ОН ОТКРЫЛ УКРАИНЕ ХРАМ АФРОДИТЫ

Украинский археолог Владимир Назаров на небольшом клочке николаевской земли — островке Березани — в буквальном смысле сделал находку века: раскопал античный 2,5-тысячелетний храм богини Афродиты. Более ста лет его предшественники пытались отыскать этот уникальный греческий памятник, а он его просто... высчитал. Высококлассный профессионал, непримиримый борец с "черными археологами", увлеченный и просто добродушный человек погиб при невыясненных обстоятельствах. Руководитель березанской археологической экспедиции в Национальном заповеднике "Ольвия", научный сотрудник отдела античности Института археологии не дожил до своего 49-летия всего трех месяцев.

УДАЧА? НЕТ, ЗАКОНОМЕРНОСТЬ!

Говорят, Боги и святые открывают свои таинства избранным. Владимир Назаров, наверное, был именно таким и, более того, соответствовал всем требованиям богини любви. Афродита, согласно верованиям, помогала всем, чья любовь сильна и постоянна. С супругой Татьяной он прожил почти три десятка лет. Кому еще, как не ему, жительница Олимпа могла доверить свое святилище?!

Березань — крохотный остров, меньше километра вдоль и полкилометра поперек, однако храм какому-либо богу на нем должен был быть обязательно, ведь греки приносили с собой свою культуру. Научные раскопки здесь начал немецкий археолог-любитель барон фон Штерн еще в 1904 году. Черепки глиняных амфор находили здесь давно. И Штерн установил: именно это место стало первым пристанищем для греков, которые отправлялись осваивать земли Северного Причерноморья. Именно с этого поселения началась античная страница истории Украины. Лишь потом была Ольвия — город-государство в Николаевской области, остров Змеиный — в Одесской, Херсонес — в Севастополе.

Однако ученым только в 1984 году улыбнулась великая удача: экспедицией Украинского института археологии был найден алтарь. Однако кому на нем приносили жертвы, почему-то выяснять не стали.

Наверняка, Афродита терпеливо ждала Назарова. А он возглавил экспедицию на Березани, можно сказать, случайно, ведь был всего лишь лаборантом, а с такой должности начальником не назначают: неожиданно освободилось это место, и заведующий античным отделом Института Сергей Крыжицкий рискнул предложить вакансию Владимиру. Счастливый случай? Нет, он это заслужил своим преданным отношением к делу. К примеру, когда Назаров практиковался в Ольвии, то совсем скоро стал одним из лучших раскопщиков. Однажды он опоздал на раскоп — пришел не в шесть утра, а на десять минут позже. Сергей Крыжицкий решил наказать его — разжаловал из ответственной экспедиционной должности — коменданта. И Владимир — нет, не обиделся, а наоборот, вошел в азарт: заявил, что все сейчас перекопает! Пошел на склад, выбрал из полсотни лопат самую лучшую и работал до самого вечера без перерывов и перекуров...

ГОВОРИЛИ ТИХО, ЧТОБЫ НЕ ГНЕВИТЬ БОГИНЮ

Сезон 1996 года был как никогда дождливым и холодным. Находка стала настоящим вознаграждением. Впрочем, целенаправленно святилище никто не искал: раскопки шли планомерно в другом месте. Но мысль о храме не давала Назарову покоя, он постоянно что-то высчитывал, обдумывал. Однажды вечером после окончания трудового дня Владимир прошелся щупом там, где никто и не собирался искать храм. Так и наткнулся на каменную кладку ограды. Найти храм — великий успех для археолога. Многие считали, дескать, просто удача. Но, на самом деле, это был настоящий расчет.

Во время последующей экспедиции Владимир узнал, что свое святилище ему открыла рожденная из пены морской Афродита: были найдены ее терракотовые статуэтки и открыт почти весь периметр постройки, архитектурный ансамбль которой тоже говорил, кому она принадлежит. Кстати, когда нашли статуэтки, Назаров заявил, что будет охранять их всю ночь: фототехники не было, а заснять их неприкасаемыми предписывают правила. Ночью на остров никто, конечно, не наведался бы, но археологи почему-то не доверили сенсацию даже звездам. Вот так, ожидая николаевских журналистов, которые должны были приехать лишь на следующий день, все участники экспедиции, разложившись прямо у раскопок и тихонечко проговорили всю ночь.

