СТЕНГАЗЕТА ПО ПЯТНИЦАМ

КАК НАПИСАТЬ В "СТЕНГАЗЕТУ" ПИСЬМО

Через неделю мы с вами будем отмечать "праздник со слезами на глазах" — День Победы. Поэтому мы и посвятили большую часть "Стенгазеты..." именно этой теме. Но размышления рыболова-любителя не менее достойны вашего внимания. Может быть, и у вас найдется, что сказать по этому поводу? Ждем ваших писем по адресу: 03056, г. Киев, ул. Борщаговская, 152-б, или по электронному адресу: [email protected].



ОКУППАЦИЯ — ЭТО СТРАШНЕЕ, ЧЕМ ФРОНТ

Все дальше и дальше в прошлое удаляет время от нас события самой кровопролитной войны двадцатого столетия — Великой Отечественной (1941—1945 гг.). Правда, в мире, а в последнее время и у нас, в Украине, ее стали называть Второй мировой войной. Но, на мой взгляд, от этого совсем не умаляется ее историческое значение. Для поколений, переживших ее, она была и останется — Великой Отечественной войной, так как составила часть их жизни.

Но, к большому сожалению, не все вопросы войны были раскрыты и объективно освещены. Оккупация была преднамеренно забыта и упорно замалчивалась все послевоенные годы. То, с чем столкнулись наши люди в оккупации, они даже и в страшном сне не могли представить. На захваченной территории немцы создали там кромешный ад для проживания.

Несладко пришлось тем, кто был в оккупации, и после войны. Мое поколение, особенно те, кто впоследствии был на руководящих должностях или получал допуск для работы с секретными документами, хорошо помнят ту пресловутую графу в служебных анкетах: "Проживали ли вы или ваши родственники, на оккупированных территориях?" Ответив на этот вопрос утвердительно, мы рисковали. А скрыв этот факт,человек находился под угрозой долгих разбирательств в компетентных органах. Но ведь мы жили на оккупированных территориях не по своей вине, скорее это была наша беда. На этих территориях оказались в основном старики, женщины и дети, которые были подвергнуты нечеловеческим страданиям и лишениям. Там царил всеобщий страх, и немцы постоянно его поддерживали у населения своими зверствами, пытались морально подавить людей, сломить их волю к сопротивлению. Оккупанты насильно принуждали всех работать на них, создавали свои местные органы власти и всевозможные карательные подразделения для насильственного управления захваченными территориями. К большому сожалению, у них нашлись и добровольные пособники из числа наших соотечественников. А это было вдвойне страшнее, так как они знали все о людях и выдавали их фашистам, порой клевеща на них. Спустя годы, когда они отбыв наказание, вернулись домой, то их предательство люди так им и не простили до конца их жизни. А слово "полицай" еще долго оставалось в нашей памяти и напоминало нам о страшных ужасах войны и пережитых страданиях.

Особенно запомнились людям, побывавшим в оккупации, беспросветная нищета и постоянный голод. Ведь они там не имели никаких средств для жизни. Выживал каждый как мог. У всех было такое ощущение, что вся жизнь замерла, а время остановилось. Ведь в этот период никто не работал, не учился, не радовался и только горе и слезы были вокруг и у всех.

И если взрослые все эти невзгоды и лишения выдерживали мужественно и терпеливо, так как, по словам моей матери, были уверены, что это скоро закончится, то нам, детям, было особенно тяжело. Я на себе это все прочувствовал. Все содержимое нашего дома, включая и постельные принадлежности, было разграблено. Вся домашняя живность и скот были отобраны. Ни о каких игрушках, а тем более о сладостях, мы и не помышляли. Обыкновенного хлеба в доме месяцами не было. Когда после войны я впервые попробовал кусковый сахар, то подумал, что вкуснее на свете ничего нет. В оккупации одежда и обувь не продавались, да и не на что было ее купить. Все донашивали довоенные вещи или выменивали поношенные вещи у других.

