"К ЖУРНАЛИСТАМ ОТНОШУСЬ, КАК К ПЛОХОЙ ПОГОДЕ"

В мюзикле "Иствикские ведьмы" герои непрестанно шутят на альковные темы и со знанием дела обнажаются, между делом эксплуатируя свои довольно впечатляющие вокальные данные. После спектакля во Дворце "Украина" исполнитель роли дьявола- искусителя Дмитрий Певцов согласился пообщаться с прессой на пороге своей гримерки — все еще в образе, гриме и смокинге.

Для начала у меня с Певцовым завязался небольшой спор по поводу мюзиклов в целом и "Иствикских ведьм" в частности.

— Что вам помогает балансировать на грани приличия в этом довольно скабрезном мюзикле?

— Не знаю, может быть, природное чувство меры и, наверное, юмора.

— Как вы считаете, возможен ли грустный мюзикл — как жанр? Или они должны быть по определению веселыми и глуповатыми?

— Я смотрел в Лондоне "Отверженных", и хотя он довольно печальный, все равно там были смешные музыкальные номера — нельзя заставлять зрителя все время грустить. Человек устает от одной эмоции, его нужно "переключать".

— Но ведь сегодня происходило именно то, о чем вы говорите — зрителей веселили три часа подряд и никто никого не "переключал".

— Ну, во-первых, здесь такой материал, во-вторых, вы же все-таки смеялись не на протяжении трех часов. В-третьих, ведь были же моменты, когда вы просто слушали, смотрели — согласитесь...

Певцову не дали продолжить, засыпав вопросами по поводу дьявольщины в его жизни, актерской востребованности и опостылевшей славы.

— Роли уже не влияют каким-то образом на меня как на человека, в том числе и роль дьявола в мюзикле. Это все равно, если после нашей беседы вы скажете, что на вас повлияло интервью с Певцовым. Артист я дорогой — конечно. Но я уже когда-то говорил, что мы — "тряпочные звезды", потому что люди, обладающие известностью, допустим, моей, где-нибудь в Европе, имеют другие средства. Конечно, относительно простых служащих мы в кино зарабатываем неплохо, но лично мне эти гонорары не позволяют обеспечить независимость от внешнего мира. Поэтому мой двухлетний перерыв был связан с финансовой стороной. Но я, собственно, не страдал, мне было чем заниматься.

Потом Певцов занялся аргументацией своей нелюбви к журналистам. На вопрос одной из них, что вот, мол, раньше вы признавались, что специально спускаетесь в метро, чтобы люди узнавали, а теперь так высокомерно относитесь к популярности, актер на одном дыхании выдал тираду:

— А вы не помните, в каком году это было? Вот поэтому я и отношусь к журналистам скептически, потому что вы всегда вырываете фразы из контекста. То интервью относилось к середине восьмидесятых, когда я пришел в театр на Таганке, и был никому не известным артистом, не снимался в кино. Вот тогда я хотел, чтобы меня узнавали после спектакля, да, я садился в метро и заглядывал в лица. Сейчас к популярности я отношусь спокойно, а журналистов переношу так же, как плохую погоду — никаких эмоций они у меня не вызывают. Хотя, конечно, есть раздражение по поводу "желтой" прессы, которая является на самом деле производителем туалетной бумаги с напечатанными словами.