ПЕНСИОНЕРКА ИЗ ФАСТОВА ЖИВЕТ... НА БОМБЕ!

Вскоре Киев и Украина отпразднуют свои годовщины освобождения от немецко-фашистских захватчиков. Однако Великая Отечественная война напоминает нам о себе не только кадрами старых кинохроник, орденами и морщинами ветеранов, но и смертоносными зарядами, которые поныне остаются лежать зарытыми глубоко в грунт. Только в одном урочище Фурсы Белоцерковского района в этом году нашли около 500 авиабомб разного веса. В Киевской области это далеко не единственная "точка риска". Практически еженедельно "Сегодня" получает сообщения об опасных находках, которые приходится обезвреживать. А сколько их еще осталось в земле-кормилице? Это никто не скажет. Вот хотя бы фастовчанка Зинаида Степановна Силенко уверена, что неподалеку от дома, где она живет, в земле схоронена смерть. Может ли она ожить?

ФАСТОВ БОМБИЛИ...

От центра города до реки Удавы ходьбы пешком не более десяти минут. С улицы Независимости вниз через улицу Краснофлотскую вьется устланная гравием дорога — прямиком к бывшей лодочной станции, возле которой устроен пляж. В ночь на Ивана Купала станция сгорела дотла, но в разгар жары на песке у прохладной речки все равно было многолюдно. Сейчас на берегу куча строительного хлама (то, что осталось от станции), и ветер гоняет желтые листья. Через жиденькие остатки металлической изгороди с пляжа видно небольшое строение, окруженное старыми деревьями. Старенький дом на Краснофлотской достался Зинаиде Силенко от родителей. Вместе с бомбой.

...Во время отступления в 1943 году фашисты уничтожали за собой мосты. Оккупированный Фастов не стал исключением: десятки тонн взрывчатки предназначались и для Унавского моста. Вот отрывок из фронтовых воспоминаний полковника Леонида Чечика: "...капитан Василий Литвинюк во главе зенитной батареи прибыл в Фастов в конце ноября 1943 года и развернул ее в боевой порядок в районе Заречье (противоположный пляжу берег реки — Авт.). В первый же день фашистские летчики совершили очередной налет. Огонь наших зениток несколько охладил немцев, но на следующий день все повторилось как по графику. Вперед немцы пустили самолеты-разведчики, а за ними бомбардировщики... Как только в небе появились "юнкерсы", наши зенитки встретили их шквальным огнем. Все слилось в сплошной гул..."

Слышали эту канонаду и обитатели того самого домика.

— Очередная бомбежка началась ночью. Я спала, слышу — мать меня тормошит, — рассказывает Зинаида Степановна. — Не успела понять, что происходит, а мама тащит меня с кровати, торопит. Набросили мы на себя, что под руками из одежды оказалось, и выбежали на улицу. В небе стоит жуткий рев, над речкой зарево, и вода будто кипит, даже до нас горячие брызги долетают. Отец помчался вперед, а мы с мамой только успели сделать пару шагов от порога, как прямо над нами как завоет!.. Мама кричит: "Бомба! Ложись!" и повалила меня на мокрую траву. Доля секунды, в метре от нас в землю упало что-то очень тяжелое. Почва заходила ходуном.

ВОЕННЫЕ ПОЕЛИ ГРУШ И ОТБЫЛИ

Минута прошла, а взрыва не последовало. Мама с дочкой поднялись на ноги и бросились бежать подальше от дома. Под ноги им еще что-то падало, но Бог уберег.

— Домой вернулись только под утро, встретив отца, очень обрадовались. — продолжает воспоминания Зинаида Степановна. — Знать, мы всей семьей в рубашке родились. Отец показал нам рядом с домом две глубокие воронки размером с футбольный мяч. Одна у самого нашего порога, вторая — под грушей. А чуть дальше свежий котлован в земле метров пять диаметром — это от бомбы, которая разорвалась. Потом прибежали соседи, посмотрели и диву дались: как же мы уцелели? Через пару дней город освободили, и к нам пожаловали саперы. Стали обследовать те воронки: одну "штуковину", что под крыльцо угодила, откопали. Оказалось — настоящая авиационная бомба. Почему она не взорвалась, нам не объяснили, погрузили бомбу на телегу, устланную соломой, и вывезли за город. Потом возвратились за второй, что под грушу въелась. Долго возились в земле, но так и не добрались — глубоко было. Уехали, пообещав вернуться со спецтехникой.

Однако саперов ни в тот день, ни через неделю так и не дождались — война шла полным ходом, работы у них было невпроворот. Но и после Победы, несмотря на неоднократные просьбы хозяев, военные не торопились заниматься загадочной "штуковиной". Воронка травой зарастать стала.

