РОГОВЦЕВА БЕЗ ТАБУ

На минувшей неделе в очередной раз напомнили о себе бывшие артисты Русской драмы, ушедшие из театра в разные годы и по разным причинам, а теперь выступающие против восстановления в должности руководителя Михаила Резниковича.

Решив не ограничиваться открытыми письмами, на встречу с журналистами пришли Ада Роговцева, Антон Мухарский, Евгений Паперный, Виталий Борисюк, Георгий Дрозд и Дмитрий Лаленков, а также актриса Русской драмы Ольга Сумская.

Общение с журналистами проходило в форме монологов самих артистов, сквозь которые иногда сквозило желание "по-быстрому" демонизировать Резниковича и "порядки" при нем. А еще — жалели его сторонников, которые-де пребывают "в боязни и страхе", в отличие от тех, кто "устал терпеть". Тем временем "в театре очень плохо, грустно в театре". Детвору туда не пускают, смех там не раздается, ходят в тапочках, да еще и на проходной расписываются. В общем, не театр, а замок Синей Бороды или дом сумасшедших.

До недавних пор, старательно опровергая сообщения в прессе о том, что причиной ее ухода из театра 11 лет назад стал внутренний конфликт, в минувшую пятницу Роговцева подтвердила, что это произошло из-за снятия с должности тогдашнего худрука театра Эдуарда Митницкого и давления власти. Этому якобы предшествовало появление в прессе разгромной рецензии на один из спектаклей с личностными выпадами, соавтором которой оказался Дмитрий Табачник. Театр, по ее словам, подал в суд и выиграл, но после назначения Табачника вице-премьером дело зависло в воздухе. Роговцева рассказала, что в этот момент предпочла уйти из театра, учитывая антагонизм с новым руководителем — Резниковичем, который был не мил практически во всем. Даже в том, что распорядился установить на проходной театра "вертушку", а Аде Николаевне в один прекрасный день "пришлось поднять юбчоночку и перелезть".

Немного удивляет, что ни один из актеров 11 лет назад не посчитал нужным каким-либо образом заступиться за любимого руководителя — подать иск в суд, созвать пресс-конференцию, потребовать у стен президентской администрации пересмотра решения, объявить, в конце концов, забастовку в театре. Ну да, убеждают противники Резниковича, сейчас легко говорить, но ведь тогда это было невозможно. Почему же невозможно, ведь уже тогда опыт публичного и прочего протеста для граждан Украины был не в диковинку. По крайней мере, можно было во всеуслышание заявить о своем несогласии, но этого не произошло.

Непонятно, почему противники Резниковича и теперь, когда давления нет, решили ограничиться рассказом на пресс-конференции об обидах вместо того, чтобы попросить суд рассмотреть свои претензии.

В свою очередь, Ольга Сумская возмущалась тем, что Резникович на репетиции одного из спектаклей "вкрадчиво" сообщил, мол, главные роли ей больше не достанутся. И здесь странность ситуации заключается в том, что трактовать такой диалог можно по-разному. Версия первая: "Покаталась, теперь будешь только саночки возить". Версия вторая: "Чтобы кататься, нужно и саночки возить". Какой диалог между актрисой и худруком в действительности имел место — журналисты, собравшиеся на пресс-конференции, могли только гадать. Самого Резниковича или представителей театра никто не догадался пригласить на встречу.

В общем, считает Сумская, смена руководства в театре стала причиной того, что за последующие 11 лет многое "потеряно безвозвратно", хотя "как много можно было бы дать своей юности, молодости". Впрочем, как бы в скобках заметила Сумская, "если все будет нормально, если мы возвратим светлую энергетику в театр, то, может быть, вернутся те люди, и будут роли".

Лично мне, как зрителю и налогоплательщику, отчасти содержащему государственный театр, действительно приятно ощущать в нем светлую энергетику. Только как быть, если, по мнению противников Резниковича, дело спасает только назначение нового руководства, с чем не согласен нынешний коллектив театра, который не побоялся митинговать, требовать отставки Билозир и угрожает голодовкой? Кстати, эти артисты, наверное, вряд ли разделяют мнение Сумской по поводу недостаточности в театре "светлой энергетики". Ведь что-то же они защищают в лице нынешнего руководителя, теперь уже с приставкой "экс-"?

