"ТЫ РАССТРОИЛА ПРОДАВЩИЦУ, ТАК ЧТО ТЕПЕРЬ ПОЛУЧАЙ..."

Знать бы, где упадешь, говорят в народе, соломки бы подстелил. Произошедшая на днях с киевлянкой Людмилой Комиссарчук история доказывает, что при неблагоприятном стечении обстоятельств рядовая житейская ситуация в мгновение ока способна приобрести криминальный характер.

Людмила давно откладывала деньги на новый мобильный телефон. Подкопила 1200 гривен и отправилась за покупкой в торговый центр, недалеко от дома. На втором этаже, в отделе мобильной связи, выбрала понравившуюся модель, выслушала, какая та замечательная и сколько у нее разнообразных функций, уплатила деньги. Вернувшись и рассматривая чек, спохватилась, что сдачу-то не взяла. Недосчиталась 175 гривен.

Винила прежде всего себя — за ротозейство, невнимательность. Но рассудила так: вдруг повезет и деньги вернут? Редко, а ведь случается.

— Иллюзий не было, — добавляет Людмила, — хотя надеялась, что сдача осталась на прилавке.

Чуда не случилось. Продавец заявила, что знать не знает ни о каких деньгах, схватилась за сердце и запричитала, что от покупателей вечно одни проблемы.

— Я ответила, что пришла только узнать, и не более... Весь сыр-бор занял минуты три... В сердцах, каюсь, не сдержала досады: ну и Бог с вами, говорю, впрок вам это не пойдет, другим концом ударит...

Отошла от прилавка, повернулась и мимо цветочного киоска стала спускаться по лестнице. Не успела сделать и нескольких шагов, как чьи-то сильные руки подхватила ее сзади и поволокли куда-то через торговый зал. Это были охранники.

— Не сообразила я сразу, куда и зачем меня тащат, — продолжает Комиссарчук. — Все произошло так неожиданно, что у меня был настоящий шок. Завели в какую-то подсобку. Охранник в пуловере, вышел, а его напарник, симпатичный, в темном костюме, белой рубашке и при галстуке, вдруг резко швырнул меня на пол и принялся избивать, — голос собеседницы начинает дрожать, на глаза наворачиваются слезы. — Понимаете, он стал бить меня ногами... По туловищу, голове... Я обезумела от боли, пыталась закрыться, но он старался попасть именно в область головы. Эти черные туфли с дырочками не забуду, сколько буду жить...

Людмила не помнит точно, сколько продолжалось издевательство. Сперва ей стало страшно, и сил не было звать на помощь... Осознав, что, возможно, это конец, в какую-то минуту почувствовала, что ей все равно...

— В этой крошечной каморке есть телефон, — говорит женщина. — И я хотела к нему дотянуться, набрать любой номер, лишь бы кто-нибудь пришел и увидел, что происходит. Но позвонить охранник не давал, с садистским упоением продолжая наносить удары...

После того, как униженная, растоптанная жертва услышала в ноге характерный хруст, до нее дошло, что самостоятельно встать она больше не сможет. Из последних сил взмолилась: "Отведи меня домой или вызови "скорую"! Тебе ничего не будет, скажу, что оступилась и ушиблась сама..."

Парень, стоя у двери, отрицательно мотал головой и твердил, как заведенный: "Ты угрожала продавцу, расстроила девушку. Если я тебя выпущу — заложишь, и меня посадят".

— Услышав такое, я не удержалась: "Ты, подонок, так или иначе сядешь". После чего получила страшный удар кулаком в лицо.

Но когда женщина, превозмогая боль, показалу ногу, распухавшую прямо на глазах, охранник испугался. Прекратил драться, присел на корточки и стал уже другим тоном увещевать: мол, с чего она взяла, что тут перелом?

Он стоял, а она рыдала... Скоро ему это все надоело, он вышел. Из-за двери доносились голоса: "Что теперь с ней делать?" — "Да выведи на улицу, пусть идет на все четыре стороны", — сказала какая-то женщина, наверное, из персонала. "Да я ей, кажется, ногу сломал, и она ж меня заложит".

— Я потянулась к телефонной трубке, стала колотить ею о дверь, звать на помощь, — рассказывает Людмила. — Наверное, крики услыхали, потому что видела, как в сторону каморки оборачивались покупатели. Кто-то вызвал милицию. Приехал наряд... Мне было плохо, все плыло, а думали, что не хочу общаться с законными представителями власти.

