ВЕЛИКИЙ АРХИТЕКТОР СЛОВА

У нас любят красиво величать поэтов: Шевченко — Кобзарь, Франко — Каменяр... Еще 15 лет назад каждый украинский старшеклассник знал, что под эпитетом "карбівничий" подразумевается Микола Бажан. Жизнь и творчество академика, переводчика и первого редактора УРЭ ("Української Радянської енциклопедії"), несмотря на многочисленные регалии, были сложными. Об этом не упоминалось ни в одной официальной биографии. Накануне столетия "архитектора слова" (Бажана величали и так), которое исполняется 9 октября, корреспондент "Сегодня" встретился с его единственной дочерью Майей Миколаевной.

УЧИТЕЛЕМ СЧИТАЛ ФУТУРИСТА

К сожалению, в доме на ул. Терещенковской, 5, где последние четыре десятилетия жил писатель, квартиру-музей осмотреть не удалось. Оттуда доносился стук, выходили рабочие — заканчивался ремонт к юбилею. Зато Майя Миколаевна любезно согласилась вспомнить об отце, который, несмотря на эрудированность и высокую культуру, не имел высшего образования:

— В воспоминаниях Микола Платонович писал, что поступил в Киевский институт международных отношений, но из-за знакомства с Семенко, Яновским и Довженко оставил его, полностью посвятив себя литературе.

Вот так. "Правильный" впоследствии поэт считал своим учителем футуриста Михаля Семенко. Да и сам он был какое-то время футуристом. По словам Майи Миколаевны, первым сборником стихов отца следует считать не "Семнадцатый патруль", а книжечку "Контрасти настрою" с посвящением матери Галине Аркадьевне, походившей из обедневшего шляхетского рода (Бажан нашел польский гербовник с описанием герба маминой семьи). Это была лирика 15-летнего юноши. Одно из стихотворений в 1919 году опубликовала уманская газета.

Умань Микола Бажан считал второй родиной (родился он в 1904 году в Каменец-Подольском). Туда перевели его отца Платона Артемовича — военного топографа. Даже на склоне лет тяжелобольной поэт ездил в "Софиевку". Когда Микола впервые уезжал в Киев, мать "рыдма рыдала", поскольку в то тяжелое время банды грабили и убивали в поездах людей, свирепствовал тиф.

"ЗАПЛАТИЛ ДОРОГО — ТАЛАНТОМ"

— Лучшие стихотворения, которые принесли отцу известность, написаны в 20—30-е годы, — считает дочь поэта. — Сейчас, к сожалению, Бажана в школе не изучают, но он настолько сложный философ, что его вряд ли поймут даже ученики 11-го класса.

Несмотря на то, что Бажан в начале 30-х написал стихотворение о Сталине "Товариш стоїть в зореноснім Кремлі", его поэму "Сліпці" запретили. Критики накинулись на произведение за то, что оно оторвано от жизни, а автор вместо воспевания зарождающихся колхозов обратился к теме кобзарей. Следует признать, что народных певцов Микола Платонович изобразил в неприглядном виде.

— Всем естеством он отвергал национальную ограниченность, за что его и осуждали, — утверждает Майя Миколаевна. — Бажан ждал ареста, но эта участь, слава Богу, его миновала. Недавно от тетки Аллы Платоновны я узнала, что отец Миколы Платоновича был в Украинской Народной Армии. Платон Артемович долгое время вынужден был скрываться в Крыму вместе с дочерью, которую тоже преследовали.

В 30-е годы Микола Бажан написал поэмы "Безсмертя" о Кирове и "Клич вождя" о Сталине. В 1937 году он перевел со старогрузинского на украинский "Витязя в тигровой шкуре". Перевод знаменитой поэмы до сих пор считается одним из лучших в мире. Говорят, он понравился даже "вождю народов". Неудивительно, что за "Витязя..." Бажану вручили орден Ленина.

