т.п. Но, кроме всего этого, их объединяла еще одна особенность, — все они без исключения смотрели сериал "Богатые тоже плачут". Я предпочитал новости. Телевизор у нас не показывал, и все научились различать персонажей по голосам. Было много забавных ситуаций. Однажды большое сборище мирных людей, в основном стариков и старушек, стояли на открытой местности. Там обсуждали разные слухи, в том числе и о том, что абхазы закупили крупную партию авиации... Некоторые верили этому и утешались. Внезапно в небе появились вертолеты. Одна старушка сказала: "Вот, летят наши". Но когда они открыли огонь, старик ей ответил: "Не вертолеты наши, а то, что висит под ними!".

Война сопровождалась жестокостями с обеих сторон. Грузины начали войну, не обращая внимания на жертвы среди мирного населения, уничтожая абхазские дома, выбрасывая их жителей на улицу. Абхазы отвечали им тем же. Рассказывает 38-летний Николай, житель Белоруссии, добровольцем приехавший в Абхазию в 1992 году воевать против грузин: "Жестокости были с обеих сторон. Грузины и абхазы сбрасывали своих врагов в колодцы. Это было очень неприятно видеть. Еще я видел расстрелянную грузинами абхазскую семью на окраине Сухуми — трупы лежали прямо перед воротами дома, аккуратно сложенные. Видел, как откровенно сводились личные счеты. Причем настолько низменные, что в это трудно поверить. Представьте себе, абхазец застрелил своего 70-летнего учителя, когда мы брали Сухуми, за то, что тот заставлял его когда-то учить грузинский язык. Еще говорили, что, видимо, за двойки... Но это же безумие!".

В сентябре 1993 года после тяжелых боев абхазам удалось взять штурмом Сухуми и выбросить грузинские войска из страны. Вместе с войсками покидали Абхазию десятки тысяч грузин — их дома до сих пор можно встретить заброшенными и разрушенными в любом городе и поселке непризнанной республики.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ПОБЕДЫ

Победа абхазов казалась невероятной. Этот этнос накануне войны составлял едва четверть населения автономии, а грузины — более 40%. Абхазам помогли два фактора. Первый — это неофициальная поддержка определенных политических и военных кругов в России, которые обеспечили поставки оружия и приток русских и кавказских добровольцев. Во-вторых, и в главных, на стороне абхазов выступил третий по величине этнос — армяне. Большинство из них сражались против грузин и в конечном итоге внесли решающий вклад в победу.

Собственно, и сейчас вся политика Абхазии строится на балансе интересов абхазских родов, армянских кланов и российском покровительстве. Предприимчивые армяне сейчас активно развивают курортный бизнес в республике. Более того, под контроль их соплеменников в России сейчас переходит курортный бизнес на черноморском побережье Краснодарского края. Адлер, как шутят знакомые москвичи, за последние годы превратился в "тихий уютный армянский город".

При всем при этом, политические вопросы в республике решают именно абхазы. Под их контролем находится и армия, и госбезопасность. Пока два этноса уживаются вполне мирно. Особенно если учесть, что большинство из них объединяет гражданство одной страны — России (по некоторым данным до 80% населения Абхазии являются российскими гражданами). Россия же обеспечивает безопасность республики и, по сути, является главным гарантом ее непризнанной независимости.

Но что объединяет всех — это нежелание, чтобы Абхазия вернулась в лоно Грузии. Этого не хотят ни абхазы, ни армяне, ни, по большому счету, Россия. В конечном итоге все дело идет к фактическому вхождению республики в состав РФ. Грузины в такой ситуации, конечно, могут заявлять все что угодно. Но пока возможностей захватить Абхазию силой у них немного.

Однако отказываться от Абхазии Тбилиси не хочет. Потому в пропахшем эвкалиптами воздухе Абхазии и веют тревожные ожидания новой войны. Конечно, Грузия может попытаться решить дело мирным путем — подождать, пока уровень жизни грузин и уровень развития грузинской экономики станет настолько высоким, что абхазы сами попросятся обратно. Но это маловероятно (уже сейчас уровень жизни в Абхазии растет на притоке курортников гораздо быстрее грузинского). А потому у Грузии остается конфронтационный путь — провоцировать конфликт, подкупать абхазскую элиту, искать и раздувать противоречия внутри абхазского общества (между армянами и абхазами, между ветеранами войны и "торгашами", между различными политическими партиями).

Пока абхазам удается сохранять стабильность в своей республике. На 3 октября намечены выборы президента Абхазии, на которых, по прогнозам, победит нынешний премьер-министр республики Рауль Харджинба, которого действующий президент Владислав Ардзинба назвал преемником свого политического курса. Так что ситуация на ближайшее время останется без изменений. А дальше — жизнь покажет. И дай Бог, стороны найдут компромисс и не допустят кровопролития. "Страна души" и ее народ заслуживают лучшей участи, чем жить в постоянном ожидании войны.