"ОДИН Я ВЫПИВАЛ ВСЕГДА"

Презентация новой книги Виталия Коротича "Жили-были—ели-пили" в киевской кофейне "Бабуин" поначалу сильно напоминала лекцию по истории в университете. Бывший главный редактор "Огонька" говорил, как по бумажке, рассказывая о застольях Сталина, в то время, как пришедшие с нетерпением поглядывали в сторону фуршетных столов.

— То, что я написал здесь — это часть размышлений на темы более серьезные, чем роль водки в нашей повседневности. Это разговор о том, что такое элита, как она воспитывается и формируется. Когда Микоян произносил тост, ему клали на стул кусок торта — вот такой уровень веселья мужей, которые правили страной.

Коротич честно пытался внушить присутствующим, что "Жили-были — ели-пили" — не просто байки о его попойках с политиками и писателями, но публику больше интересовали именно подобные истории. В итоге Коротич сдался и, отвечая на вопрос, как часто он позволяет себе выпить, был предельно искренен.

— Вы знаете, по настроению — от компании зависит. Как часто? Три-четыре вечера в неделю. Я вполне могу пить один, считаю, что питье в одиночестве — это прекрасно, если пьешь хороший напиток. Один я выпивал всегда — я не люблю избыточного общения, никогда не зову в гости больше пяти человек. Но я пью немного — хорошую водку, виски. Напитки именно из этого ряда. Не очень много пью вин, разве что за длинным винным ночным столом. Само питие не несет в себе ничего запретного. Когда-то Горький сказал историческую фразу: "Пьяных не люблю, непьющим не доверяю". Из непьющих мне попадались только люди, которые были больными. Я дружил с Мыколой Бажаном. Я сблизился с ним в середине шестидесятых годов — с того времени, когда Бажан уже не мог пить. Он очень любил усаживать меня за стол, его супруга Нина Владимировна все накрывала и наливала, а он говорил: "Ты понимаешь, мне можно есть только манную кашу. Пить нельзя ничего. Если ты сейчас не будешь пить и есть все, что тебе хочется — в моем возрасте будешь жалеть". Прекрасный поэт Андрий Малышко два раза по пьянке попадал ко мне с инфарктом, когда я работал врачом. Потом я запретил ему пить, и Малышко приглашал меня к себе, сажал за стол и ставил передо мной бутылку водки. Я пил, а он смотрел, как я поглощаю напиток, который я запретил пить ему.

Как оказалось, женщины в жизни Коротича были необходимым, так сказать, аперитивом перед непосредственным поглощением горячительных.

— Я бы никогда в жизни не выпил столько вкусного, если бы рядом со мной не было женщин, за которых я пью.