"НЕ СМЕШИВАЙТЕ КРИМИНАЛ И ПОЛИТИКУ"

После перерыва, вызванного вынужденным уходом в отставку, на прежнюю должность замминистра — начальника Главного следственного управления МВД возвращен Петр Коляда. Единственный, заметим, сейчас в центральном аппарате министерства генерал-полковник милиции. Свое первое эксклюзивное интервью он дал "Сегодня".

— Что изменилось, Петр Васильевич?

— Работа следователей четко определена законом. Тут трудно что-то изменить. О реформе следственного аппарата можно вести речь лишь после принятия нового Уголовно-процессуального кодекса. Там "забит" целый ряд новаций. А пока это только разговоры.

— Но в который раз реанимируют идею создания Национального бюро расследований...

— Категорически против НБР.

— Обоснуйте!

— Наиболее эффективная работа следственного аппарата достигается, когда он выполняет свои задачи плечом к плечу с оперативниками. Бывший глава МВД понизил мой статус до уровня начальника Главного следственного управления. То есть с замминистра по оперативному блоку на равных уже нельзя было работать — тот стоял выше и подавлял своим авторитетом. Сейчас рассматривается вопрос принятия закона о статусе следователя. И там выписано, кто по должности возглавляет главк — первый или просто заместитель министра. Если закон примут, руководитель не сможет аннулировать такую должность. Надо эти, да и другие моменты урегулировать. А резать по живому, создавая НБР, считаю, неправильно. Есть отдельный следственный аппарат. Нужны нам два-три человека в оперативно-следственную группу — я прошу прислать людей такого-то профиля, они приходят, мы включаем их в группу и — за работу. Родим НБР или Следственный комитет — начнется рутинная переписка, бюрократия расцветет, загубим дело.

— Помнится, когда в свое время образовывали ГУБОП и его подразделения, туда делегировали отнюдь не суперпрофессионалов.

— Убеждали: эксперимент! Там же, кстати, и следствие свое было. Которое в итоге провалило работу в структуре оперативной службы. Оперативная служба в принципе себя оправдала. А следствие из нее вывели. Оно сейчас вместе с нами как отдельное подразделение, подчиненное, кстати, мне, но не руководителю ГУБОП. И мы смотрим: качественный материал или нет. Некачественный — забирайте назад, доследуйте либо принимайте решение об отказе в возбуждении.

— Какое из уголовных дел, находящихся в производстве, самое-самое сложное?

— Оно уже не в производстве. Касалось это дело блокирования участниками "помаранчевой революции" Администрации президента и Кабинета министров. Сложность заключалась в квалификации, оценке действий. С одной стороны, формально имели место признаки преступления, выписанные в Уголовном кодексе. С другой — эти события названы революцией. А революционные действия не регулируются УК. Это большая политика. В деле было свыше 100 томов. Предстояло все изучить, вникнуть. С этого начал, приступив к обязанностям 11 февраля. А 19-го мы дело... закрыли, за отсутствием состава преступления.

— Мотив?

— Народ, который выбирал новую власть, действовал в условия исключительной необходимости. Иначе он не мог защитить ни Конституцию, ни свои собственные права. Исходя из этого, мы дело и прекратили.

— Сколько же в нем фигурантов значилось?

— Ни одного. Дело-то возбуждалось по факту. Нельзя смешивать криминал и политику. Это разные вещи. Народ избрал президента, значит, имеет право и отстранить. Народ носитель власти. Он сказал: "Не хотим тебя видеть". Так уйди. А он не хочет. Тогда люди перекрыли улицу. Их не интересовали какие-то транспортные коммуникации. Они требовали одного: чтобы человек ушел. Мы с этим делом неделю поработали и закрыли.