Выпуск газеты Сегодня №283 (1927) за 13.12.2004
В ФЕОДОСИИ СНОВА ОТРЫЛИ КЛАД ВРЕМЕН "ЧЕРНОГО БАРОНА"
На клад в стене старого дома на углу улицы Советской и Барановского переулка наткнулся тракторист, который эти самые стены должен был сровнять с землей. Он обратил внимание на небольшую ржавую металлическую коробку, которая выпала из оконного проема. К разочарованию мужика под крышкой золотых червонцев не оказалось, а только бумажные "тыщи". Кое-что из клада строители оставили себе на сувениры, остальное — без малого 60 купюр, у них выкупил директор феодосийского Музея денег Александр Олещук.
— Жаль, конечно, что клад не в полном составе, — рассказал "Сегодня" Александр Романович, — но и по тем банкнотам, которые сохранились, можно выстраивать какие-то версии. Особой ценности эти деньги не представляют, разве что для историков. Тут есть любопытные подробности. Больше 80 лет в одной стопке хранились банкноты Крымского краевого правительства, несколько "керенок", царские купюры, деньги, которые выпускались при генерале Деникине в Ростове-на-Дону и при бароне Врангеле в Крыму, а также одна разорванная пополам банкнота в 500 карбованцев 1918 г. Украинской Народной Республики и первые советские дензнаки, которые появились с приходом на полуостров отрядов Красной армии Михаила Фрунзе.
По словам нумизмата, такое собрание бумажных денег под одной крышкой наглядно иллюстрирует то денежное разнообразие, которое до установления Советской власти царило на полуострове. Вероятно, клад был спрятан в конце 1920 года или в начале 1921-го. И не исключено, что прятал его коллекционер.
— Самая "молодая" из сохранившихся банкнот как раз выпущена в конце 1920 года при Советах, — поясняет Александр Олещук. — При этом некоторые деньги, например, 5- или 10-рублевые начала 1917 года уже абсолютно никакой ценности не имели. Их хранить мог только собиратель. За это ему грозили крупные неприятности — когда в Крыму окончательно установилась Советская власть, царские и белогвардейские деньги были признаны "вредными" и подлежали уничтожению. Хранить их при себе означало сочувствие прежнему режиму.