— С того времени начался подъем человека, осыпанного "царскими" милостями и прочно завоевавшего место в литературе, — рассказывает Майя Миколаевна. — Но в жизни за все нужно платить. Бажан заплатил дорого — талантом. После 1939 года, даже в годы Великой Отечественной, будучи редактором газеты "За Радянську Україну", он не создал произведений, равных написанным ранее, хотя его стихотворения и были профессиональными. Только в последние годы жизни у отца началось "третье цветение" — появились интересные стихи.

ЕДИНСТВЕННЫЙ ПОКАЯЛСЯ ПЕРЕД ЯНОВСКИМ

Больной темой для Бажана стали его отношения с прозаиком Юрием Яновским — единственным человеком, с которым он дружил в Киеве. Будучи замкнутым по натуре, Микола Платонович с остальными коллегами по писательскому цеху просто поддерживал хорошие отношения. У него были друзья, но в Грузии — Марика и Симон Чиковани.

— Бажан и Яновский дружили семьями, — продолжает Майя Миколаевна. — Так сложилась судьба, что в 1939 году отец оставил мою мать Гаину Симоновну и женился второй раз. Юрий Иванович отдал Бажану свою 2-комнатную квартиру в писательском доме на Ленина, 68 (ныне ул. Хмельницкого. — Авт.). Я, мама и родители отца жили там с Яновскими одной семьей. Больная тема — поэт и власть — снова дала о себе знать. Я присутствовала на II съезде украинских писателей, на котором "уничтожили" Яновского. Критика перешла в базарные отношения и вульгарные крики с трибуны. Юрий Иванович (он был красивый мужчина) бледнел, но ничего не мог сказать в ответ. Сидевший в президиуме Бажан, в то время заместитель председателя Совмина Украины по вопросам культуры, промолчал. Больно было ему, всей нашей семье и жене Яновского Тамаре Юрьевне. После съезда Юрия Ивановича и его супругу уволили с работы. Чтобы как-то жить, Яновскому пришлось продавать книги из домашней библиотеки.

Через некоторое время Бажан предложил дочери погулять с ним. Оказалось, он назначил в университетском ботсаду встречу с Яновским. При Майе ему легче было общаться. Бывшие друзья сдержанно разговаривали о работе. Микола Платонович и Юрий Иванович больше не поддерживали приятельские отношения, хотя их семьи продолжали дружить. Через несколько лет Яновский умер.

— Смерть трагическая — Юрию Ивановичу поставили неправильный диагноз, и его можно было спасти, — полагает Майя Бажан. — Ненадолго пережила мужа Тамара Юрьевна. Она сказала: "Раз Юры нет, я жить не хочу". В начале 70-х отец написал книгу "Думи і спогади". В эссе "Майстер залізної троянди" он покаялся перед Яновским — единственный из всех писателей.

ПОЛИГЛОТОМ ОН НЕ БЫЛ

Молодых писателей Бажан любил и поддерживал — Драча, Павлычка, Коротича. Как поэта он высоко ценил Лину Костенко. Хорошие отношения у Миколы Платоновича сложились с Олесем Гончаром — соседом по даче в Конче-Озерной. В период "третьего цветения" Бажан, которому было за 70, посвящал полные любви стихи второй жене Нине Владимировне, с которой прожил почти полвека. В это время престарелый поэт создал поэмы "Уманські спогади", "Нічні роздуми старого майстра" и "Політ крізь бурю".

— Знаете, кто стал прообразом девушки из последнего произведения? — спрашивает Майя Миколаевна. — Дочь поэта Василя Блакитного Майя. Она действительно была в партизанском отряде, прошла все круги ада, как и героиня поэмы. Вернувшись в Киев, девушка работала в университете, стала кандидатом наук. А когда я читала "Карби", то поняла, чем жил Бажан, ведь он никого не пускал в свою душу, не говорил об одиночестве и близкой смерти. Стихи пронизаны извечным вопросом: "А что же будет дальше?"

