"ОТЕЦ ОЧЕНЬ СТРАШНО РАЗГОВАРИВАЛ ТИХИМ ГОЛОСОМ — ОН ТИХО ГОВОРИЛ, И ЛЮДИ ОТ ЭТОГО ПАДАЛИ В ОБМОРОК"

Константин Райкин за словом в карман не полезет. На встречу с журналистами в ресторане "Дежа вю" Райкин, не по погоде одетый в кожаный пиджак, приехал один, без вездесущих спонсоров и организаторов. Несмотря на то, что времени для общения с актером было предостаточно, далеко не все успели задать свои вопросы, просто потому что всякий раз Райкин выдавал длинную тираду, при этом были задействованы все мышцы лица и с десяток разных интонаций. "Голубой Огонек" первым делом поинтересовался, почему артист упрямо игнорирует кинематограф.

— Почему вы так мало снимаетесь в кино?

— Зачем деликатничать — я не снимаюсь вообще, не то что "мало". Не снимаюсь и все — на хрен. Если я раз в пять или десять лет где-нибудь снимусь — это не считается, у меня адюльтерные отношения с кинематографом, легкие такие измены своему театру с кино. А раз в десять лет — это очень хорошо, можно считать, что я верный супруг сцены. Кино — просто очень интересный вид искусства, который иногда меня очень питает, как зритель я его очень люблю, время от времени я получаю сильные впечатления. Как любой из нас. Но мне гораздо интереснее театр, я имею ввиду творческий интерес, а не деньги или славу. Деньги — замечательная вещь, но я сделал выбор уже давно. Я взрослый уже. Слава — очень хорошо для актера, когда ты выходишь на сцену, а тебя встречают аплодисментами, уже какой-то аванс доверия... Это хорошо, но это уже немножко есть у меня, а когда-то было еще больше. Сейчас я, конечно, не столь популярен, как раньше, но это нормальный процесс, я его понимаю и он меня устраивает. Угасание моей славы меня не беспокоит, есть вещи более серьезные для меня — в мастерстве, всяких художественных задачах. Вот в театре они решаются интереснее для актера, потому что кино не совсем актерская вещь, это гораздо больший обман в смысле актерства, чем театр. Театр — это искусство актера на чистом сливочном масле. Тут ты сразу можешь понять — хороший это артист или дерьмо. В кино дубляж, монтаж, компьютерная графика, фигли-мигли — там бездарный человек может очень хорошо выглядеть. А в театре ты весь тысячный зал либо себе подчиняешь, либо нет, — это испытание.

— А предложения от кинорежиссеров все еще поступают?

— Всех уже предупредили, что я отказываю. Если вспомнить списки всех, кому я отказал... Я как Колобок — и от бабушки ушел, и от дедушки ушел. Я уже отказал и Герману — все-таки великому режиссеру, и Спилбергу. Думаю, я был единственным, кто сразу сказал "нет", даже не обсуждая. Звонили из его конторы, но я не стал разговаривать, потому что у меня были "елки" (смеется). (Райкин обыграл популярный анекдот "о бешеных заработках артистов на новогодних праздниках. — "ГО".)

Вспоминая об отце, Райкин рассказал журналистам, что "считает его не сатириком, а великим артистом".

— Те сатирические достоинства, которые мы ему приписываем — говорить правду и так далее — это все было, конечно, но самое главное — он был гениальным актером. Слова правды говорят разные люди в дозированных дозволенных размерах… Для меня он не обладал никакими педагогическими способностями, никогда не мог буквально чему-то научить, но он очень много мне дал собой — своим способом жить. Он воспитывал меня не назиданием, а собой. Пару раз в жизни тихим голосом со мной поговорил, после чего я чуть не стал заикой от ужаса — отец очень страшно разговаривал тихим голосом. Я все время бегаю по театру и ору, а он тихо разговаривал, и люди от этого просто падали в обморок. Он Скорпион, и когда отец того хотел, у него была очень тяжелая энергия, при этом он абсолютно раскрепощал людей, когда был в духе.

К себе я отношусь гораздо более сложно, чем он — я ему просто очень нравился, как артист. Души во мне не чаял — был папой в этом смысле, а не профессионалом. Я совершенно убежден, что то, что происходит сейчас у нас в театре, ему бы очень нравилось.

Вспоминая о своей некогда бурной гастрольной деятельности в качестве эстрадного артиста, Константин Аркадьевич признался, что "выступал в местах, где не выступала нога человека. Объездил всю страну, весь Советский Союз, обслужил всю русскоязычную публику за границей".

— Лет тридцать этим занимался. Я люблю эстраду, но мои главные интересы всегда были в драматическом театре. У нас нет эстрадной школы — нам нужен такой "эстрадный Станиславский", который бы подытожил и систематизировал весь опыт. Менделеев в эстраде. А так — она больна безвкусицей, бессмыслицей. Там много талантливых людей, но больше дурновкусия, очень низкий уровень культуры. Если ты из театра попадаешь за кулисы на эстрадный концерт, то сразу замечаешь, что уровень речи, юмора и интеллекта потрясают тебя. Нельзя сказать, что театральные артисты очень образованы, но они академики по сравнению с тем уровнем, который демонстрируют абсолютное большинство эстрадных артистов.