"Я ПОНИМАЛА, ЧТО ЕДУ В СТРАНУ, ГДЕ НЕ НУЖНЫ РУССКИЕ АКТРИСЫ"

Женские образы, созданные актрисой Еленой Соловей, окружены тайной. Но в жизни актриса, проживающая в США, напрочь лишена холодности и звездности. Любит говорить о семье, поскольку считает ее главной в жизни женщины. Поэтому Елена Яковлевна выглядит "белой вороной" на фоне коллег, которые готовы бросить дом и семью в жертву карьере. Заботясь о благе семьи, на пике популярности актриса вместе с мужем, известным кинохудожником Юрием Пугачем, эмигрировала в США. Покидая в 1991 году родину, она практически попрощалась со своей любимой работой. Свою последнюю роль в российской картине актриса сыграла в 1996 году в художественно-документальном фильме "Грация XX века", где ей досталась роль балерины начала века Ольги Спесивцевой. Недавно Елена Соловей побывала в Киеве.

— Давно не была здесь... Наверное, это было в году 89-м. Мы приезжали сюда с театром Ленсовета, играли "Землю обетованную". В Киеве я снималась в двух картинах: "Накануне" Николая Павловича Мащенко, которого бесконечно люблю, и "Одинокая женщина желает познакомиться" Вячека Криштофовича. Сейчас я приехала сюда как актриса и очень волновалась, как зрители воспримут после стольких лет отсутствия. Я понимаю, что очень изменилась, не хочу говорить слова "постарела", но повзрослела. Тем не менее, не хочется обмануть тех, кто любит и помнит. Уверяю вас, я та же, что и была 20—30 лет назад! Я меняюсь физически, но внутри я также люблю вас, тоскую, потому что у меня очень редки бывают встречи со зрителем. Я даже испугалась такого количества камер, корреспондентов, такого не было даже в той жизни, когда я была молода и полна надежд!

"Я АБСОЛЮТНО СПОКОЙНО МОГУ ЖИТЬ БЕЗ СЦЕНЫ"

— Что вас побудило в 1991 году покинуть родину?

— Естественно, на это толкают очень серьезные причины. Не кусок колбасы, хотя для человека это тоже очень важно. Просто было очень тяжелое время, нас с мужем тревожило будущее детей. Ничего хорошего события тогда не предвещали. Поскольку у нас появилась возможность перевезти детей в другую страну, где они могли быть в большей безопасности, мы этим воспользовались.

— Светлое будущее близким удалось обеспечить?

— Моя дочь Ирина в Америке закончила колледж, получила специальность помощника секретаря адвоката, потом продолжила образование в университете и защитилась по биологии. Полгода проработала в лаборатории, но потом у нее родилась вторая дочь Грушенька и сейчас она пока сидит дома со своими дочками. А мой сын должен защитить диссертацию по биологии. Он занимается проблемами СПИДа. Муж работает в картинной галерее. Он раньше был художником-постановщиком в кино, одним из ведущих художников на "Ленфильме".

— Ходили слухи, что основной причиной отъезда в США было лечение детей?

— Это неправда. У моей дочки были проблемы со зрением, но у нас в России замечательные врачи, которые очень помогли Ирине. Вторую операцию ей делали в Америке.

— Когда слышу вашу плавную речь, создается впечатление, что ваш образ жизни не так стремителен, как у жителей Москвы?

— Мне кажется, я всегда так жила. Моя жизнь даже в Москве была размеренной и спокойной. Я жила здесь недолго, когда вышла замуж, уехала в Ленинград. А там жизнь другая, Москва ведь — сумасшедшая.

— Чем в нынешней жизни вы заменили прежнюю работу?

