СТЕНГАЗЕТА ПО ПЯТНИЦАМ

ВЕСНА, БОТИНКИ, ГОША

Я твердо уверенна, что весна — это не просто календарный отрезок времени! Это какая-то тайная сила, запускающая в нас мощный механизм тяги к жизни. Иначе чем вы объясните то состояние, когда выйдя на улицу, вы делаете вдох и вдруг четко понимаете — весна пришла, при этом ошалевший от восторга организм напрочь отказывается замечать сугробы под ногами и сосульки на крышах...

А потом вы с боем втискиваетесь в подошедший автобус и весенний азарт съеживается, уползает на задний план, затертый мощными спинами соседей по стоянию. Иногда кроме спин удается разглядеть и ботинки. Лично мне, в такой ситуации, всегда вспоминаются ботинки мечты советских женщин слесаря Гоши. Наверное, у наших женшин, выросших на этом фильме, это уже почти рефлекс, как у собаки Павлова на колбасу...

Наш адрес: г.Киев, ул.Борщаговская 152-б, отдел "Обратная связь"

ВОТ ТАКОЙ ПОДАРОК ...

По улице Курнатовского (Воскресенка) N15 был гастроном, услугами которого пользовались несколько тысяч жителей из прилегающих домов. Построили его еще в начале шестидесятых, так что ходили мы туда около сорока лет. Там же обслуживали и ветеранов Великой Отечественной войны. Рядом с магазином — трамвайная остановка, и люди, приезжая с работы, (район то спальный, почти все работают в центре), могли зайти в магазин и купить все, что нужно домой к ужину. Удобно всем, особенно старикам. Теперь магазин ликвидировали, по слухам, там будет какой-то банк.

Теперь, чтобы купить хлеба в ближайшем магазине, нужно идти метров 600—700, а ветеранам придется идти аж на ул. Радужную, это где-то километра полтора.

Вот такой "подарок" власти Днепровского района преподнесли ко Дню Победы нам, ветеранам, тем, кто защитил Родину, восстановил разрушенное войной хозяйство...
НЕРАЗОРВАВШИЙСЯ СНАРЯД

В этом году исполняется 60 лет со дня окончания Великой Отечественной войны. А 11 апреля — Международный День освобождения узников фашистских лагерей. Мы просим вас опубликовать наши воспоминания о тех страшных днях, проведенных в лагере. Многие из тех, кто был там, так и остались лежать в немецкой земле. А родные, наверное, так и не знают, где они. Поэтому мы надеемся, что они прочитают эту статью и узнают о судьбе своих родственников. А кто остался жив из наших бойцов, благодаря этим девушкам, пусть вспомнят октябрь 1943 года на реке Молочной...

"Во времена оккупации Украины фашисты забирали в Германию на невольничьи работы девушек и юношей из всех городов и сел. Валентину Малиновскую (девичья фамилия Василивцева) забрали вместе с другими девушками из Марьинского района и попали они на военный завод "Металоверка" в городе Дормунд Шверде, где изготовляли снаряды и патроны. Жили девушки в казармах, обнесенных колючей проволокой. На работу их гнали под конвоем. Практически не кормили. Многие теряли сознание, и даже умирали от таких условий.

Об одном страшном случае Валентина Николаевна до сих пор не может вспоминать без боли. С фронта пришло сообщение о том, что некоторые снаряды, изготовленные на "Металоверка", не взрываются. Кто их делал? Виноватых нашли быстро. Это были девушки из Украины — Екатерина Ивановна Цвитенко, 1921 года рождения, жительница села Сутаган, и Ксеня из Горловки. Фамилию второй девушки, к сожалению, никто не помнит.

Надсмотрщиком в цехе был хромой немец, который рассказывал, что в Первую мировую был в русском плену, работал в Украине у хозяина в селе. Кормили его вместе с хозяйской семьей. Вспоминал большой пышный хлеб, который хозяйка обязательно подавала к столу. Может быть, поэтому он не так жестоко относился к украинкам, не бил их плеткой, как остальные надсмотрщики.

Когда с фронта пришло то страшное известие о неразорвавшихся снарядах, этого надсмотрщика арестовали, а всех работавших выстроили на плацу. Гестаповцы устроили показательный суд над Катей и Ксенией: их повесили".

Слушая рассказ Валентины Николаевны, я тоже вспомнил один случай из своей фронтовой жизни. Во время боя (это было 10 октября 1943 года) на речке Молочной меня тяжело ранило: были перебиты обе ноги. Я не мог не то что переползти в более безопасное место, а даже пошевелиться. Фронт пошел дальше. А недалеко от меня упал артиллерийский снаряд. Он зарылся в землю, но не взорвался. На поле боя мне пришлось лежать до вечера. Я то терял сознание, то снова приходил в себя. И меня постоянно тревожила мысль об этом неразорвавшемся снаряде. А если он все-таки взорвется? Тогда и мне, и другим раненым, которые лежали неподалеку, не выжить. Тот снаряд так и не разорвался, а я, слушая рассказ Валентины Николаевны, подумал: а не Катерина ли с Ксеней его делали? Ведь то, что снаряд остался целым, спасло жизнь не только мне, но и другим бойцам...
А МНЕ НЕ НРАВИТСЯ ЭТОТ ГОША!

