ПЛЕНЕННЫЙ ПАМИРОМ

Теперь в мире есть две горы, носящие имя нашей страны. Один пик Украины находится в Гималаях. Вершину покорил три года назад наш альпинист Сергей Кайфаджян с товарищем. И вот в августе 2004 года пик Украины, высотой 5030 метров появился на Памире. А это одна из самых труднопроходимых гор мира.

Альпинист Сергей Кайфаджян родился в Грузии, вырос в Армении, а живет в Украине. Поэтому все эти страны он считает родными. В прошлом году он "подарил" нашей стране пик Мкртчяна, а в этом загорелся идеей "побродить" по Памиру и назвать нехоженые доселе горы в честь Украины и Армении. Ведь есть же на Памире пик Грузии.

— Как-то неудобно получается, — рассказывает Сергей, пришедший к нам в редакцию в гости со своей очаровательной супругой. — Ведь Гималаи далеко, а Памир раньше был в составе Советского Союза. Он как-то роднее и ближе. Там есть много гор, названых в честь российских городов, есть пик Россия, несколько гор носят имена Киева, Одессы, Харькова. А вот пика самой Украины не было. "Будет!" — решил я и начал основательно готовиться к путешествию.

— Вы сразу выбрали на карте вершину, которую хотели покорить?

— Нет, на карте всего не увидишь. Разбирался уже на месте. Но с самого начала знал, что покорю две горы и назову их "пик Армения" и "пик Украина", хотел завернуть и на пик Мкртчяна, который открыл ранее. Я хотел прикрепить там памятные знаки вместо обычных флажков. Специально для этого заказал три диска из нержавеющей стали, диаметром 35 сантиметров и весом четыре килограмма каждый. На них лазером было написано "Пик Украина", "Пик Армения" с национальными гербами стран, датами восхождения и фамилиями альпинистов.

— Я помню, в прошлом году вы ходили в горы с альпинистом из Таджикистана Анатолием Шариповым, а кому доверились в этом году?

— Анатолий – один из лучших специалистов по Памиру. И на этот раз я сотрудничал с ним. Хотя потом очень жалел. Но об этом позже. Вместе с нами пошел еще его ученик – 17-летный Владислав. В долине Курай-Шапак мы разбили лагерь на высоте 3000 м, там Владислав остался нас ждать. А мы с Шариповым пошли к перевалу Сасун – это 4664 метров над уровнем моря. И уже с него собрались восходить на гору, которой планировали дать имя "Армения". Я не случайно выбрал гору возле перевала Сасун. В Армении есть национальный герой Давид Сасунский, поэтому сочетание названий показалось мне символическим, приносящим удачу.

— Ну и как, трудное было восхождение?

— Оно оказалось неудачным! Но только на этот раз. Вечером мы с Шариповым поставили палатку, планировали встать в три утра и начать восхождение. Был снег, гроза, молнии, но мы надеялись, что к утру прояснится. Это была ужасная ночь! Мы не взяли с собой спальники, было много техники, и для них не хватило места. Поэтому жутко мерзли. Спали не раздеваясь, на тонких карематах — матрацах из пеноплена, плотных таких водонепроницаемых ковриках, — засунув ноги в свои рюкзаки, чтобы хоть как-то согреться. А я на перевале Сасун еще и палец повредил на ноге. То ли сказался холод, то ли очень устали накануне, но проснулись мы только в восемь утра. А это не лучшее время для восхождения — не успели бы до темноты вернуться. Да еще и погода подвела. Над вершиной были непроглядные облака, мы оказались как бы в белом молоке. Делать было нечего, мы не рискнули начать восхождение на вершину.

— И после такой неудачи вы все-таки пошли покорять пик Украины?