— Пару раз, правда, наведывались к нам люди из военкомата, — говорит Зинаида Степановна, — но копать не стали. Заявили только, что бомба глубоко в корнях дерева "сидит". Родителей на всякий случай предупредили о мерах предосторожности, покушали груш и уехали себе. С той самой поры о бомбе позабыли, так и лежит она, наверное, там, где упала. Несколько лет тому назад арендаторы взялись было за расчистку прилегающей к пляжу территории, хотели копать котлован. Но кто-то шепнул им, что берег "заминирован". Прибежали бизнесмены ко мне, стали расспрашивать. Я показала место, где бомба должна покоиться. Ребята послушали и рисковать не стали — вырыли яму в другом месте.

Время шло. О той злополучной бомбе, которая то ли есть, то ли нет, Зинаида Степановна сама забывать стала. А вот на Ивана Купалы пришлось вспомнить — это когда лодочная станция, что метрах 20 от ее дома, сгорела дотла. Шифер на крыше во время пожара стрелял, словно из автомата.

— Я проснулась от этого шума, — говорит Зинаида Степановна, — вижу кошмар: языки пламени до окна добираются. Выскочила на улицу, а передо мной трава горит — как раз над "захоронкой". Жутко стало, в голове прокручиваются, как в кино, события военного времени. Я и побежала от греха подальше.

Огонь до бомбы не добрался — в который раз пронесло. Правда, после пожара у пожилой женщины нервы сдали, сон стал плохой. Но ни в милицию, ни в местную администрацию не пошла. О бомбе только корреспонденту "Сегодня" и рассказала. Впрочем, помнят о ней и другие люди.

РЕБЯТНЯ УПРАЖНЯЛАСЬ С ЛОПАТАМИ

Нина Петровна Продыус с 1915 года, когда родилась, живет на этой улице напротив дома бабы Зины.

— В период войны и наши, и немцы не раз пытались разбомбить мост через реку, — говорит она. — Ох и доставалось тогда нам! Я видела, как во двор к моим соседям две бомбы попали. Тогда у них земли было куда больше, нежели сейчас. После войны на их огороде построили лодочную станцию. Отец Зинаиды, покойный дед Степан, не раз по этому вопросу теребил власти, приглашал саперов. Но бомба, что под грушей-лимонкой, до сих в земле. Наверное, давно поржавела...

Пенсионерка Галина Андреевна Скурская тоже живет на улице Краснофлотской. Не один год она была заведующей сгоревшей нынче лодочной станции.

— В начале 60-х годов прошлого века готовилась проектная документацию на строительство лодочной станции, — говорит она. — Согласно плану, ее должны были строить прямо на той самой бомбе. Никто не знал, что на берегу в земле такой "подарок". Когда же дед Степан сообщил о нем руководству, проект спешно изменили. Станцию выстроили в стороне от опасной штуковины. Еще при Советской власти наведывались сюда люди из военкомата, вроде собирались бомбу извлечь, но всякий раз что-то мешало. Да чего там военные! Соседская ребята раньше частенько упражняясь с лопатами возле груши. Корневую систему у дерева повредили, оно засохло и пошло под топор. Долгое время о груше напоминал большой пень, а к сегодняшнему дню и он сгнил. Вот здесь приблизительно был, — моя собеседница указывает место. — Стало быть, там бомба и лежит.

Нам удалось отыскать одного из участников давних раскопок. Фастовчанин Михаил Владимирович Тимошевский вспоминает о юношеских проделках.

— Все соседские ребята знали, что под грушей деда Степана, который сторожем на лодочной станции был, лежит авиационная бомба. "Демид", так мы его звали про себя, нам сам не раз рассказывал о ней, да и другие взрослые из этого особенной тайны не делали — чтобы мы себя осторожно вели. Но что с пацанов взять! Когда нас никто не видел, тут же отправлялись на раскопки. Пройдем два-три "штыка" вглубь, и всякий раз "Демид" появляется. Шум, крик... Мы под его присмотром яму закапываем, а потом опять за свое.

ВЗЯТО НА КОНТРОЛЬ

Специалисты, с которыми мы консультировались по "бомбовому делу", в суждениях не однозначны. Однако в целом единодушны: взрывоопасные предметы, попавшие в землю, могут потерять свои боевые качества, но это зависит от многих факторов — времени, почвы, скорости коррозии металла, характеристик "начинки" бомбы. Боеприпасы времен Великой Отечественной войны могут и теперь быть пригодными этак процентов на 50—70, а то и на все 90.

Поэтому о предполагаемой бомбе мы сообщили в ГУ МЧС Украины в Киевской области. Сотрудник, выехавший на место, не смог дать однозначный ответ на вопрос, есть ли в земле эта штука. Слишком много времени прошло, а с тех пор, как умер отец Зинаиды Степановны, никто вопрос официально не поднимал. Однако к сигналу отнеслись серьезно. Как сообщили в Центре пропаганды облуправления, ситуация взята на контроль, в службы, которые должны заниматься поиском и обезвреживанием взрывоопасных предметов, будет сделана заявка.

P.S. Когда материал готовился в печать, стало известно, что в Фастове во время проведения строительных работ на територии кирпичного завода была найдена неразорвавшаяся 30-киллограммовая авиабомба времен ВОВ. Опасная находка обезврежена.