В НОВОМ СТРОЕНИИ КИЕВА ТЫЧИНА ВСТРЕТИЛ СВОЮ СУДЬБУ

Новое Строение старого города стало для многих деятелей культуры и первым жизненным причалом, и творческой лабораторией, и началом большой любви. К последнему определению следует отнести и душевные истины юного Павла Тычины. Приехав в 1916 году в Киев, будущий поэт поселился сначала в Троицком народном доме, где ему посчастливилось устроиться помощником хормейстера в театре Садовского. Но тяга к домашнему уюту заставила Павла Григорьевича поменять место жительства и надолго "осесть" в гостеприимном доме на Кузнечной, хозяйкой которого была хлебосольная Екатерина Папарук, воспитывающая 16-летнюю дочку Лидочку.

Возможно, пышная гимназисточка для будущего автора "Солнечных кларнетов" и стала решающим аргументом в пользу правильного выбора квартиры. Постепенно приятельские отношения переросли в более серьезные чувства, чему не помешал даже переезд литератора в 1923 году в Харьков (в то время — столицу Украины), где он проработал десять лет. Вернувшись в Киев, Тычина продолжает встречаться с Лидией, но до брачных уз дело не доходит — вокруг столько соблазнов и очаровательных женских глаз. Как творческая личность поэт увлекался другими женщинами. Особенно ярким оказался роман с солисткой киевского оперного театра Оксаной Петрусенко, всемирно известной певицей, народной артисткой Украины. Ей поет посвящает стихотворения "Ой була собі Оксана" и "Співала ж дзвінко, дужо, незрівнянно! А голос був із щирого срібла". Но все увлечения Тычины заканчиваются естественным финалом: в 1940 году он официально расписывается с Лидией Петровной, и неразлучная пара живет душа в душу еще 30 лет.

В одном из ранних стихотворений поэта-академика есть такая строчка: "Аж тут Шолом-Алейхем засміявся! Цей сміх, мов нерозгризений горіх..." Эти слова имеют прямое отношение к теме нашего повествования. Придется, видимо, раскусить не один орех, чтобы выяснить, чем так очаровала Соломона Наумовича улица Большая Васильковская, что он, пребывая в Киеве, "квартировался" только на ней. В личной переписке писателя на конвертах "туда и обратно" указаны такие номера: 5, 7, 35. Правда, в письме ко Льву Толстому (3.10.1903) сообщается адрес — Мариинско-Благовещенская, 27. Упоминается и N17 по той же улице (но этот угловой дом другим фасадом выходил все же на Большую Васильковскую).

В своих произведениях Шолом-Алейхем называет Киев "великим и святым градом". Подобными определениями наполнены и его письма. В апреле 1888 года он сообщает С.Дубнову: "Город Киев — город святой... Советовал бы приехать сюда 15 июля: по случаю 900-летия Крещения Руси. У нас здесь будет большой праздник: съедется к нам весь мир или по крайности полмира".

И все же "королевой" Нового Строения в номинации "постоянство адресата" можно без преувеличения назвать Лесю Украинку. Мемориальные доски с именем поэтессы установлены на Саксаганского, NN 97, 101, 115, Тарасовской, 14, Ветрова, 21, Лабораторной, 11. Если внимательно прочитать некоторые ее стихи, то можно определить, в каком месте они создавались, и о каком месте идет речь. Так, прикованная к постели тяжелобольная Леся пишет: "Який шумливий світ там за вікном! Та я його не бачу. Тільки й видко мені з вікна шматок різьби на брамі та ще тополю із міського саду". А это значит, что поэтесса из окна дома N21 по ул. Назарьевской (ныне — Ветрова) могла лишь видеть фрагмент каменных ворот Ботанического сада.

В письме к брату Михаилу (30.11.1893) Леся прямо указывает место жительства — улицу Тарасовскую ("де у мене на столику стоять проліски"). В другом письме, к сестре Ольге (16.02.1898), Леся Украинка советует: "Як прийдеться погано, то йди на Дніпро чи Байкові гори..." Действительно, благоприятная аура Нового Строения часто служила поэтессе целительным бальзамом. Под вековыми кленами Байковой горы 26 июля 1913 года "Жанна д'Арк украинской литературы" обрела вечный покой.