— Конечно, я расстроился, но про себя решил, что в любом случае покорю "неудачную" вершину. Хотя после этого пошел знакомыми тропами на пик Мкртчяна, чтобы установить именной знак. Тут погода нам поспособствовала, и мы с Анатолием взобрались на пик за шесть часов. Это было 14 августа. С вершины был удивительный вид на заснеженные долины и горы. Засняв все это на пленку, мы стали спускаться — это заняло у нас ровно половину времени, которое мы потратили на подъем. Обогнули кулуар — впадину между двумя хребтами — и тут я увидел ее! Это гора можно сказать, была создана для того, чтобы ее назвали пиком Украины.

— Рядом был какой-то перевал, связанный с нашей страной, или гору окружали другие — с названием наших городов?

— Нет. Она была похожа на трезубец. Ну, как тут ее не покорить. Высота горы – 5030 метров, но восхождение было сложным. Угол подъема иногда достигал 70 градусов. Гора вся была покрыта каменистыми острыми "перьями", хватаясь за выступы, можно было поранить руки. Но радовала погода, и спустя семь часов мы, довольные, стояли на вершине и прикрепляли диски. Они намного лучше, чем флаги, которые, по традиции, ставят альпинисты. Ткань может порваться, выгореть, ее может сорвать порывом ветра. А металлический знак останется надолго. С вершины отлично просматривался пик Коммунизма и большое фирное плато. Фирн – это очень плотный снег в несколько метров, так что по нему можно ходить, не боясь провалиться. Спуск с новоиспеченного пика Украины был гораздо сложнее, чем восхождение. В это время гору затянуло облаками, видимость была плохая. Я шел первым, за мной Анатолий Шарипов, от его шагов на меня сыпались камни. Но мы все-таки спустились…

— И сразу пошли покорять недавшийся вам с первой попытки пик Армении?

— Нет, сначала надо было отдохнуть, набраться сил. Мы спустились к нашему лагерю и три дня отдыхали. Тут даже ванну можно было принять. На такой низкой высоте снег тает и стекает со скал, так что не проблема искупаться в своеобразных небольших каменных впадинах, заполненных водой. Еще в долине было много растений: иван-чай, душица, эдельвейсы, золотой корень. Вот в прошлом году я привез радиолу розовую, это разновидность женьшеня и посадил в горшок, она прижилась. Но любоваться красотами гор пришлось недолго. Надо было завершить задуманное.

— Теперь-то вы учли все свои ошибки и приняли меры?

— На этот раз мы спальники взяли. И встали, как надо — в три часа. Восхождение начали в сумерках, и чем дальше, тем сложнее становилось. В отличии от пика Украины, эта гора была не скалистая, а снежная. Снега было столько, что даже до пояса доходило. Иногда такое отчаянье охватывало: сделаешь шаг – завязнешь по пояс, потом 20 минут пытаешься вытащить ногу. Наконец-то радостно освобождаешь ее, делаешь новый шаг и… опять проваливаешься по пояс. И так постоянно. А потом перед нами вырос почти отвесный ледяной склон – карабкались на него очень долго. Еще на этой горе было очень много опасных трещин, иногда на них приходилось запрыгивать, как на коня. И вот, наконец-то, уже видно вершину, остается метров 200. Шарипов пошел впереди меня и начал щупать руками снег. Метрах в 15 от меня он услышал треск снега. Возникла опасность срыва всего склона. Он заявил, что дальше ни за что не пойдет и предложил "основать" вершину тут и заснять именно эту часть горы.

— Это после стольких преград сдаваться, не преодолев 200 метров?

— Именно. Я долго спорил с Анатолием и все-таки уговорил его обойти склон несколько левее и достичь вершины. Эти последние 200 метров мы преодолели за час! Постоянно проваливались в снег. И вообще хочется сказать, что в этом году на Памире выпало очень много осадков. Если в прошлом покров снега был где-то 25 сантиметров, то в этом иногда и до 70 доходило.

И вот наконец вершина! Ощущение было потрясающим. Провели мы там четыре часа, установили диск и флаги Армении, Украины, Индустриального союза Донбасса – моих меценатов и флаг Христианской Веры. Когда спускались, погода испортилась, гремел гром так, что даже техника пищала: с каждым ударом молнии камера издавала писк. Я ее выключил, чтобы неровен час не сгорела. Но настроение было отличное, я чувствовал, что выполнил свой долг.

