ПЕРВОГО ТОПТЫЖКУ ОБУЧИЛ ТАЙНО

В далеком военном 1942-м Иван Анисимов — 14-летний паренек — впервые попал в цирк-шапито. Кругом война, а тут праздник: музыка, форкусы, клоуны, актробаты и — умные звери! Конечно, мальчишка не мог уже уйти из этой сказки.

Мы приехали к ветерану цирка. Дверь в их более чем скромное жилище в Киеве открыла супруга Валенитна Ивановна, которая в течение многих лет была его верной помощницей на арене.

ОКНО В ЕВРОПУ ПРОРУБИЛИ МЕДВЕДИ

На днях Ивану Алексеевичу исполнилось 78 лет. Рассказывая о своей жизни и работе в цирке он, кажется, молодеет.

Отец Вани умер еще до войны, а мать работала истопницей. Однажды шел мальчик по улице Хабаровска и увидел странное сооружение — цирк-шапито.

— Я вначале не представлял, что такое цирк, — смеется Иван Алексеевич. — Но зашел, познакомился с ребятами. Там работала Клео Дороти — иллюзионистка, выступавшая с замечательным номером: она лила воду в громадную ванну, а потом из нее выходили совершенно сухие 4 девушки. И представляете, мне раскрыли секрет фокуса: вода по ножкам сливалась в колодец под манежем. Меня попросили выбирать из него воду после представления. Так я и стал цирковым рабочим.

А в следующем году приехал в цирк дрессировщик медведей Вилларс. Его косолапые чего только не выделывали на манеже. Иван попросился к нему рабочим по уходу за животными, бросил учебу и уехал из родного города гастролировать. Проработал он с ним до 1949 года. Цирк все время переезжал, артисты жили в гостиницах, как одна большая семья. И вот, когда Вилларс умер, а его жена продала медведей зооцирку, друзья замолвили за парня словечко Валентину Филатову, непревзойденному на то время дрессировщику медведей и тот взял его к себе. Так Иван Анисимов стал работать в Московском медвежьем цирке.

В "Медвежьем цирке" Филатова он проработал 15 лет. Для дрессировки брали медвежат в 5-6 месяцев. Например, одна киностудия снимала фильм. Они закупили 12 медвежат, а когда съемки закончились, их некуда было девать. Вот и передали их Филатову. Из них выбрали шестерых, самых способных, которые потом и на велосипедах ездили, и на мотоциклах, и танцевали. А шестеро бесталанных были просто "на довольствии" — в тайге они уже жить не могли, а зоопарки не брали.

— "Медвежий цирк" объехал полмира, — рассказывает Иван Алексеевич. — А первая зарубежная поездка была в 1958 году. Мы сначала выступали в Польше, потом Чехословакии. Успех был грандиозный, во всех залах — аншлаг. Не успели вернуться домой, как нам объявили, что мы едем в Бельгию.

Вот это событие! Самая настоящая капстрана, в которой загадочная Россия ассоциировалась лишь с морозами да медведями. Вот их-то, косолапых артистов "Медвежьего цирка" — бурых мишек, прежде всего и решили представить Западу.

В программу были включены лучшие номера. Это был триумф советского цирка. Именно цирк пробил окно в Европу, в которое тут же пошли наши оперные и танцевальные коллективы, завоевавшие Запад практически в один год.

КАК ИВАНУ БУДДА ПАЛЕЦ ОТКУСИЛ

Когда в Бельгию приехал цирк Филатова, там находилась королева Англии Елизавета. И, конечно, она решила посетить советский цирк, слава о котором уже гремела по Европе. Она даже нарушила этикет: присутствовала на представлениях дважды, что не принято. Больше всего ей понравились дагестанские канатоходцы, которые танцевали лезгинку на канате. Когда Ее величество выходила из ложи, все артисты выстроились на лестнице, она пожимала каждому руку и благодарила по-русски. А потом советское посольство устроило прием с участием коронованной особы.