— В первую очередь, я мама и бабушка. Иногда балуюсь — у меня была работа на радио. Я приглашала к себе в программу известных российских актеров, приезжавших в Америку. Читала там русскую классику: Чехова, Достоевского, Толстого. Помимо этого организовала частную студию "Этюд", в которой дети занимаются русским языком, театром, музыкой, живописью. Я получаю удовольствие от деток. Это занимает всю мою жизнь. Ведь ничего не бывает случайно. Мне кажется, что я очень много приобрела, даже не работая артисткой. Понимаете, для актрисы очень важен жизненный опыт. Все, что произошло со мной за это время, мне было необходимо. Годы, прожитые там, пошли на пользу.

— Получается, вы абсолютно спокойно можете жить без сцены?

— Конечно! Какие ж вы смешные! Есть же жизнь, которая гораздо больше, чем то, что происходит на сцене. Ценна сама по себе каждая секунда... Может быть, я действительно человек какой-то не тонкий, но для меня то, что я живу — самое главное. У меня есть дети, внуки. Что может быть прекраснее! Я больше всего тоскую, что не вижу внуков. Они живут далеко. Сейчас моей старшей внучке Сонечке 13 с половиной лет, а младшей, Грушеньке, — два годика, они волею судеб находятся в Бонне. Самому маленькому, Ванюше, — 5 месяцев. Я переживаю, что не вижу, как они меняются.

— Уезжая в Америку, вы заранее попрощались с актерской профессией?

— А как? Я ж понимала, что еду в страну, где не нужны русские актрисы. Американский рынок очень насыщен разными замечательными актерами: английскими, американскими. Да и потом, я ленивая, а, во-вторых, старая. Говорю по-английски с акцентом, но дело даже не в этом. Нужно прикладывать много энергии, искать агента. А я этого не делаю. Я по гороскопу — Рыба, поэтому плыву по течению. Просто живу в своем маленьком домике и радуюсь своим маленьким радостям гораздо больше, чем всему тому, что происходит вне этого пространства.

— Но ведь русские актеры как-то устраиваются в Голливуде?

— Удел русской актрисы — играть какие-то определенные роли, особенно в моем возрасте. Может быть, когда стану постарше, интересных предложений будет больше. Пока же в основном предлагают примитивные роли. Это же их кино! И это их ощущение нас. Обидно, конечно, но не нужно диктовать людям, которые живут другой жизнью в своей стране, свое ощущение мира. Наверное, если бы меня позвали в какой-то сериал сыграть небольшую роль, я бы с удовольствием согласилась. Но не зовут! Иногда думаешь: "Боже мой, нужна большая хорошая роль! Ты достойна значимой роли!" И сама себе отвечаешь: "А почему, собственно, значимой? Откуда какие-то претензии? Может быть, все, что было, уже закончилось? Если больше ничего не должно быть — ну и хорошо..." Я даже иногда считаю ошибкой то, что, живя в Америке, мы с композитором Сашей Журбиным пытались создать свой театр. Возможно, это было не воссоздание себя, а скорее — саморазрушение. В результате я обрела отрицательный опыт и теперь знаю, что этого не нужно было делать... Жаль, что у меня нет такой мощной созидательной энергии, чтобы бить кулаком в двери, разбивать лоб о стены и двигаться к своей карьере наверх. Я не хочу. Что могу сделать с этим?..

— Неужели в Америке вам не удалось сыграть ни одной роли в кино?

— Только одну, эпизодическую — в сериале. Там вообще все персонажи немножко монстровидные. Естественно, российские женщины, которые вкраплены в их бесконечные сериалы, специфичны: одна — проститутка, другая — безногая. Я играла роль сиделки. По задумке создателей сериала моя героиня безобразно толстая, с какими-то черными точками на лице, с бородой. С одной стороны, мне это было ужасно неприятно, а с другой — я подумала: ну хорошо, пускай будет так. Им так хочется, в конце концов! Мне этот эксперимент тоже интересен как опыт работы. А работают они замечательно!

"СО ВРЕМЕНЕМ НАШИ ОТНОШЕНИЯ С МИХАЛКОВЫМ ИЗЖИЛИ СЕБЯ"

— Вы очень огорчились, когда вас не утвердили на роль в "Московскую сагу"?