— А сколько времени понадобится на оформление документов, подтверждающих ваше восхождение?

— На гору легче взобраться, чем заниматься бумажной волокитой, — смеется Сергей. — Я отослал фотографии в Международное географическое общество в Лондоне, они могут повлиять на скорое оформление. Еще я отдал все соответствующие документы в МИД Украины и в правительство республики Таджикистан.

— А как таджики относятся к тому, что их горы покоряют "иностранцы"?

— Нормально. Они приветливые люди, многие мне очень помогли.

— Вы обещали что-то рассказать о вашем товарище...

— Он неприятно поразил меня. В начале нашего путешествия Шарипов попросил выплатить ему всю сумму за услуги сразу. Я без задних мыслей согласился, хотя деньги немалые. Однако весь маршрут от как-то там хитрил: не заплатил проводникам, не позаботился о пересылке моих вещей, в которых, кстати, была и моя пища. Я ведь вегетарианец и в походы беру сухофрукты, орехи, шоколад, мед, лимоны. А без моих рюкзаков приходилось туго. Ел сухари, кашу, пил чай. Этого очень мало для таких физических нагрузок.

Было такое впечатление, что Анатолий ищет случая, чтобы поссориться со мной. И после пика Армении он придрался к моим словам и заявил, что не будет со мной разговаривать. Действительно, пять часов молчал. Когда уже совсем чуть-чуть осталось до переправы, над рекой возник обрыв в 50 метров. Через него был перетянут железный трос. Шарипов сказал ошарашенному Владиславу, что меня он оставляет здесь, поэтому тот должен рассортировать вещи. В то время проводников с нами уже не было — Шарипов не позаботился о них — и мы втроем тащили пять тяжелейших рюкзаков. Шарипов выбрал себе самый легкий и убежал вперед. Он оторвался от нас с Владиславом и не помог, когда тот под грузом вещей падал несколько раз. А перед обрывом забрал два своих рюкзака и сказал, что на этом наша дружба заканчивается. Оказывается, он настолько сильно обиделся на то, что я отказался положить технику в рюкзак к Владиславу.

— А вы сами не могли переправиться через обрыв?

— Нет, они же забрали колесико для переправы по тросу, а у меня оставались лишь алюминиевые карабины — специальное крепление. На железном тросе они бы стерлись. Да и упасть не хотелось, внизу бурлила черная, грязная река Муксу. Шансы выжить в этой быстрой горной реке равны нулю. Вот так, перед обрывом я провел без еды три дня. У меня был вариант пойти в обход, но это еще пять дней пути, я бы просто не выдержал. В конце концов, пришлось решиться на переправу на карабинах. Было очень жутко, но все-таки удалось. И почти сразу увидел, как ко мне навстречу идут двое молодых парней. Это были племянники знакомого проводника Юсуфа, который видел, что мои спутники возвратились вдвоем, и послал за мной подмогу. Два дня я отлеживался у гостеприимного таджика. А потом он довез меня на своем коне до другого села, нашел машину и попросил водителя не бросать меня до самого выезда из Душанбе.

— А что Сергей делает после своих трудных путешествий, — спрашиваю я его жену Елену. — Может, отсыпается?

— Нет, — смеется супруга альпиниста. — Даже после такого сложного путешествия он сразу стал заканчивать ремонт, который мы затеяли в доме. И встает он так же, как и в горах в три часа ночи. Меня, правда, не будит, но я все равно просыпаюсь.

— А можете вы запретить мужу пойти в тот или иной поход?

— Нет, конечно. Сергей живет горами.

Таким людям, действительно, перечить нельзя, ведь, как говорил Сергей Кайфаджян во время нашей прошлой встречи: "Чтобы стать счастливым — надо просто пойти в горы! Только там по-настоящему человек способен ощутить свободу от городской суеты и пребывать в спокойствии духа".