ЩЕРБИЦКИЙ ОТДАЛ СВОЮ РЕЗИДЕНЦИЮ ПОД ИНСТИТУТ МАТЕРИ И РЕБЕНКА

Чем больше проходит времени, тем чаще мы вспоминаем о Щербицком как о человеке. Когда он был партийным лидером республики, его критиковали, с ним спорили. После его смерти — чего только ни говорили: обвиняли в слишком рьяном исполнении требований Москвы и даже называли тираном. Но лишь сегодня, в наше жесткое время, когда многие поняли, что означает прессинг "сверху", мы можем оценить, что выдерживал на своем посту Владимир Васильевич, и как дорого ему приходилось платить за то, чтобы оставаться просто добрым, принципиальным и прямодушным человеком. А ведь ни до него, ни после на Украине не было столь крупного политического и государственного деятеля.

ЗДОРОВАТЬСЯ НУЖНО!

В свое время наша журналисткая семья жила в Кривом Роге и о Щербицком — тогда I секретаре Днепропетровского обкома партии — ходили легенды. Одна в нашем доме пересказывалась много раз, так как мой отец был свидетелем прелюбопытнейшей сцены. Он освещал ход партийно-хозяйственный актива, на который ожидали приезда Владимира Васильевича. Участники уже расселись по местам в зале, а местные репортеры и их коллеги из областных газет встречали начальство у входа в зал. Наконец оно появилось. Впереди шел I секратарь горкома партии — высокий, здоровый мужчина, он с гордо поднятой головой проследовал мимо пишущей братии, и только у двери заметил, что Владимир Васильевич приотстал. Оказывается, он "тормознул", чтобы лично поздороваться за руку с каждым, стоящим у стены, журналистом. После минутного замешательства партийный руководитель города резко вернулся назад и, пристроившись "в след" за Щербицким, тоже стал подавать руку представителями масс-медиа, хотя до этого их в упор не видел.

Об этой черте — личном уважении к каждому человеку, где бы он не работал — в парторганах, на производстве или в газете, знали все, работавшие с ВВ (так сокращенно называла его вся республика, не говоря уже о коллегах и, конечно, же журналистах).

Например, многие, говоря о личных качествах Щербицкого, подчеркивают: кто бы не входил в кабинет, он приподымался навстречу и подавал руку. Казалось бы, обыкновенный жест, который интеллигентный человек делает непроизвольно. А много ли вы видели руководителей, встречающих своих подчиненных "вставанием"? А вот ВВ людей и уважал и помнил. В днепропетровской областной газете "Зоря" работал корреспондент Владимир Базарянинов — сын репрессированного и расстрелянного металлурга. Отец его был передовиком производства. А в то время была практика — самых лучших рабочих государство награждало подарками: в зависимости от показателей, кому перепадал отрез на костюм, кому квартира. Отцу Владимира подарили автомашину — ЭМКу. После ареста конфисковали, конечно. Прошло много лет, отца реабилитировали. А нужно сказать, что Щербицкий жил когда-то с семьей Базаряниновых на одной площадке и знал Володю еще мальчиком. Да и всю историю его семьи — тоже. И вот на одном из партактивов он узнал в репортере соседского мальчика Володю и решил восстановить справедливость: ВВ помог ему приобрести машину, которая ему нужна была не для форса, а, как ручка и бумага, для работы — разъездов по районам.

"МНЕ НЕ НУЖЕН ОСОБНЯК НА ГЕРЦЕНА"

О Щербицком-политике много говорят, много и наговаривают, а то и попросту лгут ради красного словца. Но мало кто знает о тех мириадах "маленьких дел", которые должен был проводить в жизнь ВВ. Профессор Андрей Сердюк — директор Института гигиены и медэкологии им. Марзеева, доктор меднаук, член-корреспондент АМН Украины — 17 лет работал в аппарате ЦК КПУ. Из них лишь год при Шелесте, а все остальное время — со Щербицким.

— Андрей Михайлович, когда вы вспоминаете о ВВ, что первое встает перед глазами?