А самым большим несчастьем для нас была потеря своих отцов. Из всех детей нашего послевоенного первого класса только у немногих отцы остались живы. А нам, остальным, было горько и обидно жить без отцов, хотя в душе, честно говоря, мы долго и долго, как и наши мамы, ждали их и надеялись, что, может быть, они вернутся домой. Правда, чуда не произошло, тяжелые жернова войны перемололи наших родных.

Яркими и незабываемыми в нашей памяти осталось долгожданное освобождение от фашистского рабства. Это поистине был всенародный праздник. И несмотря на голод и разруху, люди впервые за долгое время радовались. А нам, мальчишкам, тогда особенно нравились наши освободители, и мы все поголовно мечтали быстрее вырасти и стать солдатами, чтобы отомстить нашим врагам. На этом принципе строились все наши детские игры "в войну", которые непременно заканчивались только победой "наших".

Выжив в оккупации, мы не очерствели, не обозлились на все и вся, а стали учиться, работать, служить Родине и растить детей, окружая их родительской любовью и заботой, которую сами хотели получить от своих родителей. Но время неумолимо спешит вперед, и мы из тех детишек войны сами превратились в седых стариков. Но до сих пор не можем забыть свое, опаленное войной, многострадальное детство...
МАМЕ СТЫДНО ЗА ТО, ЧТО ОНА ЕЩЕ ЖИВА

Совсем скоро наш народ будет отмечать важное событие: 60-летие Победы в Великой Отечественной войне. Наша мама в 1942 году пятнадцатилетней девочкой была угнана в Германию. Мы, ее дети, со слезами слушали мамины рассказы об этом страшном отрезке ее жизни. Там же она получила тяжелейшую травму позвоночника и чудом осталась жива. Прошли годы, и мама вернулась домой, в город Обухов Киевской области. Так сложилась жизнь, что она осталась одна в частном доме. Мы разлетелись из родного гнезда. Конечно, маму навещаем. Да вот здоровье, как у многих пожилых людей, оставляет желать лучшего. Сказывается и травма, полученная в Германии. Зовем ее к себе жить, да не хочет из родного дома уезжать, пока ноги носят. А тревожимся мы за нее каждый день, узнать бы, как она? А позвонить нельзя. Нет у мамы, участника боевых действий, телефона. Два года стоит на льготной очереди по установке телефона. Она у нас стеснительная: стесняется пользоваться своими правами. Особенно после того, как услышала фразу: "Какие вы участники? Они все уже давно в могиле!" И стыдно ей, что осталась жива и еще о чем-то просит. Вот и пользуется своими льготами в крайнем случае. И наличие телефона теперь, в ее состоянии, как раз и стало этим крайним случаем. Ведь не то что просто позвонить — "скорую" нельзя вызвать.

НА АТС Обухова, что в 50 километрах от Киева, не скоро обещают обеспечить маму телефоном. Перспективы в ближайшие годы никакой, хоть и на очереди первая. Работы по расширению линии на маминой улице велись полгода назад, да про маму "забыли". У нее не осталось сил обивать пороги начальства. А с нами, детьми, говорить не хотят. Если жалко, то платите 250 долларов и через пару дней получите желаемое. Но откуда у нас, тоже уже пенсионеров, такие деньги? А главное, это же не тундра, не тайга, а город. Редкий дом в Обухове сейчас без телефона. На наши вопросы нам ответили, что мама первая в очереди, но нет технической возможности установить телефон. И это накануне праздника Победы над фашистской Германией. Ведь речь идет не о машине, а об элементарном предмете не роскоши — острой необходимости. Мама может и не дождаться помощи от государства из-за черствости местного бюрократа.

Вот такая у нас история. Напечатайте наш рассказ, может, его прочитает бездушный чиновник. Его ведь тоже мать родила. Грустно, а хочется для мамы хоть немножко радости.
СЕТКУ ЗАКИНУЛ - НАЛИВАЙ И ПЕЙ

В нашей любимой бело-голубо-помаранчевой Украине проживает около 48 млн человек. Возьмем и условно выведем цифру в 24 млн мужского населения, из которых около14 млн уже весьма взрослого или еще дееспособного возраста. Также нетрудно предположить, что как минимум девять человек из десяти хоть раз в жизни были на рыбалке, а пятеро из десяти на эту самую рыбалку выбираются регулярно, особенно в летний сезон, причем четверо из них точно с удочками и без бутылки. И получается, что 4,5—5 млн населения страны увлекаются рыбалкой.