— Я же актриса и понимаю, что совсем не обязательно, что выберут именно тебя. Тем более прошло столько времени после моего отъезда... Может, об этом не стоит говорить. Но мои друзья почему-то мне не сообщили, не бросили весточку, мол, Лена, так складывается, что ты не будешь сниматься. Меня волновало только это. В душе даже есть какая-то обида.

— Когда вы приезжали в Москву, виделись с Никитой Михалковым?

— Нет. Всем так интересно, общаемся мы или нет! У нас с ним всегда были сугубо рабочие отношения. Считаю, что это даже не деловые отношения, а больше чем деловые. Я снималась у него в трех картинах, и наши отношения были настолько насыщены работой, что не дошло до того, чтобы мы дружили семьями, перезванивались. В этом не было необходимости ни для него, ни для меня. Нам достаточно было того, что происходило во время нашего общения на съемках. В принципе, если работа актера и режиссера полноценна, она очень выматывает. У нас с Никитой не было никакого разрыва: мол, не хочу больше сниматься, или наоборот — эта Соловей мне надоела. Просто со временем наши отношения изжили себя. Это естественный процесс, и в этом нет ничего дурного. Я с благодарностью вспоминаю о Никите Сергеевиче и с интересом смотрю его работы. Надеюсь, что он тоже вспоминает обо мне с благодарностью, потому что мы сделали не самые плохие картины.

— Прообразом вашей героини в "Рабе любви" послужила Вера Холодная?

— Вера Холодная не была прообразом этого персонажа. В картине, которая когда-то называлась "Нечаянные радости", легенда о Вере Холодной послужила поводом для картины. Поэтому все время витает, что это Вера Холодная. Это совсем другая женщина, которая никакого отношения к ней не имеет. Безусловно, чтобы почувствовать атмосферу, отражаемую в нашей картине, готовясь к съемкам, мы смотрели немое кино, в том числе и с Верой Холодной.

— В этом фильме у вас были потрясающие костюмы. Вы вносили в них какие-то коррективы?

— Нет, что вы! Я очень дисциплинированный человек, хотя мне всегда везло с художниками по костюмам. Один из них говорил: "Когда Лене что-то не нравится, она сразу падает в обморок". Действительно, бывали такие ситуации, когда я молчала, ничего не говорила, но из-за внутреннего протеста мне становилось плохо.

— Ваше пассивное отношение к профессии переносится и на семейные отношения?

— Я к своему мужу отношусь с пиететом и мне всегда очень нравилось все то, что он делал. Он занимается убранством нашего дома. И я ему с удовольствием это доверяю. А на мне чисто женские хлопоты — варю суп, мясо жарю.

— Вяжете?

— А как же! Очень плохо, но еще как. Вот у меня папуля болел, а я сидела и вязала. Меня вязание спасало. Я вязала и перевязывала свитера дочке, внучке. Хотя в этом я не очень терпеливая и не талантлива, но могу сидеть и крутить спицы.

— И машину водите?

— В Америке вынуждена была сесть за руль! У нас в семье без автомобиля — никуда: не пойти к врачу, не отвезти ребенка в детский сад. Поэтому я, стиснув зубы, села за руль. Иногда чувствую: Боже мой, несусь! На права сдала с первого раза. Я сначала ездила по дорожкам, а потом стала выезжать на трассу и сейчас чувствую себя на дороге как рыба в воде... Но вот в Нью-Йорк не езжу. Боюсь.

— Вы много путешествуете?

— У меня нет туристического зуда. Я раньше очень любила ходить в лес, собирать грибы и ягоды, а идти в горы или по каким-то туристическим маршрутам — не для меня. Американцы в лес не ходят, но наши соотечественники находят места, где можно грибочки пособирать.

— Откуда черпаете информацию о родине?

— Из Интернета. Куда ткнешь пальчиком — то и читаешь. Забираюсь на какой-то сайт новости посмотреть.