Я СПРОСИЛА МАРИНУ, ПРОЧИТАВ КНИГУ: "ЗАЧЕМ ВЫ ТАК?"

В день рождения Владимира Высоцкого, 25 января, во многих городах и селах опять зазвучат его песни. Последние 25 лет эта дата отмечается без него. Но в сердцах друзей, близких и почитателей он живет и ныне. Мы встретились с именно таким человеком. Наталья Преображенская была знакома с Владимиром Семеновичем, а сейчас поддерживает дружеские отношения с его мамой.

УЧЕНЫЕ СЛУШАЛИ ВЫСОЦКОГО В ВАТНИКАХ И САПОГАХ

— Наталья, с чего все начиналось?

— Мы познакомились в 1971 году. В Киев приехал Театр на Таганке. То, что увидела на сцене, потрясло настолько, что я осмелилась пригласить артиста выступить в нашем институте. Я тогда работала в Институте микробиологии Академии наук. Удивительно, но Высоцкий согласился. В назначенный день я на машине заехала за ним в гостиницу "Украина". Волновалась страшно, особенно когда, приехав чуть раньше, не застала его в номере. Правда, ровно в договоренное время он появился, и мы отправились в наш институт в Феофанию. На встречу собралось так много народа, в том числе и из других институтов, что в конце концов перестали пропускать кого-либо не то, что в зал, а даже в само здание института. Подъезжаем мы с Володей на машине, и тут ко мне бросается моя дочка: "Меня не пускают!". Владимир Семенович обнимает ее за плечи и говорит: "Идем, я тебя пропущу!".

Еще, когда мы в машине ехали, я предупредила: "Володя, обычно люди на концерты наряженные ходят, но здесь, боюсь, вы увидите людей даже не в белых халатах, а вполне возможно, в сапогах и ватниках…" Дело в том, что ученые нашего института, работали в те дни на картошке в колхозе — это же как раз был конец сентября. За ними послали автобус, многие успели только вымыть руки и сразу ринулись в зал. Когда он вышел на сцену, сказал: "Наташа мне рассказала про картошку… Обещаю, что в следующем году приеду к вам с новой песней об этом!" И сдержал слово! Когда через год Володя снова у нас выступал, он начал концерт так: "Песня, которую сейчас спою, совсем новая. Я обещал ее в прошлом году".

Со вторым приездом Владимира Семеновича в наш институт связана и другая история. После первого концерта одна из наших научных руководителей, Елена Ракиба, написала замечательное стихотворение "Человек с содранной кожей". Я передала это стихотворение Володе в Москву, и вот после концерта он неожиданно спрашивает, указывая на Елену Яковлевну: "Это та женщина написала?". Как он узнал — до сих пор загадка. Никто ведь ему не говорил о ней, я их не знакомила…

— Официально Высоцкого не очень приветствовали в "высших кругах"?

— Как-то раз мы вечером сидели в классе одной из школ после концерта. Тогда он мне сказал: "Наташа, как я хочу, чтобы у меня были афиши. Может, после Фурцевой?". В то время она была министром культуры. "Володя, — говорю, — появится другая Фурцева. Выступайте. Хоть один человек скажет восторженно "Ах!" — это самая лучшая афиша".

— Владимир Семенович совсем немного не дожил до того времени, когда афиша с его именем уже не считалась революционной листовкой…

— Когда мне сказали, что Высоцкого не стало, я только воскликнула: "Неправда!". И тут же бросилась к "Правде", где публиковали репертуар театров. "Гамлет" должен был быть в понедельник. Звоню в театр, и единственный вопрос, который пришел мне тогда в голову: "Почему отменили спектакль?". Мне холодным голосом отвечают: "Вы не знаете?". Когда я спросила, смогу ли попасть на похороны, мне ответили: "К нам на церемонию прощания — вряд ли..." Позже, в документальных фильмах я видела, что действительно попасть в театр в тот день было невозможно — такой был наплыв народа... Так вот, про афиши: пять лет назад отмечали 60-ти летие со дня рождения Володи. Раиса Недашковская сделала замечательный вечер памяти Высоцкого. Были прекрасные афиши, где написали: "Вход: 1 белая гвоздика". В зале стоял чудесный портрет Высоцкого работы одного из киевских художников, и все множество принесенных цветов клали у этого портрета. Предварительно я позвонила матери Володи – Нине Максимовне, и тут же, по телефону, записала ее приветствие киевлянам…

— Много ли создано портретов Высоцкого киевскими художниками?

— Как-то раз меня попросили приехать к киевскому художнику – Алексею Татарову. Он, не зная Высоцкого лично, по фотографиям написал его десять портретов. Меня попросили оценить, какой из портретов наиболее схож с оригиналом. Я указала на одну картину. Позже позвонила Нине Максимовне и в театр с просьбой принять художника. Он поехал в Москву. Потом рассказывает мне: расставил все портреты и пообещал подарить один из них. Тот, который выберут. Юрий Любимов долго смотрел и показал на тот, который выбрала и я… Эта работа и осталась в театре. А 50-летие Высоцкого праздновали в Лужниках. Когда мы с Ниной Максимовной приехали, людей было — море… Мы попали внутрь чудом. А перед оформлением зала Министерству культуры было предложено сделать выставку картин по Высоцкому. Всего было около тысячи картин, и после долгого отбора оставили только одну — все того же Татарова.

ДНИ ПАМЯТИ РОДНЫЕ И ДРУЗЬЯ ОТМЕЧАЮТ В КВАРТИРЕ ВЫСОЦКОГО

— Семья и друзья Владимира Семеновича до сих пор собираются в дни его памяти?

— Да, в квартире Высоцкого. Сейчас там живет его мама. Помню, как-то раз на кухне этой квартиры я, Марина Влади, Нина Максимовна и Володина мачеха, Евгения Степановна готовили стол ко дню рождения Володи. Я собралась чистить картошку, а Марина говорит: "Я сама". Ей хотелось своими руками сделать что-то.

— Расскажите поподробнее о квартире Владимира Высоцкого?

— Как заходите — большая комната. Висят часы, остановленные на десяти минутах пятого… Володя умер ночью, во сне. Другая комната — спальня, там сейчас всегда лежат розы. Третья — кабинет Володи, который часто показывают в различных программах. Там он писал. Потом, кухня — интересная такая, в русском стиле: длинный стол, лавка, деревянные стены. И очень много банок и коробок от разных сортов чая — Володя его очень любил.

— О Высоцком написаны не только картины, но и книги. В частности, самой Мариной Влади…

— Да, она очень постаралась. Читаешь — и прямо чувствуешь его присутствие. Но мы воспитаны по-другому, личное — это личное. И по-моему, не все стоит того, чтобы выносить на люди. Как-то я сказала Марине: "Зачем вы так о Володе?". Она ответила: "Не делайте из него икону! Он живой человек".