Естественно, такое количество народу необходимо как-то контролировать, следить, чтобы не ловили больше положенных 3 или 5 кг рыбы, не мешали рыбе нереститься. Во времена СССР у нас было создано УООР (Украинское общество охотников и рыболовов), причем без членства в этой организации ловить рыбу с лодки тихо помешанным (рыболовам) было нельзя! (Автора этих строк когда-то именно за это оштрафовали.) Ну а громко помешанным (то бишь охотникам) за владение ружьем без регистрации и членства в УООР вообще мог срок светить. Организация эта владела обширными угодьями для рыбалки и охоты. И занималась разведением всякой живности, которую отпускала в леса-поля и, соответственно, в реки-озера. Рыбинспекция, к тому же, написала правила, в которых объяснила, что рыболовы имеют право ловить не более 3 кг рыбы в день и должны не мешать рыбе своим присутствием на берегу с удочкой, размножаться в нерест.

А тут на наших рынках свобода наступила (вспомните 1990—94 годы). Очень легко было просто стать где-нибудь и продать что угодно. А если еще это и тараночка, да неподалеку от места разлива пива, то денежка получалась неплохой. И вот гений-изобретатель изобрел чудо техники — электроудочку. Делов-то — аккумулятор в лодку, да эту штуку в воду. Кнопку нажал — рыба повсплывала, и все тихо (без шума и пыли). Какой там динамит? Динамитом только военные балуются, потому как всяких взрывательных штук у них "ну просто завались". А денег в виде зарплаты им дают мало. А тут еще спасибо китайцам да нашим челнокам — понавозили сеток дешевых (30-метровая сетка стоит около 12 гривен). Да это же в два раза дешевле удочки с поплавком! Но тут же не надо вставать ни свет ни заря. Не надо копать червей, учиться вязать крючки, кашу варить и такое прочее. Сетку закинул — наливай да пей. А чтобы инспекция не мешала, один народный депутат с товарищами протолкнули закон, в котором позволили ловить рыбу рыболовецким артелям частным. И все маститые браконьеры получили возможность стать приличными и очень законопослушными гражданами нашей страны.

И тут наши богатые решили себе дач настроить и обязательно в живописном месте на берегу реки. Замыли все нерестилища. Да и пес с ними. Они ж в дорогих ресторанах лосося с осетром кушают. Дались им эти плотва с лещами. Правда, иногда, с похмелья, их пробивает на "половить рыбку", только на удочку не ловится. А значит, даем указание охране дачи — смотаться на рынок "Рыбалка" (в простонародье "Бухара"), купить сеточку повместительней, и поставить аккурат поперек Днепра.

Вот такая вот штука получается. А на носу у страны выборы-2006. И я прикинул, а если Янукович, Шуфрич или Витренко скажут, что они будут отстаивать интересы рыболовов-любителей. Что они будут добиваться запрета промыслового лова на водохранилищах Днепра, Буга и Днестра. Развития нового направления в туризме — рыболовного, который в десятки раз выгоднее тупого, браконьерского по своей сути, промышленного лова. Что они введут единый отловочный билет для рыболовов-любителей на всей территории Украины, и не надо будет ехать на 9 утра в черкасскую рыбинспекцию, а потом оттуда в сберкассу и обратно, чтобы получить местный отловочный билет-лицензию. Потому как рыбинспектор ее тебе не продаст при встрече, а если у тебя ее нет, с радостью составит на тебя протокол, гривен так на 50, как минимум. Сижу и думаю, вот если нынешняя власть, за которую мы голосовали и стояли на Майдане, не сделает этого сейчас, а те, которые выборы проиграли, это все пообещают, то, наверное, буду голосовать за Витренко, хотя Юлия Владимировна намного симпатичнее.