Афродита была одна из первых обитательниц Олимпа, и святилища ее, как правило, одни из древнейших. Так находка была датирована VI веком до нашей эры.

"ЧЕРНАЯ АРХЕОЛОГИЯ" — КАК ЗАКАЗНОЕ УБИЙСТВО

Мы познакомились с Владимиром Назаровым в сентябре 2003-го. Экспедиция тогда уже завершилась, но он охотно согласился сопроводить нас на остров и посмотреть, не появились ли "черные" археологи. Пока наша компания высаживалась с лодки на берег, этот худощавый, мускулистый мужчина куда-то исчез и, вернувшись, выругался: "Вандалы самые настоящие! Мы снялись с лагеря всего пару дней назад, я только что прошелся — уже поковыряли!" Вдруг наше внимание привлекла приближающаяся лодка с парой десятков людей на борту: "Вандалы плывут, наверное, собакины дети..." — сказал он, одной руке зажимая телефон, а другой сердито потянулся к кобуре. Если вдруг "черные" — был готов в одиночку отразить нашествие, защищая исторические ценности. Однако, завидев несколько знакомых лиц, господин Назаров улыбнулся — приплыли художники, участники международного пленэра, проходившего в Ольвии.

Наставить оружие на кладоискателей Владимиру однажды все же пришлось. Они с Татьяной делали съемку находок. Подошел парень и стал задавать весьма профессиональные вопросы. Назаров спустился к берегу и увидел, что второй "коллега" ковыряет береговой обрыв. Сообразив, кто пожаловал, взял ружье и пригрозил прострелить ноги. И был бы прав: они пытались хозяйничать на территории заповедника. Вообще Володимир был спокойным человеком, но тогда его так колотило! Возмущался собой, дескать, почему не забрал у них весла, почему не отправил в море без них?!.

А был и такой инцидент: несколько лет назад встретил поляка с металлоискателем. Вызвал пограничников, они его забрали. А милиция отпустила — поступил звонок из Киева, из высокого кабинета...

Дома у Назаровых нет ни одной амфоры, ни монет-"дельфинчиков", ни стрел, за которыми так гоняются "черные". У профессионалов считается дурным тоном держать дома исторические находки, а человеку постороннему — тем более неприлично. Ведь скупка краденного — все равно, что воровство. Владимир говорил, что "черная" археология по схеме похожа на заказное убийство: есть свои заказчики и исполнители. Считал, что, если бы в стране был нормальный закон, легализующий частные коллекции, то исторические ценности стали бы доступны для исследования. Хотя, особо не надеялся на улучшение ситуации: чего ждать, если власть предержащие во весь экран телевизора то и дело хвастают находками?! Об известных коллекционерах высказывался так: "Они одни из заказчиков у "черных", потому их патриотизм, дескать, все остается в стране, — не оправдание: без исследования и паспорта реликвия лишена информации, а значит, ценности". Супруга Татьяна вспоминает, как он смотрел прогноз погоды по телевизору: "Ура! В Николаеве снег — "черные" не полезут!"

Даже в отчете о раскопках на Березани, который Назаров написал в... стихах, он упомянул то, что волновало его больше всего: "Лишь межсезонье наступает, на остров сволочь наезжает та, что в Парутино живет, и кормится могильным прахом; разбогатеть единым махом они хотят — ведь есть кому продать зеленые дельфины (а, говорят, и кизикины). За то неплохо бы в тюрьму их всех упечь, да держит "крыша", не в Николаеве — повыше, поверьте слову моему... Крадут, моральные уроды наследье своего народа."