— Отец меня любил — после его развода с мамой я приходила к нему со своими полудетскими разговорами, — продолжает дочь поэта. — За все, что знаю, благодарна не учебникам, а — отцу. Он показал мне старый Киев — Стрелецкую, Рейтарскую, подольские улочки, дом, где жил Булгаков. Я запомнила белую с черными буквами табличку "Врач-венеролог М. А. Булгаков", хотя понятия не имела, кто это. Пришла как-то к отцу, а он подвел меня к книжной полке и спросил: "Майечка, хочешь знать прекрасный украинский язык? Вот полное собрание сочинений Золя в переводе Валерьяна Пидмогильного". Я их прочитала. А когда закончила польское отделение, отец сказал: "Хочешь не забыть язык? Читай польские детективы". Он сам не гнушался детективов. Читал их для отдыха на польском и русском языках. Дома мы общались только на украинском. Если папе звонили из Москвы, то он говорил по-русски, но, мне кажется, с сильным акцентом. Отец переводил со многих языков, но полиглотом назвать его нельзя. Он знал польский и немецкий, а переводы с грузинского, узбекского и китайского были подстрочными.

"Так, як Гаїнка знає українську мову, не знає ніхто", — говорил Бажан о первой жене. Гаина Симоновна, окончившая театральный институт им. Лысенко и игравшая в театре Леся Курбаса, после рождения дочери оставила актерство. Она переводила с польского, латышского и русского, работала редактором на киностудии. После развода сохранила с Бажаном добрые отношения.

— Хорошие отношения у моей мамы были и с Ниной Владимировной, — рассказывает Майя Миколаевна. — Они не встречались, но обе присутствовали на золотой свадьбе родителей Миколы Платоновича. Мама любила отца до конца своих дней. После ее смерти я нашла около десятка писем, написанных, но не отправленных любимому.

БОГАТСТВУ НЕ ПРИДАВАЛ ЗНАЧЕНИЯ

Бажан обожал музыку, сам хорошо играл на фортепиано. В его кабинете были старая магнитола и много пластинок. Уставший после работы поэт слушал классику, Эдит Пиаф, украинские народные песни. Он часто общался с единственным внуком Алексеем. Он в душе надеялся, что парень станет гуманитарием, но тот выбрал физику. Дед к этому отнесся с пониманием.

Как депутат Верховного Совета СССР Бажан доставал избирателям в Ровеньках путевки в санатории и помогал им решать жилищные вопросы. Сохранились письма с просьбами о помощи и благодарности от людей. Бажан в те времена считался обеспеченным человеком — пятикомнатная квартира в центре Киева, машина с шофером (сам не водил ее из-за близорукости). Сначала писателя возили на черном американском "Корде" с сидениями из красной кожи, затем — на "Шевроле", "Победе", "Волге". Однако Микола Платонович не придавал значения богатству. Он не любил гулянок и шумных компаний, оставался равнодушным к спорту, хотя в бытность зампредом Совмина вынужден был посещать футбол. Поэт был неприхотливым человеком, не приспособленным к быту. Все заботы по дому взяла на себя Нина Владимировна.

Бажан владел одной из лучших в Киеве библиотек по искусству. К слову, поэт был редактором "Історії українського мистецтва". В загранкомандировках Микола Платонович покупал только книги по искусству. Он с горечью говорил о скудных валютных подачках государства: "Мне дают столько денег, сколько чаевых швейцару". Самое большое впечатление на Бажана произвела Италия. Он мечтал посетить Индию, но побывать там не позволило здоровье.

— Несмотря на болезнь, папа ежедневно ходил в УРЭ, где он, не будучи администратором, создал обстановку интеллигентности и доброжелательства, сохранившиеся по сей день, — утверждает Майя Миколаевна. — Сейчас Бажана упрекают, что он многих людей в энциклопедии незаслуженно назвал буржуазными националистами. Однако мне отец сказал: "Да Бог с ним! Пускай будет написано, что буржуазный националист, но хотя бы имя человека сохранится". Кроме УРЭ, Микола Платонович успевал дома писать предисловия и эссе о писателях и заниматься творчеством. 19 ноября 1983 года Бажан был на работе, вечером того же дня его отвезли в больницу, а 23-го числа отца не стало. Недаром Гончар назвал его "великим трударем".