Она пыталась написать заявление, но, признается, из-за болевого шока не могла держать ручку. Потом прибыла бригада "скорой". Врач долго допытывался, как она попала в подсобку, чем там занималась. Потом ее увезли в БСМП. Сделали рентгеновский снимок. И тот же врач удивленно изрек, что у пациентки перелом. Сказали, нужно заплатить за обезболивающее. Она, будто в бреду, заплатила. Легче не стало. Санитарка дала телефон, Людмила позвонила сестре, и та с мужем и племянницей примчалась, забрала к себе. Там женщина переночевала, а на следующее утро ее, опять по "скорой", привезли в Феофанию.

Мы общались в 127-й палате ортопедотравматологического отделения. Пациентке с трудом давалась речь, и вообще выглядела не лучшим образом.

— Как намерены действовать дальше?

— Я в полной растерянности. Что делать, не представляю. По любому так оставлять нельзя.

— В милицию обращались?

— Да, приходил участковый милиции, он в курсе.

— А если явится обидчик, попросит прощения, скажет, что погорячился? Или припугнет? Денег предложит — чтоб молчали? Долларов сто...

— Не думаю, что явится и будет извиняться. Он зверь. А денег я уж и так заплатила изрядно за лечение. Сколько еще предстоит, не знаю. Насчет припугнуть — так ведь не только этот парень, но и тот, в пуловере, угрожал: "Скажешь, что били, — тебя не будет"... У меня сложилось впечатление, что просто хотели выпустить пар, на ком-то отыграться. И я подвернулась под горячую руку.

— Почему не сопротивлялись?

— Кто он и кто я? Как сопротивляться физически гораздо более сильному человеку? Как вообще драться? Мама когда-то учила: мужчина в ярости себя не контролирует. Я боялась, что он меня убьет. Пыталась подняться с пола, пробиться к двери, вырваться. Что могла еще? Слишком неравные силы... Врагу не пожелаю того, что пережила...

Лечащий врач Александр Булах, с которым мы встретились в больнице, был сдержан:

— У больной состояние средней тяжести. Оно соответствует степени полученных травм. Сколько будет находиться здесь, предположить трудно. Это зависит от лечения. Возможно, понадобится операция.

Клинический диагноз: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, закрытый перелом внешнего ростка левого голеностопного сустава со смещением, подкожные гематомы в области правого плеча, левого локтевого сустава, правой половины лица, левого уха...

Передвигается Людмила на костылях. Коллеги, родственники не забывают, проведывают.

Беседовал я и с участковым.

— Уголовное дело по факту не возбуждалось, пока нет результатов судмедэкспертизы, — сказал Григорий Самченко. — А результаты будут готовы лишь по выздоровлению Комиссарчук. У меня есть ее объяснение на четырех листах. Ситуация неоднозначная, предстоит опросить людей. Человек пришел в магазин на двух ногах, а сейчас на костылях. Мыслимо такое? Встречался и с охранником, который ничего не подтверждает, руководством его фирмы, торгового центра. Но как бы ни интерпретировали события обе стороны, истину, думаю, установим...

В магазине, куда, разумеется, мы также приехали, об инциденте наслышаны. Ничего подобного, сказали мне, ранее тут не случалось, ЧП — первое. Директор торгового центра, администраторы сокрушались, что конфликт крайне неприятен для коллектива, но безопасность, согласно договору, обеспечивает охранная фирма, и надо обращаться туда. Старший охраняемого объекта в тот злосчастный день не работал, тем не менее, от контакта с журналистом не уклонился:

— Сотрудник, о котором спрашиваете, раньше служил в милиции, охранял банки, у нас — на хорошем счету, замечаний к нему по службе не предъявлялось. Если покупатель не согласен с чем-то, он должен обратиться в общество защиты прав потребителей, апеллировать в другие инстанции. А женщина вела себя неадекватно.

По версии некоторых сотрудников магазина и представителей фирмы, покупательница была не трезва (Комиссарчук это категорически отрицает, да и участковый иного мнения), чуть ли не кидалась с кулаками сначала на продавца, а затем и на охранника (его фамилия редакции известна), срывала бейдж, отсюда и последствия. Никто ее пальцем не трогал, откуда травмы, непонятно, ну и далее, в том же духе. Правда, служебное расследование по факту инцидента назначено. Его выводы на момент подготовки статьи готовились.

"Сегодня" позволили сфотографировать прилавок отдела мобильных телефонов и каморку, ставшую, по словам Людмилы, камерой пыток. Когда я вынул фотоаппарат, две девушки из соседней секции ухмыльнулись:

— Можно подумать, совершено убийство...

Если Комиссарчук решит идти до конца, через суд, защищая честь и достоинство, то даже с адвокатом, которого наняла, столкнется с немалыми преградами. Проверяйте, пожалуйста, деньги, не отходя от кассы.