У НАСТИ ПРИЖИВАЕТСЯ 80% ПЕРЕСАЖЕННОЙ КОЖИ

Позавчера Насте Овчар успешно выполнили третью операцию в Бостоне. Длилась она три часа. Около 80% кожи, пересаженной девочке прежде, прижилось. Напомним, Настя обгорела на 80%. И лишь 10—12% из уцелевшей кожи пригодны для пересадки. Уже дважды у Насти брали для пересадки ее собственную кожу с одних и тех же мест.

СПЯЩУЮ ДЕВОЧКУ... ОБУЧАЮТ АНГЛИЙСКОМУ

— Лазерные технологии позволяют нашим врачам снимать для пересадки одну десятую слоя кожи, таким образом за десять дней собственная кожа на донорских местах у Насти успела восстановится и снова стать донорской, — сказал нам по телефону Сергей Самборский, организовавший лечение украинской героине в США и находящийся с ней в Бостоне. — Функции организма у девочки наладились, и потому своя кожа у нее очень хорошо восстанавливается. Доктор Шеридан говорит, что все идет хорошо. Следующая операция, возможно, будет в пятницу.

Девочка все также продолжает находится в медикаментозном сне. Мама заходила после операции, разговаривала с ней. Мы раньше сообщали, что Сергей просил маму читать Насте сказки, так как ребенок подсознательно реагирует на голос и тихо звучащую в палате музыку звуки. Теперь она в этом убедилась: Ольга гладила дочку по головке и та пошевелила пальчиками и даже немного приоткрыла глазки. А врачи Настю в таком состоянии... учат английскому языку! Согласно методу суггестопедии — внушение языков в полудреме: ей включают телевизор, где идут самые разные передачи от мультиков до новостей.

До сих пор интерес общественности был прикован к судьбе Настеньки. Однако ее мама тоже находилась в шоке. Ее реабилитацией занялся Сергей Самборский, психолог, преподающий психологию калифорнийским студентам. Он постоянно проводил с ней сеансы психотерапии и реабилитации. Сейчас, уехав из Бостона к себе в Калифорнию, он продолжает делать это по телефону. Он говорит, что только пару дней назад женщина смогла выйти из состояния первичного шока, при котором она лишь воспринимала информацию, но не осознавала ее. Ольга ничего не ела, почти не разговаривала. Теперь у нее появился небольшой аппетит — дважды в день ее удается накормить. Сейчас, по словам г-на Самборского, у матери начинается второй шоковый период — послетравматическое стрессовое расстройство.

При этом реакции могут быть самыми разными: и глубокая депрессия, и самоизоляция от всех, может случиться расстройство психологических функций мозга, что часто влечет за собой физиологические. Этот этап неизбежен, потому Сергей старается сделать так, чтобы он прошел как можно мягче: направляет мысли Ольги на будущее, дабы не преобладали мысли о прошлом, о случившемся. Обещает, как поправится Настенька, повезти их в Диснейленд. Рассказывает, как жарко сейчас в Калифорнии — 25 градусов, что он сидит на террассе в легком халате, смотрит, как цветут розы, как падают на землю лимоны и апельсины и жалуется, что нет времени их собрать.

Ольгу, конечно, беспокоит, как будет выглядеть кожа у Насти, будет ли она розовенькой. Конечно, ее никто не обманывает: впереди девочку ждет еще ни одна реконструктивная косметическая операция. А на прошлой неделе Ольгу познакомили с одним интересным человеком: в госпиталь "Шрайнерс" приезжал бывший пациент, который 12-летним мальчиком обгорел на 85%, пострадав в автокатастрофе. Он отмечал 25-летие своего спасения. Сейчас мужчине 37, работает дальнобойщиком. Врачей он навестил вместе с супругой и тремя сыновьями, старшему из них — 15 лет. Он был рад общаться с Ольгой, потому что всей своей жизнью старается показать жертвам ожоговых травм, что жизнь продолжается. Сначала украинка не могла смотреть на едва заметные рубцы на его лице, но доброта и веселый характер мужчины подкупили и она стала интересоваться и трудностями лечения, и свадьбой. Когда же с ним познакомилась наш хирург Ольга Коваленко, то она, как специалист, сказала, что свою работу врачи выполнили блестяще. А ведь четверть века назад не было таких технологий, как сегодня!

ЗАГОТОВЛЕННАЯ У НАС КРОВЬ НЕ ПОДХОДИТ ДЛЯ ИХ КАПЕЛЬНИЦ

Наши медики, улетевшие с Настей в Бостон, в воскресенье прибыли в Киев. Ольга Коваленко поделилась впечатлениями с газетой "Сегодня" и призналась, что такого количества компьютеризированной аппаратуры, следящей за состоянием одного пациента, она еще не видела. Все показатели в постоянном режиме выводятся на один монитор, и врач может молниеносно реагировать на изменения.

— Шансы на спасение в Америке у девочки, конечно же, возросли, — сказала Ольга Николаевна. — Дело даже не только в том, что мы до сих пор пользуемся ножами для срезки кожи еще советского или российского производства, которые не могут срезать слой тоньше 0,2 милиметра, и что не имеем специальных аппаратов для искусственной ветиляции легких, которых можно было бы отрегулировать для ребенка. Все можно купить, но ведь проблема в оснащении клиники в целом, в подходах к ведению пациента. К примеру, это и стерильные палаты, и температурный режим до 40 градусов для таких больных. Мы даже кровь переливаем не так, поскольку у нас отличаются технологии заготавливания. Если подготовленную нами кровь попытаться пропусть через американские системы для крови, то ничего не получится: в них стоят такие мелкие фильтры, которые ее пропустят — забьются. Вот потому у них почти нет осложнений после донорской крови.

К сожалению, в клинике запрещено фотографировать. Доктора хотели показать коллегам, к примеру, тройную систему копьютеров, работающих у больного в стерильной палате. Каталог — пожалуйста! Но это же не то... Ольга Николаевна говорит, что во время такой спонтанной стажировки они старались научиться всему, и не столько работе хирургов, ведь там оперирует команда из 10 человек, так что к столу не подступиться. Больше интересовала работа анестезиологов, сестер, хотелось понять, что показывают датчики и мониторы. Доктор Коваленко знает английский и потому ей было просто общаться с коллегами.

О подобном госпиталю "Шрайнерс" всеукраинском центре наши врачи могут только мечтать. Доктор говорит, что было бы хорошо создать такой для тяжелых больных и доставлять их со всей Украины. Ведь сегодня система финансирования здравоохранения такова, что больного из Харькова нельзя привезти в Донецк, потому что местный бюджет на "иммигранта" не расчитан.