— Вы знаете, я как увидел впервые на партактиве руководителя красивого, высокого, блестяще спокойного, таким и запомнил на всю жизнь. Это был человек высокой внутренней культуры, речь его была яркая и образная. И очень человечный. Так, помню, грядет 60-летие известнейшего нейрохирурга академика Ромоданова. Отдел ЦК подготовил документы о присвоении ему звания Героя Соцтруда. Но... В Москве заседание должно было состояться уже после его дня рождения. А ведь дорога ложка к обеду. И тогда ВВ берет ручку и своим аккуратным, четким почерком вносит изменения в первую фразу. Теперь она звучала так: "Поздравляю вас с юбилеем и предстоящим присвоением звания "Героя социалистического труда".

— Одно время много говорили о злоупотреблениях лидеров…

— Не продолжайте. Только один факт — и вы все поймете. В 1972 году Пленум ЦК КПУ избирает Щербицкого I секретарем ЦК КПУ. Все предыдущие руководители республиканской парторганизации жили в великолепном особняке по ул. Герцена, окруженном изумительным парком, по — сути маленьким ботаническим садом за высокой глухой оградой. Владимир Васильевич наотрез отказался поселиться в этом доме и запросил предложения отделов ЦК по его использованию. Претендентов на столь лакомый кусок в центре Киева было предостаточно. Но победил наш отдел, предложивший на этой уникальной базе создать научно-исследовательский медицинский комплекс по охране здоровья женщин, матерей и детей. Решения ЦК по этому вопросу превзошли все наши ожидания. Территория и особняк были переданы НИИ педиатрии, акушерства и гинекологии МОЗ Украины, который до этого размещался буквально в "избушке на курьих ножках". За полтора года, здесь был воздвигнут прекрасный педиатрический корпус на 200 коек, еще через два года — аналогичный акушер-гинекологический, затем лабораторно-диагностический комплекс и детская поликлиника. А территория обнесена великолепной металлической оградой, открывшей взору киевлян неповторимый уголок родного города и величественные здания Института.

— Вы были рядом с ВВ в чернобыльские дни. Это теперь мы достаточно много знаем о том, как Москва убеждала нас, что "радиации нет и быть не может", как наши ученые не могли доказывать обратное, не будучи обвиненными в трусости, некомпетентности и паникерстве. А как ВВ вел себя в это время?

— Это было время великих испытаний. Через несколько дней после взрыва на Чернобыльской АЭС Владимир Васильевич вызвал меня к себе и внезапно спросил, что такое БЭР. Я ответил, что это эквивалент рентгена и что гигиенически допустимым нормативом считается облучение в сумме двух БЭР. Между тем, функционеры в Москве с подачи некоторых радиологов указывали, что норма для отселения населения — это 50 и более БЭР. "Вы уверены в своих словах?" — спросил Владимир Васильевич. Я ответил утвердительно. "Вы отвечаете за свои слова?" — переспросил Владимир Васильевич. Я снова ответил утвердительно. Он подумал, походил по кабинету, не выпуская сигареты изо рта. И вдруг спросил: "Вы понимаете, что с Вами будет, если Вы ошиблись?". Я кивнул. "Так что же они там себе думают? — с горечью и всердцах произнес Владимир Васильевич и добавил, — Подождите в приемной, я переговорю с Москвой".

Минут через двадцать он снова пригласил меня в кабинет и предупредил, что вскоре мне позвонят из Москвы и чтобы я спокойно воспринял все, что мне будут говорить. Еще на подходе к кабинету услышал разрывающийся звонок телефона. На проводе был первый замминистра здравоохранения СССР Щепин, возглавлявший "чернобыльскую группу" при ЦК КПСС. Он начал возмущенно и раздраженно с вопроса: "Кто проинформировал ВВ?" После "дружеского" обмена мнениями он сообщил, что порог отселения населения из районов, прилегающих к ЧАЭС, снижается до 10 БЭР. Хотя выразил недовольство по поводу инициативы Киева.

— Правда, что вы были знакомы с мамой Владимира Васильевича?

— Это интересный момент. Когда я в 1961 году окончил Днепропетровский мединститут, то попросил, чтобы меня распределили в район, где есть река и кусочек асфальта. "В Верхнеднепровск поедете?", — спросили меня. Узнав, что от него до областного центра 70 км я согласился. И оказалось, что я начал свою трудовую деятельность эпидемиологом на бывшей первой в России уездной санитарно-эпидемиологической станции, которую там основал земский врач, а впоследствии академик и основатель нашего института Марзеев. И в этом городе 17 февраля 1918 года родился Щербицкий.