"Людям свободного мира, в котором мы все живем, это странно слушать", — поделился актер Дмитрий Лаленков, убежденный в том, что Резникович "запрещает столько всего хорошего, что хорошего ничего не осталось". Судя по всему, лично его больше всего возмущает контрактная система в Русской драме, введенная Резниковичем. Мол, перед продлением контракта могут учесть, "как вел себя эти 12 месяцев, а в конце тебе говорят: "здрасьте!".

Странно, что Резниковича критикуют именно за это — ведь именно о необходимости введения контрактной системы в украинском репертуарном театре давно высказывались многие руководители и актеры, что дошло до ушей Минкульта, который срочно включил соответствующий пункт в собственную "театральную реформу".

В оставшееся для вопросов журналистов время многословно выступали, в частности, представитель Минкульта по связям с общественностью Оксана Мельничук, которая поспешила развеять появившиеся было у журналистов сомнения по поводу соответствия Билозир занимаемой должности, сообщив, что у ее патронессы "не абы какой огромный опыт работы в Европе". Мельничук не обошла вниманием и беспримерное участие министра в недавних революционных буднях: "Она — народная артистка, известная во всем мире. И хочу вам подчеркнуть то, о чем сама министр никогда из собственной скромности не скажет, что та огромная поддержка, которую получил Виктор Андреевич Ющенко за границей во время выборов — это благодаря тем концертам, которые проводились Оксаной Билозир, и тому авторитету, который у нее был среди украинской диаспоры". В завершение она обвинила присутствующих журналистов в том, что они работают по "темникам" старой власти.

Вряд ли можно говорить о том, что такая пресс-конференция помогла хоть немного снять напряжение в ситуации вокруг Русской драмы, хотя именно к этому неустанно призывали "инакомыслящие", как они себя сами окрестили в пресс-релизе.


МНЕНИЕ СТОРОН
Ада Роговцева, актриса
Работал театр, работал главным режиссером Эдуард Маркович Митницкий, тут начались какие-то странные дела, и появилась разгромная рецензия на "Чайку". Пришлось театру судиться с человеком, который позволял себе в этой рецензии оскорбительные выпады и в адрес театра, режиссера Митницкого и меня. Долго судились, судья вначале была настроена так, потом посмотрела все спектакли, которые были охаяны, и "Чайку", и стала поклонницей театра. Театр выиграл суд, и на следующий день Леонид Данилович Кучма становится президентом. И тогда очень близким ему человеком был Дмитрий Табачник, который как раз был одним из соавторов этой рецензии. Мы выиграли суд, какие-то там деньги. Наутро, значит, директор звонит туда в суд и говорит: "Ну, так что?" Они говорят: "Забудьте, как страшный сон". Все было забыто, на эти годы до сегодняшних событий. Противостоять этому было невозможно. Можно было только, значит, умереть или стучать в грудь, становиться, не знаю, кем: ведьмой, чертом, чтобы что-то можно было что-то такое доказать или уйти. Что, в общем-то, я и сделала. Но оскорбительным толчком для того, чтобы уйти, было снятие Эдуарда Марковича Митницкого. И не было никаких манифестаций, и никто не кричал о том, что гибнет русская культура, что закрывают русский театр. Это было вот таким силовым приемом, и это была та сила, противостоять которой было невозможно.
Ольга Сумская, актриса
Мне было несладко. В 1993 году, когда пришел Михаил Юрьевич, он начал постановку "Молодые годы Людовика XIV", подошел ко мне и так вкрадчиво произнес: "Вы очень самоуверенная девочка, Оля, вы привыкли играть главные роли, так вот, у меня этого не будет". Я почему-то подумала, что дана какая-то установка, и что с этим делать, и как справляться, тем более, что Ада Николаевна ушла, первый мой супруг ушел, второй ушел. Что делать, друзья? Семья распалась. Спасала моя работа на стороне, которая не прощалась худруком. Я думаю, если все будет нормально, если мы возвратим светлую энергетику в театр, то может быть вернутся те люди и будут роли.
Дмитрий Лаленков, актер
В театре очень плохо, грустно в театре. Туда не пускают детвору нашу, которая там росла и выросла, там не раздается смех, там ходят в тапочках. Каждый день туда приходят и расписываются, ты должен появиться там и расписаться. Людям свободного мира, в котором мы все живем, это странно слушать. Смех в коридоре воспринимается как личная обида Михаилу Юрьевичу Резниковичу. Он запрещает столько всего хорошего, что хорошего ничего не осталось.