На 8 марта, как обычно, показали фильм "Москва слезам не верит". Лично я всегда с большим удовольствием смотрю первую часть, а потом, морщась, досматриваю вторую. Потому что мне не нравится этот Гоша. Не Баталов в роли Гоши, а именно ГОША!

Давайте разберемся в этом феномене мужской притягательности.

Начнем с определения.

Итак, Гоша — это слесарь средних лет, который знакомится в электричках, устраивает пробные дни рождения и всерьез считает, что мужской пол гарантирует право решения любых вопросов. Гоша — это мечта брутальных феминисток, которые кичатся своей самостоятельностью и размахивают с трудом отвоеванной девственностью, как флагом. Гоша — это счастье женщин, которые всю жизнь чего-то добивались, кому-то что-то доказывали, у кого-то что-то отвоевывали, а, когда их доспехи покрылись ржавчиной, они встретили хамоватого, уверенного в себе слесаря. Лихо заломив кепку и вытянув ноги в грязных ботинках, он позволил им стать не просто нежными и заботливыми, а разрешил надеть старенький халатик, облачиться в бигуди и почувствовать себя привалившейся к чьему-то каменному плечу плаксивой, забитой бабой.

Гоше нравится слышать фразу "как же долго я тебя искала", его волнует, "как там погода" и "что в мире делается". Потому что люди этого типа не любят перемен. Они свято верят, что отсутствие фотографий мужчины в доме свидетельствует о том, что сердце женщины свободно. И чертовски уверенно зашагивают в чужую квартиру, не снимая ботинок. Именно о таких людях говорят, что они лезут к вам в душу в грязных сапогах. А уж там они требуют горячий обед или ужин из трех блюд, идеальной тишины, упакованной в доморощенные красные салфеточки, и полного подчинения, плавающего на дне глубокой супницы.

Наверное, такова судьба всех сильных женщин. Они так долго сопротивляются, собирают волю в кулак, что потом получают все тем же кулаком в спину. Потому что в их жизни появляется Гоша, который теперь все за них знает, воспитывает их детей, вывозит на природу, постепенно лишая возможности самостоятельно принимать решения. И делает он это только потому, что не любит, когда женщина зарабатывает больше него и продвинулась выше по карьерной лестнице.

Так что гоши — воплощенная слабость и неуверенность в себе. Они умеют только приказывать, не унижаясь до простой человеческой просьбы. Так почему же именно этот образ и подается в качестве образца идеального мужчины? Разве мужчины на него равняются? И почему считается, что женщины спят и видят рядом с собой такой вот хамовато-доморощенный подарок в кепочке?
И СТОЯЩИЕ ЕМУ СЛЕГКА ЗАВИДУЮТ..

Переполненный автобус медленно везет меня. Утром — из спального района в центр, вечером — из центра в спальный район — домой. Я привык... Утром хмурые лица после сна, вечером — хмурые после работы. Люди едут молча, вцепившись в поручни старого автобуса. Вот остановка, освобождаются два места. На них тут же садятся два студента — парень и девушка. Половина автобуса, не отрываясь от поручней, следит за этой сменой. Каждый пассажир в радиусе полтора метра мысленно прослеживает свой путь от места, где он стоит, до этих сидений. Полтора метра — небольшое расстояние, его легко можно преодолеть в три небольших шага. Но это на улице, а в переполненном автобусе полтора метра — это десять шагов, десять толчков в чью-то спину, работа локтями, несколько вопросов "Вы не выходите?" или "Куда прешь?".

Итак, полтора метра превращаются в расстояние, которое преодолеть практически невозможно, и пассажирам остается только смотреть на тех счастливчиков, которые только что стояли, как все, а теперь едут сидя.

Вообще, как мне кажется, пассажиры делятся на две категории, два класса. "Первый класс" — это те, кто едет сидя. Они смотрят в окно или читают, стараясь не замечать людей с костылями или палками в руках. Иногда, правда, чтобы откупиться от своей совести, приходится уступать место сильно беременным, явным инвалидам или старикам. "Второй класс" — это стоящие. В автобусе, набитом людьми, как бочка селедками, они висят на поручнях и считают удачей, если стоят обоими ногами на полу. Частенько бывает так, что люди держатся левой рукой, стоя на правой ноге, потому что левую поставить просто некуда... И вот, когда пассажир из "второго класса" неожиданно для себя переходит в первый, он тут же отгораживается от тех, с кем стоял плечом к плечу. А стоящие ему слегка завидуют, делая вид, что ничего не случилось и им все равно...