И вот однажды раздается у меня в кабинете звонок: "Добрый день Андрей Михайлович! Я Татьяна Ивановна Щербицкая. Прошу Вас, помогите женщине, матери троих детей"... Она рассказывает о медицинских бедах этой женщины, о целесообразности оказания ей высокоспециализированной помощи на уровне области. И ни слова, ни ссылки на своего сына. С тех пор почти 30 лет мы общались с Татьяной Ивановной, снова и снова кому-то помогали, кого–то лечили, кого – то консультировали. Я неоднократно, когда приезжал в Верхнеднепровск, бывал в ее очень маленькой квартирке, где мы вели нередко долгие разговоры об общих знакомых.

"ПОСЛЕДНИЕ ГОЛУБИ ЩЕРБИЦКОГО"

Во всем мире к голубям отношение особое: их выращивают и дрессируют, выводят новые породы. А в то время людей, разводивших голубей в СССР, с сарказмом называли "голубятничками", а за глаза — сборищем лентяев и алкоголиков, рассказывал как-то нашему корреспонденту Людмиле Поветкиной Александр Сахненко, вице-президент Всеукраинской ассоциации голубеводов.

— Однажды пришли к инвалиду войны, которому ноги отрезали после форсирования Днепра, чтобы разрушить голубятню. Спасая, он умудрился залезть на нее, так его просто скинули вниз вместе с голубятней... Вмешался Владимир Щербицкий — разобрались, калеке вернули его единственную радость. Владимир Васильевич вообще многое сделал для возрождения голубеводства в Киеве. У него самого было их около 300 штук. Именно он в конце 60-х помог трем десяткам киевских голубеводов создать свой клуб.

Любил ВВ ходить на базар, с голубеводами поговорить.

— Кончено, хорошую птицу редко на базаре встретишь, она покупается только с лету. Но Владимир Васильевич любил общаться с голубеводами. Они ему готовы были задаром отдавать птиц, но он никогда не брал, считал, что неудобно. На всесоюзной выставке птиц, которая проводилась в 1966 году на ВДНХ, был такой случай. Ходил Щербицкий вместе с Брежневым между рядами (Леонид Ильич тоже увлекался голубями). Так ВВ никого не напрягал, мол, продай, а Ильич был такой, что — вынь и полож. Так вот, понравились Брежневу голуби одного инвалида, но тот не захотел продавать, потому что именно эта пара была у него любимая. Так Щербицкий дал команду — через пару дней у инвалида появился новенький "Запорожец", а Брежнев получил своих голубей.

...После смерти Владимира Щербицкого голубей разобрали направо-налево. Голубеводство опять пошло на спад, перестали проводиться регулярные выставки. Так продолжалось вплоть до прошлого года, когда за дело взялся бывший глава СБУ Леонид Деркач, с помощью которого была создана Всеукраинская ассоциация голубеводов. Он утверждает, что у одного из киевских голубеводов приобрел последних голубей Щербицкого.

ТАК ЕЩЕ НИКТО НЕ УХОДИЛ

О смерти Щербицкого ходило много слухов. Даже говорили, что он покончил жизнь самоубийством. Однако это неправда. Просто слишком большой прессинг выдерживал он в последние годы жизни, слишком много грязи и несправедливости было на него "вылито".

— Нет, он не был сломлен морально, просто, когда его начали "отодвигать", то у Владимира Васильевича случился надлом. Он просто подал в отставку и ушел, — говорит Андрей Сердюк. — Он уже раз, в 1963 году попал в опалу Хрущеву и оказался опять в Днепропетровске. Тогда он пытался доказать, что партия не должна навязывать сельскому хозяйству агротехнологий и требовать, чтобы во всех районах Украины выращивалась только кукуруза. Брежнев исправил несправедливость, вновь вытянув его в Киев. А потом — Чернобыль...


ЛИЦА УКРАИНЫ В XX ВЕКЕ
В 2000 году сотрудники Лаборатории социологических исследований решили определить "Лица Украины в ХХ веке" и провели в 19 регионах опрос экспертов, в т.ч. работников СМИ и политологов. И Щербицкий был назван в десятке политиков, деятелей культуры, образования, науки, оказавших наибольшее влияние на события в стране в уходящем веке. Среди таких корифеев, как Михаил Грушевский, Александр Довженко, Владимир Вернадский, Виктор Глушков, Николай Амосов, Олесь Гончар, Максим Рыльский, Симон Петлюра, Вячеслав Чорновил.