"ДАЛИ ДЕНЬГИ — И МЫ РАСТЕРЯЛИСЬ"

Все свои маленькие и большие открытия березанская экспедиция делала за свои деньги. И если в других местах можно было кое-как продержаться с помощью близлежащих сел, как, впрочем, и выживают археологи, то на Березани всегда были бытовые сложности: ни воды пресной, ни электричества, уж не говоря о продуктах. Несколько экспедиций прекратили работу: люди не могли без денег, а Назаров смог. Хотя просить деньги он не умел, но своей простодушной и доброй улыбкой притягивал людей и все помогали ему, чем могли, даже снаряжение дарили.

— Мы с Володей всегда ездили в разных экспедициях, но когда совсем перестали финансировать науку, мне пришлось его поддерживать, ведь он совершенно был не приспособлен по хозяйской части, — вспоминает Татьяна, антрополог по специальности. — А допустить, что экспедиции не будет — было просто невозможно: он без Березани жить не мог. Однажды, когда в первый день экспедиции мы не успели разложиться и улеглись под открытым звездным небом, он заявил: "Господи, мы дома!". О киевской квартире он так не говорил... Чтобы хоть немного держаться "на плаву", мы проводили экскурсии — по трешке с человека. За эти деньги и кормили студентов, которые приезжали к нам на раскопки. А в прошлом году Институт профинансировал экспедицию, и мы растерялись: не умеем работать с деньгами.

Часто в последний год жизни судьба как будто балует человека. Татьяна вспоминает, что последний сезон раскопок был особенный, как никогда. Во-первых, экспедицию оплатили, во-вторых, прошла она успешно — нашли завершающую — северную ограду святилища и теперь известно, какую площадь имел храм. В-третьих, состоялось невероятное событие: движимый лишь идеей, Владимир смог провести международную конференцию, посвященную 100-летию научных исследований на острове Березань.

— Конференция была настоящей авантюрой, ведь никто еще без единой копейки не пытался проводить такие мероприятия! — разводит руками Татьяна. — За год до этого Володя, сидя вечером у палатки, как-то тихо сказал: "Господа, в следующем году исполняется ровно 100 лет, как барон фон Штерн начал вести здесь научные раскопки. Он заслуживает того, чтобы мы отметили это проведением научной конференции!" Я была против, зная катастрофическое неумение Володи просить деньги. А он лишь пошутил: "Ничего, детка, главное — ввязаться в драку!". И все прошло на "ура".

"ДЕТКА, СМЕРТИ НЕТ!"

...В историю Владимир Назаров вошел не только, как открыватель храма Афродиты. Он оставил более 80 научных и публицистических трудов. Его книгами и публикациями жадно пользуются последователи, ведь он не допускал ошибок, очень скрупулезно проверял каждый факт. Писал он не только об археологии: Владимир страстно любил оружие, посвящал ему целые поэмы. За последний год жизни он выпустил монографию о подводных памятниках Северного Причерноморья, ведь когда-то возглавлял подводную экспедицию и изучал дно вокруг Березани. Спешил закончить две книги об острове — научную и популярную. С семи часов утра садился за компьютер и лихорадочно работал. Не успел.

— Я однажды попросила его, мол, защищай диссертацию, а он отвечал: "Детка, диссер на "подушечку" не положишь", — Татьяна выдержала глубокую паузу и продолжила. — Говорят, человек чувствует приближение смерти за полгода. В последнее время его как прорвало: часто вспоминал, что двое руководителей экспедиций на Березани ушли достаточно рано, даже попросил развеять свой прах над островом. Он так легко говорил о смерти, а я боялась этих разговоров. Володя парировал: "Детка, смерти нет! Кто-то из древних сказал, что когда мы есть, ее еще нет, а когда она приходит, нас уже нет…"

Гибель Владимира достаточно странная. Он выпал с четвертого этажа из окна подъезда. Сосед, с которым они якобы повздорили, говорит, что Назаров оступился на ступеньке и упал сам. Однако кровь разбрызгана на стенах сразу двух этажей лестничного пролета. Прокуратура в этом деле точку еще не поставила.

Все, кто знал Владимира Назарова, запомнят его как чуткого, отзывчивого человека, страстно влюбленного в дело своей жизни. Многие надеются, лучшей памятью о нем станет охрана острова-заповедника.