ПРОВОЛОЧКА С ВОЛОЧКОВОЙ

Денис БЕССАРАБ

Максим ПЕТРУК

Ох, и нравы в уездном городе К.! Намедни слух пошел, будто в очередной раз переругались вдрызг представители здешнего недоразвитого шоу-бизнеса, да и без женщины не обошлось. А вот как дело-то было. Заезжую балерину из Москвы, Анастасию Волочкову, упросили заехать на огонек, чай с медом отведать, да и себя на съемках видеоклипа показать. А клип-то знатный — "Странная любовь". Местный баритон по имени Павло Зибров расстарался. Он-то и знаменитость балетную пригласил. А режиссер за работу взялся молодой, да, говорят, кумекающий — Александром Филатовичем величают. Бескорыстно помочь хотел сей юноша, контрактами кабальными себя и баритона Зиброва не неволил, уж больно хотелось балерину знаменитую хоть одним глазком увидать, да работу сделать красивую.

На том и порешили. Но тут у них конфликт вышел. Расспросили мы, у г-на режиссера Филатовича всю подноготную, а он и жалуется: "Перед съемками был договор о чем? Я говорил, что у меня сейчас очень много работы, и я не могу сказать конкретные сроки выхода. Если вам к спеху, то я за эту работу браться не буду. Они сказали, что их это устраивает, не к спеху. После того как приехал материал, проявили, перегнали, и Павел Николаевич сказали, что ему надо ко второму апреля".

Такая вот оказия. А дальше и того хуже. Баритон стали вредничать, мол, надобно быстрее — все сроки у него слетают, спонсор слетит, и все это коту под хвост и так далее.

Вот что сам г-н режиссер Филатович нам сообщили: "После этого начались такие варианты, что Павел Николаевич приезжал в монтажку, угрожал, рассказывал что он побьет морду".

Так что по словам г-на режиссера, баритон "перестал быть управляемым". А потом и вовсе катавасия приключилась. По словам Филатовича, они с баритоном встретиться должны были и дальше клип монтировать, только Павел Николаевич зашли в монтажку без ведома режиссера. А тут возьми и случись так, что кассета со всеми материалами — хлоп! И поминай как звали!

"Меня не было потому что была съемка другая. Мы договорились на 9.00, но я еще был на съемочной площадке, приехал в половину одиннадцатого, но уже не было Павла Николаевича. Лежала записочка от него", — показал г-н Филатович.

А содержание-то записочки и вовсе глумливое! Если б не служба — срам пересказывать.

Вот как, по утверждению Филатовича, дело было: "Была записочка, где он обозвал меня мудаком и все в таком ключе, потом он эту записочку забрал и написал более лояльную, что его так еще никто никогда не кидал, и мы встретимся на шпальтах ТВ и газет. Ну и, в общем, пропал материал, и Павел Николаевич, я не уверен что это он взял, но материал пропал именно тогда когда он был в офисе".

А еще Филатович дражайшую супружницу баритона привел в оправдание, дескать, сама созналась, что Павел Николаевич материальчик взяли без спросу. А еще вашему покорному слуге насоветовал в докладе упомянуть, мол, "его жена прекрасный человек и к ней никаких претензий нет. Я думаю, что может имеет смысл так и писать что насколько она прекрасна, настолько он плохой".

Господин режиссер показал, что Павел Николевич взял кассету с материалом и пытается самолично все смонтировать, без ведома Филатовича.

"Когда я ему звоню он поднимает трубку и говорит: "Пошел на …", и кладет", — дословно передал г-н режиссер содержание их деловых негоциаций.

"Поскольку бумаги никакие не написаны, то есть, грубо говоря, все это делалось бесплатно и в подарок, но есть неимущественное авторское право", — напомнил г-н Филатович, который собирается отстаивать свои авторские права. Но вот конфуз какой — контракта ведь он не подписывал, на все, мол, воля божья и неимущественное авторское право. А еще опасается вышеуказанный гражданин за свое здоровье и сохранность физиономии, мол, Павел Николаевич горячатся, угрожают морду набить и босяков подослать для расправы.

А пока Филатович, не будь дурак, полицию срочно вызвал в монтажку — засвидетельствовать пропажу материала.

А нашему корреспонденту тайно сообщил, что сама балерина ни бельмеса в этой истории не ведает, а давно укатила. А баритон, мол, еще и денег остался должен рабочей бригаде. А сам Филатович награды не требует — уже радость испытал, что г-жу Волочкову повидал собственными глазами.

А вот что обо всей этой оказии сказывает супруга баритона Марина Зиброва, попутно еще и директор баритоновского театра песни имени самого Павла Николаевича.

"Я очень жалею, что мы связались с Филатовичем. Во-первых, я думаю, ему надо научиться вести себя, когда идет съемка. Без конца человек ходит с мобильным телефоном, приходит на переговоры, а у него все время мобильный телефон включен. Это невоспитанность просто элементарная, когда он на съемочной площадке, актриса в кадре, включена камера, а он уходит и говорит по мобилке, зная о том, что время — деньги, и актриса на день приглашена, а еще сидел возле меня и кричал, что она толстая и танцевать не умеет. Худенький один тут большой профессионал, понимаете. Ну не в этом дело. Сняли".

А еще г-жа Зиброва уверила, что г-н Филатович — форменный разгильдяй и плут, затягивал время и от работы отлынивал, хотя деньги за труд получил исправно. Тем временем пленки в Киев привезли, за две недели сроку смонтировать договорились, и по рукам ударили. Баритон-то собирался клип к третьему апреля на "Мелораме" представлять, вот и выходило ему как раз по срокам распрекрасно.

Но и тут дело не заспорилось. Опять же, по словам г-жи Зибровой, по вине режиссера, который все сроки условленные нарушил и фигу показал, встреч избегая: "Мы приезжаем как два идиота, народный артист, человек с именем, приезжаем туда в 12 часов, близко никого нет вообще. Звоним ему, а телефон у него отключен. Звоним его помощнику, а он и понятия не имеет где его режиссер".

Также г-жа Филатович заверила, что Павел Николаевич со всеми работничками рассчитались. Зато г-н режиссер недополучил свой гонорар — было дадено ему только $700, но за монтаж и режиссуру баритон ему уплатить отказались, ведь работы-то, горемычный, так и не дождался. Зато морально пострадал — ночей не досыпал.

Г-жа Зиброва уверила Вашего покорного слугу: "Я вам клянусь Богом, понимаете. Я человек взрослый, мне 45 лет, но я клянусь Богом, что в моих словах нет ни капельки лжи. А если в моих словах есть ложь — пусть меня Господь накажет перед Пасхой".