— Мы впервые присутствовали на приеме, и не знали что это такое, — сказал Иван Анисимов. — Оказалось, что там не сидят за столами, как принято у нас, а все ходят от одной стойки к другой. Там выпивают, тут закусывают. А бутербродики такие ма-а-ленькие и на палочку наколоты. Нам все это в диковинку было. Мы были скованны, а королева вдруг попросила, чтобы кто-нибудь из дагестанцев станцевал лезгинку. И тут один из артистов, мы его называли ласково Персик, с горящими глазами и криком "Асса!" выскакивает из толпы и подлетает к королеве. Она, бедная, так и обмякла. Ее под руки поддержали, отпоили чем-то. Она сказала, что все хорошо. И прием продолжился. Но мы все перепугались.

После Бельгии был Париж. Потом: Марсель, Лион, Сант-Этьен. Из Франции цирк выехал в Англию.

—Когда мы готовились к зарубежным гастролям, нас учили, как нужно себя вести: лишнего не говорить, ходить только по три человека, чтобы избежать провокаций. — вспоминает Иван Алексеевич. — В Англии со мной все же произошел неприятный случай. Пиво в отеле было очень дорогое, а напротив, в баре, в десять раз дешевле. Вот я самовольно и перебежал через дорогу. Сел за столик, заказал две кружки пива. Тут подсаживается ко мне мужчина и говорит: "Привет!". Я ему отвечаю: "Здорово". "Ну как там в России", — спрашивает он. "Да ничего, —говорю, — все хорошо". Он пытается завести со мной разговор, но я испугался, всячески хочу от него отделаться. И тогда он вот что делает: бьет себя кулаком в нос. Тут же кровь пошла, а он как закричит: "Меня ударил коммунист!". Гарсон сразу вызвал полицию. Пришел полисмен, а провокатор уже убежал. Меня вывели на улицу. На мое счастье мимо шли ребята из ансамбля Александрова, они тоже были на гастролях. Они позвали нашего руководителя, разобрались, что к чему. Но другие эмигранты добрые были — просили у нас сигареты "Прима", а взамен давали дорогие импортные.

Первый раз мы были шесть месяцев за границей, а когда я пароходом вернулся домой, меня супруга встречала. Вот она не даст соврать, сойдя с корабля, я землю целовал. Так соскучился и по стране, людям, по русскому языку.

Заграница, конечно, поражала наших людей на каждом шагу. Советскому человеку, попавшему в мир ярких европейских витрин, трудно было удержаться от удивления.

— Вот идем по городу, — вспоминает Иван Алексевич. — А вокруг такие вещи! Я как возьмусь за голову: "Ах, ну надо же!", а меня одергивают: "Молчи! Молчи!". Но подарки жене, конечно, привозил. Шубу ей красивую купил сразу.

— Особенно много привозил Иван сувениров и штук всяких шутливых, — подключилась к разговору Валентина Ивановна. — Он очень любил разыгрывать всех. Когда цирк был в Японии, артистов повезли на экскурсию в буддистский храм и рассказали, что тамошняя статуя Будды определяет, кто врет, а кто говорит правду. Нужно лишь положить ей в рот руку и сделать заявление. Иван положил руку куда надо, и сказал, что никогда не изменял жене. А через мгновение выдернул и закричал, что Будда откусил ему палец. И показал руку без пальца. Все опешили, а потом рассмеялись. Дело в том, что у него действительно не достает одного пальца, но откусил его не Будда, а медведь.

Еще в юности, когда ухаживал за животными: надевал намордник мишке, а тот ухватил его за палец, который потом пришлось ампутировать. Оказалось, что нет ни одного дрессировщика, который бы не пострадал от своих подопечных, будь то тигры или медведи. А однажды, во время представления мишка, делавший кульбит на барьере, вдруг бросился на зрительницу, сидящую в первом ряду. Хорошо, что обошлось без серьезных повреждений, медведь только порвал кофточку и слегка оцарапал кожу.

