ШАЛЯПИН НА ПАСХУ ПОДПЕВАЛ СВЯЩЕННИКАМ

Пасху на Руси стали широко отмечать с времен Петра Первого. Тогда по случаю праздника и в Питере, и в Москве не только били во все колокола, но и усердно палили из пушек. После службы Петр христосовался с боярами. Веселились всю неделю.

В городах на главных площадях и в больших парках ставили карусели и качели. Красивейшие стояли на Красной площади. Кроме аттракционов были и балаганы, где показывали мало ассоциирующихся с Пасхой персонажей — "великанов", "горбунов", "бородатых женщин".

Со временем эти уличные гулянья "одомашнились". К примеру, на Пасху в старой Москве открывались музыкальные салоны. Собирались гости и у Федора Ивановича Шаляпина. Он рассказывал, что пел он в жизни несколько раз совершенно самозабвенно, не помня себя. И почти всегда это случалось на молебнах и в церквах. Как-то в Тифлисе Федор Шаляпин на Пасху пришел к друзьям в гости разговляться. Весна была удивительно теплой. Окна особняка, где уселся за стол Федор Иванович, были раскрыты, и до ушей собравшихся долетало пасхальное песнопение из церкви Святого Александра Невского. Двор церкви и прилегающие к ней улицы были запружены народом. И вдруг душа Федора не выдержала. Сработал рефлекс бывшего церковного хориста: Шаляпин подошел к распахнутому окну и стал подпевать дьякону. Ну и, конечно, перепел. Его голосистые рулады, от которых зазвенели хрустальные подвески на канделябрах, переполошили прихожан. Публика стала крутиться в разные стороны в поиске источника новых звуков. Дуэт дьякона и Федора Ивановича, говорят, стал удивительным событием этого святого праздника.

Пасху трогательным торжеством считал не только православный Федор Шаляпин, но и атеист Иван Павлов, тот самый академик, пристально изучавший рефлексы у своих подопечных Шариков. Он говорил: "Человеческий ум ищет причину всего происходящего, и когда он доходит до последней причины, — это есть Бог. Но сам я не верю в Бога, я неверующий". Тем не менее Иван Петрович обожал ходить в церковь на пасхальную заутреню. Говорил, что не из религиозных побуждений, а из-за "приятных контрастных переживаний". Будучи сыном священника, Павлов именно Пасху полюбил с детства — за особенно радостное ощущение праздничных дней, следующих за Великим постом. В пост домашнее меню было довольно скудным, погода хмурая, церковные напевы заунывные. И вдруг наступала ликующая Пасха, теплая весна, жизнерадостный перезвон колоколов, появлялся уставленный вкуснятиной стол. Это детское ощущение беспредельного счастья осталось у академика на всю жизнь, и поэтому раз в год, как только представлялась возможность, он шел на пасхальную заутреню.