"КОГДА МЕНЯ ГОЛОГО ОБЛИВАЛИ ХОЛОДНОЙ ВОДОЙ, АМЕРИКАНЦЫ ГОВОРИЛИ: "ТОЧНО ТАК ЖЕ РАЗДЕНЕМ ТВОЮ СТРАНУ..."

Итак, украинские моряки танкера "Навстар-1" Николай Мазуренко и Иван Сощенко, пройдя четыре концлагеря и три тюрьмы, включая иракскую "Абу-Грейб" и киевскую "Лукьяновку", обрели свободу.

Коллегия судей судебной палаты по уголовным делам Верховного Суда Украины пошла на принципиальный, беспрецедентный в практике отечественной, а возможно, и европейской, Фемиды шаг. Частично удовлетворив кассационные жалобы капитана, старпома судна, адвоката Григория Гинзбурга и невероятно, почти в 6 раз, смягчив вынесенное ранее определением Апелляционного суда Киева наказание, обоим мореманам "скостили" срок с семи лет до 1 года 2 месяцев и 25 дней каждому. Иными словами, учли время, которое они провели в заточении с августа 2003-го и освободили из-под стражи.

Омбудсмен Нина Карпачева полагает, что Верховный Суд вынес справедливое, с учетом абсолютно всех обстоятельств дела, а также массы правовых коллизий и нестыковок, решение.

Наверное, нет нужды еще раз возвращаться к перипетиям эпопеи, по которой впору писать душещипательный сценарий остросюжетной повести — "Сегодня" посвятила теме серию публикаций, вызвавшую большой читательский резонанс. Наша газета стала первой, кому сразу после оглашения вердикта капитан и его старший помощник дали интервью.

— Ждали ли вы именно такого решения?

— Мы надеялись на Бога, правосудие и Карпачеву, — говорит Николай Мазуренко. — За время, проведенное в разных тюрьмах, и в Ираке, и уже здесь, в Украине, думалось о многом. Не покидала мысль: за что? Мы ни в чем не виноваты. Не совершили ничего противоправного. И безумно рады тому, что Верховный Суд во всем скрупулезно разобрался. Хочется от всего сердца поблагодарить тех, кто боролся за нас..

— И поддержал в трудную минуту, — добавляет Иван Сощенко. Мы этого никогда не забудем. Вы спрашиваете, что мы чувствовали? Лично я, если честно, готовил себя к худшему. Ведь многие моряки попадают в такие или похожие ситуации. Но далеко не каждому удается вырваться из нее.

— А если бы Верховный Суд вынес иное решение, оставив приговор без изменений, вы бы действительно настаивали на отправке назад, в Ирак?

— Я заявил об этом в апелляции, — продолжает Мазуренко. — Если бы родина от нас отвернулась, предпочел бы умереть на чужбине.

— И я был готов готов к такому повороту, — вторит капитану Сощенко. — Хорошо, что весь этот ужас в прошлом.

— Николай Дмитриевич, в своем предыдущем интервью вы сказали, что узников "Абу-Грейб" кормили с пола, как собак, но лучше, чем в Лукьяновском следственном изоляторе.

— После той вашей статьи, спасибо газете, качество еды изменилось. Лучше стали кормить, грех сетовать. Но мы уже туда не вернемся. Хватит.

— Как постояльцы СИЗО к вам относились?

— Знаете, там ведь разный народ. Есть и убийцы, наркоманы, бандиты. Даже они удивлялись, почему мы рядом с ними. Поддерживали. У меня соседом по камере был фальшивомонетчик. Неплохой человек... Я еще шутил с ними: "Когда выйду, вас мне будет не хватать". А они в ответ, тоже: "Мы тебя не отпустим". Телевизор им оставил, как знал, что освободят. О нас многие хлопотали: Верховный Совет Крыма, совет ветеранов, другие организации. Тех десяти месяцев, которые мы провели в иракских тюрьмах, с лихвой хватило бы на десять лет жизни. Я и прокурору сказал: где же ваш гуманизм? Он еще под стол пешком ходил, когда мне ордена вручали...

— Кстати, за что?

— За выполнение важных правительственных заданий.

— Вы в заседании обмолвились, что приходилось и ракеты перевозить — что за история?

— Да это Кубы касалось, еще в 60-е годы (Операция "Анадырь" ????— Ред.). Я их столько перевез, что не сосчитать. Фидель Кастро книгу прислал с дарственной надписью "Героическому капитану..." Гости приходят, показываю. И награды есть. Нас, ветеранов Карибского кризиса, 22 человека осталось.

— На каком судне ходили?

— У меня большой пароход был, "Самуил Маршак". Серия М.

— Камуфлировали его под...

— Нет, не камуфлировали. По документам значилось — сельхозтехника, а на самом деле везли ракеты.

— Только на Кубу?

— Еще в Сирию, Эфиопию. Когда война в Эфиопии была с Сомали, я четырех человек потерял при бомбежке. И ракеты возили, и самолеты, танки. По восемь танков брали...

— "Кольчуги", случайно, не доставляли эфиопам?

— "Кольчуги" не доставлял. У меня американцы о них спрашивали в Ираке.

— Хотели бы взглянуть сейчас в глаза тем американцам, что над вами в "Абу-Грейб" издевались?

— Вообще-то я человек не злопамятный, но то, что они себе позволяли, заслуживает отдельного разговора. Измываясь над нами, они, по сути, измывались над нашей державой. Когда раздевали догола, обливая холодной водой, я негодовал: "Что ж вы делаете? Мне почти 70 лет!" А они отвечали: "Точно так же разденем и твою страну".

— Кто там такой умный?

— Американский полковник, начальник следственного управления временной администрации.

— Это он ваши часы золотые прикарманил?

— Это администрация иракской тюрьмы постаралась. Хорошие были часы, "ролекс". И мешок мой со спортивным костюмом, свитерами, рубашками, туфлями — все забрали... Ну, Бог им судья. А полковник повторял: "Ты, капитан, говоришь, что не виновен и выполнял приказ хозяина, но все равно сядешь и отсидишь семь лет".

— Ошибся полковник.

— Насчет нас с Сощенко — да. Но когда первый иракский суд нас освободил от ответственности, весь состав уволили. Это страшные люди. И если бы мне представилась возможность выступить с трибуны международного суда в Гааге, я бы рассказал, через какие испытания пришлось пройти. Я бы спросил: что же вы творите? Ведь ХХ1 век на дворе...

— Английский не забыли?

— Тьфу-тьфу.

— Думаете, пригодится еще?

— I think, yes. Its my job. Why not? (Думаю, да. Это моя работа. Почему нет?)

— Что дальше намерены делать, Николай Дмитрич?

— Здоровье сильно подорвано. Много сил и энергии затрачено. Пройду медицинскую реабилитацию, а там жизнь подскажет. Может, Нина Ивановна возьмет меня уполномоченным по правам человека в Крыму (смеется).

Нина Карпачева:

— А что? На Тузле! Науку выживания прошли сильную, справитесь.

— Иван Иванович, а вы что намерены делать?

— Обождите, дайте отдышаться. Во мне все еще Ирак сидит. Вздрагиваю до сих пор.

— У вас два с половиной месяцев назад усы вроде покороче были, нет?

— Точно. Сейчас отращиваю — чтоб на украинца больше быть похожим...