ИСПЫТАНИЕ ГАЗОМ

Мне предложили войти в настоящую газовую камеру. Пообещали, что останусь жива. После многозначительной паузы объяснили: в ней лечатся, и не каким-либо хитрым газом, а самым обыкновенным кислородом! Его, говорят экологи, в воздухе становится все меньше и меньше, от чего все живое болеет. Между тем от простого кислорода заживают все раны, в том числе и язва желудка, выходят камни из почек. Однако есть в этом методе и ограничения: тот, кто боится замкнутого пространства, — в камеру не ходок.

ПЯТЬ МИНУТ — "ПОЛЕТ" НОРМАЛЬНЫЙ

Заведующий кабинетом гипербарической оксигенотерапии в горбольнице N6, что в Медгородке, называется весьма забавно: "Барофизиолог или гипербарист — как вам удобней", — с улыбкой представляется Владимир Максименко. Он измеряет мне давление — пониженное. Расспрашивает о всех недугах, которыми я когда-либо болела и всех недомоганиях, которые мне когда-либо чудились. Почему-то спрашивает, как я переношу полеты в самолете…

Через пять минут нехитрого тестирования захожу в комнату, где установлены две огромные камеры. Они схожи с подводными лодками: такие же длинные, со стеклянным куполом на "носу". Владимир Семенович дает хлопчатобумажную рубашку и просит снять металлические украшения, часы и одежду, если она шелковая, синтетическая или шерстяная. То есть, избавиться от всего, что могло бы вызвать эклектический заряд. Словом, пришлось снять даже белье, ведь кружева на нем — прорезиненные.

Первый сеанс всего 15 минут — больше нельзя. Ложусь в камеру, как в пасть громадного бегемота. Крышка нехотя поддается усилию руки специалиста, замки со звоном закрывают сооружение герметично. Да уж, ощущения не для слабонервных клаустрофобиков… Все зажужжало вокруг, тихонечко засипел газ. Пытаюсь ощутить особый запах — ноль. Вдруг мое внимание привлекла старая песня на французском языке, зазвучавшая не весть откуда. Кажется, проваливаюсь в нирвану.

Чтобы не оторваться от реальности, начинаю космический отсчет времени. Пять минут: "полет" нормальный. А с полетом действительно можно спутать: ощущения точь-в-точь такие же, как при взлете самолета: мое тело вдруг стало тяжелым, руки прилипли к простыне, появилось головокружительное опьянение. Вот почему доктор расспрашивал, как переношу полеты! Вдруг поющий француз Шарль Ознавур заговорил по-русски скрипучим голосом: "Как самочувствие?" — спрашивает. С удивлением разглядываю динамики, потом поднимаю глаза выше и вижу доктора Максименко, разговаривающего со мной по телефону. После сеанса снова меряем давление: оно стало нормальным.

После меня в камеру заходит мужчина. У него остеохондроз шейного отдела позвоночника. "Вам Высоцкого или классику?" — спрашивает хозяин кабинета. — "Шансон? Есть сборничек!". Нажав на компьютере пару кнопок, барофизиолог Максименко готов отвечать на вопросы бывшей пациентки, а теперь журналиста.

КИСЛОРОД — ПОЧТИ ИНФЕКЦИЯ

Наведываются в барокамеру люди с разными болячками: язвой желудка, различными сосудистыми нарушениями, в том числе варикозным расширением вен и вегето-сосудистой дистонией, остеохондрозом. Много приходит народу с мочекаменной болезнью и воспалениями в почках — передают друг дружке, что метод хорошо помогает. Врач утверждает, что чистый кислород нормализует главное — иммунитет: если он слаб и не борется с инфекциями, то повышает, а если агрессивен, вызывает аутоимунные недуги, то усмиряет.

— Чистый кислород, которым человек дышит под давлением, активно насыщает ткани, — объясняет механизм воздействия Владимир Семенович. — А этот элемент — главный дирижер всех биохимических процессов, в первую очередь — окислительно-восстановительных. Так восстанавливаются все ткани организма и проходят болезни. Особенно заживают раны — и трофические на ногах, и язвы в желудке. Кстати, становятся менее заметными рубцы: были случаи, когда шрамы размягчались, уходила краснота. Но, с другой стороны, мы не привыкли дышать только кислородом — его всего процентов восемнадцать в воздухе, к тому же не привыкли и к повышенному давлению, поэтому такие искусственные условия — стресс для организма. Плюс закрытое пространство — тоже стресс. Это такие же неспецифические стрессы, как воздействие магнитных бурь, яркого солнца, загазованного воздуха или вирусной инфекции на организм человека. Иммунитет реагирует на этот полезный стресс, таким образом, стимулируются защитные свойства для борьбы с другими неспецифическими стрессами. Словом, клин клином вышибается.

Кислород действует на человека по-разному. Некоторые люди даже теряют лишние килограммы, однако было немало таких, которые поправились. Многие смогли избежать операций. Лечили в барокамере даже бесплодие — как мужское, так и женское. Долго, конечно, — 2—3 курса по 16—20 сеансов, но получается. А если люди приходят просто, для профилактики недугов, то в целом ощущают легкость, подъем работоспособности. А женщины отмечают нормализацию менструального цикла, проходит болезненность месячных.

Однако, чтобы вылечить все хвори, для начала нужно не иметь проблем с легкими, ведь именно они принимают первый удар — сжатый кислород. С бронхо-легочными заболеваниями сюда приходят в последнюю очередь, потому что активнее сгорает сурфактант — тонюсенькая пленочка, которая выстилает каждую альвеолку, благодаря которой мы дышим. Если у пациента слабые легкие, она может не успевать восстанавливаться, и возникнет дискомфорт или осложнение. Потому таким людям лучше лечиться "горным воздухом", где все наоборот: кислорода меньше и давление ниже, чем обычно. Когда я вернулась в редакцию, вдруг закашлялась, у меня запершило в горле. Вот откуда ощущение головокружительного опьянения — я не могла полноценно дышать. Теперь знаю, что дыхательные пути — мое слабое место. Владимир Максименко вынес "вердикт": нежиться теперь мне в камере не больше пяти минут.