"СТУПКА КАК ХУДРУК МЕНЯ НЕ УСТРАВИВАЕТ"

Недавно мы писали о том, какие реформы в театральной сфере необходимы для того, чтобы спасти украинский театр. Плачевная ситуация усугубляется тем, что многие артисты недовольны своим художественным руководством и уровнем последних постановок родных театров. О своих проблемах нам рассказал ведущий артист театра Франко Анатолий Хостикоев, за последние пять лет, по его словам, не получивший ни одной новой роли.

— В чем суть вашего конфликта с художественным руководством театра Франко?

— Проблема в том, что мне кажется, что театр сейчас утратил свои позиции как национальный драматический театр, где люди должны произносить текст, должны играть. Сейчас театр Франко превратился в экспериментальный, а делать эксперименты — это не функция национального театра. Они возможны, если это делается осознанно и профессионально, а иначе они разрушают структуру театра. К тому же театр Франко — не частная собственность художественного руководства, а, повторю, национальный театр.

— Некоторые связывают раскол в театре со сменой власти...

— Да, говорят, что вот, дескать, власть поменялась и поэтому начался такой раскол в театре — но ничего подобного, я о свой позиции заявлял и при той власти. Я отстаиваю свою территорию — территорию народного артиста Украины, который столько лет проработал в этом театре. Это недопустимо, чтобы актер с моим, извините, положением пять лет не имел новой работы. Мне должны объяснить, что же произошло. Тот материал, который предлагался — ниже моего актерского уровня, я не могу играть в плохой пьесе, которая называется "Эх, мушкетеры, мушкетеры". Мне это непозволительно делать. У меня девять спектаклей классического репертуара: "Отелло", "Пигмалион", я уже не говорю про "Энеиду", которая играется столько лет — после этого мне не хочется играть в низкопробной драматургии. Самое главное, мне кажется, что художественное руководство ошибается — слишком рано решили отказаться от моих услуг. Если бы театр Франко был частным театром, я бы ушел, но поскольку он национальный, я буду бороться за свое место.

— Каким образом?

— Я буду говорить о проблеме открыто, не за кулисами. Актеры — очень зависимые люди, они боятся. Кто-то боится, что потеряет расположение художественного руководства, кто-то боится приближающейся пенсии — я ничего не боюсь. Я достаточно уверенно себя чувствую в этой жизни и театр — это не моя последняя возможность, я за него не цепляюсь, потому что так или иначе буду иметь работу, если не в своем театре, то в другом.

— Каким вы видите решение проблемы?

— На должности художественного руководителя должен быть режиссер, а актер должен быть на сцене. Богдан Ступка как худрук меня не устраивает, он блестящий актер, никто с этим не спорит, но это разные профессии. У него было три года, чтобы доказать, что он владеет и этим даром, а оказалось, что нет.