Медведь, даже дрессированный, остается диким зверем. И напасть может в любой момент. Однажды любимица дрессировщика медведица Ляля, обидевшись на него на репитиции, вдруг в конце выступления перед зрителями решила отомстить ему и набросилась сзади — ударила лапами так что он упал. А Валентина Ивановна, державшая ее за поводок, оттянула Лялю, так она развернулась и "погладила" лапой лицо ассистентки дрессировщика. Вот такие разборки иногда случались. Но несмотря на опасность и сложности профессии он мечтал сделать свой номер.

ПАНТЕЛЕЙ УСНУЛ НА БАТОНАХ

— Я очень хотел сам дрессировать медведей, — рассказывает Иван Алексеевич. — Но не просто было у Филатова из рабочих перейти в ассистенты. Он не доверял мне этого. Ты, мол, рабочий знай свое дело, говорил он. А я видел, как он управляется с мишками, и решил: "Сделаю сам номер". Взял медвежонка, и за кулисами, пока Филатов не видит, дрессировал его. Мои коллеги знали, но ему не доносли. Так я подготовил мишку на самокате. Лишь тогда показал Валентину Ивановичу. Он только и сказал, что: "О-О-О-!". Но после этого взял меня в ассистенты и разрешил мне воспитывать четвероногих артистов.

Пятнадцать лет Иван Анисимов был ассистентом у Филатова, но наступил момент, когда артист захотел работать самостоятельно, иметь свой медвежий цирк.

— Я обманул Валентина Ивановича, — кается дрессировщик. — Я обещал ему, что буду работать с ним всю жизнь и не сдержал слова. Он очень обиделся. Даже вначале зажимал меня, не давал возможности выступать. Но я очень хотел быть самостоятельным. А для этого мне нужно было работать вдвое лучше, чем раньше.

Как-то Анисимову позвонили и сказали, что есть готовая группа медведей. Он выехал во Владивосток. В зверинце было три медвежонка. Они катались на самокате, танцевали. Затем появилась замечательная артистка — медведица Ляля. Ее хотели подарить, но цирковое суеверие не позволдяет принять такой призент. Заплатили за медвежонка 400 рублей и не пожалели — Ляля стала звездой. Ее коронный номер — твист. Всего у Анисимова было 8 мишек. Научил он косолапых и румбу танцевать. Они, кстати, очень хорошо улавливали ритм.

Сложнее было научить их стойке на катушках или кубиках. А для того, чтобы научить медведя ездить на велосипеде, нужно попотеть месяцев шесть, что б номер был готов.

— Сначала мишку приучают просто крутить педали, — объясняет Иван Алексеевич. — Для этого велосипед устанавливают на подставку, чтобы колеса вертелись, а машина оставалась на месте. Затем помощники нахально усаживают косолапого на велосипед, ставят лапы на педали. А я начинаю его беспрерывно кормить — сидать приучаю. Дней через семь, он сам усаживается в седло в ожидании кормежки. Это первый этап. Второй: помощник вращает педали, удерживая лапы. Я кормлю. Потом лапы отпускают и мишка начинает вертеть педали сам. Периодически я его поощряю. Для этого идет хлеб со сгущенкой. Он крутнет педали — получит вкусность, крутнет второй — еще. А привыкнув, уже знает, что сидя на велосипеде, нужно именно крутить педали.

Дрессировщик Анисимов очень любил своих артистов. С каждым работал по 15-20 лет. А когда медведь старел и начинал плохо выполнять трюки, становился агрессивным с ним приходилось расставаться.

—Обычно медведей отдавали в зоопарк, — говорит дрессировщик. — Но иногда тот отказывался брать. И тогда их усыпляли и кремировали. Тяжело было решиться на это, но содержать "иждивенца" не было возможности. Тяжело было расставаться с медведем Пантелеем. Он был такой хитрющий, всегда что-нибудь вытворял. Однажды работники не закрыли клетку на замок, и он вышел ночью. На следующий день мы его обыскались, а он, оказалось, залез в ящик с хлебом, рядом с клеткой, объелся батонов и уснул там же.

Иван Анисимов уже давно на пенсии. Дочь Елена не стала заниматься дрессурой, и он передал медведей своим ученикам. Сейчас у него подрастает правнук и прадедушка втайне надеется, что он все же станет цирковым артистом.