КАК НА УЛИЦЕ ВОРОВСКОГО МАРКС ПРЯТАЛ СВОЙ "КАПИТАЛ"

За годы бурного строительства социализма (1917—1941) архитектурный облик главной площади столицы нисколько не изменился. По-прежнему в цельном ансамбле доминировали здания Думы, Дворянского собрания, Биржи, Дворянского клуба, доходного дома Эйсмана. Правда, теперь в связи с революционными преобразованиями их названия звучали иначе: Обком КП(б)У, Дом учителя, Клуб инженеров и техников, Радиоцентр, Сорабкоп. Да и площадь сначала нарекли Советской, а потом — Калинина, переименовав при этом Крещатик на улицу Воровского.

"Подчистили" и идеологические символы. Так, вместо величественного образа Архистратига Михаила на шпиле бывшей Думы установили пятиконечную звезду, а декор в мавританском стиле на здании Дворянского клуба заменили формами конструктивизма. Не забыли и о памятниках, которыми так славился Киев. Дело в том, что до революции перед входом в городскую Думу стоял монумент премьер-министру Столыпину, убитому в Киеве в сентябре 1911 года. Гранитный постамент был украшен двумя бронзовыми фигурами, символизирующими "удрученную Россию" и "скорбящего витязя", а над ними во весь свой могучий рост возвышался "преобразователь страны".

Об этом монументе писал Владимир Маяковский: "Был убит и снова встал Столыпин, памятником встал, вложивши пальцы в китель". Но в 1917 году, под аккомпанемент первых аккордов Февральской революции, памятник был демонтирован, а пьедестал разобран. И вот с приходом советской власти на площадке перед Думой, где некогда высился "преобразователь страны", появился памятник "преобразователю человечества" Карлу Марксу. Вернее, это был бюст, установленный на несуразной "пирамиде" из пяти равновеликих кубов, огражденных железными цепями. Видимо, под этим подразумевался смысл лозунга о том, что пролетариату нечего терять, кроме своих цепей.

Одним из первых критиков "конструктивистского шедевра" был Михаил Булгаков: "Слов для описания черного бюста Карла Маркса, поставленного перед Думой в обрамлении белой рамки, у меня нет. Я не знаю, какой художник сотворил его, но это недопустимо". Писателя поддержал поэт Осип Мандельштам: "Нет, это не Маркс, это что-то иное! Может, это прекрасный прораб или гениальный бухгалтер?!"

Скульптурный портрет таил в себе еще одну загадку: левая рука мыслителя покоилась за широким бортом сюртука, что дало повод для различных версий. Киевляне на ходу слагали анекдоты: "Ой, вы знаете, что там у нашего Карла за пазухой?" — "Нет. А что?" — "Он там прячет свой "Капитал" — "А почему?" — "Да потому, что он попал на улицу Воровского!" Рассказывают, что в голодном 1933 году в одну из ночей памятник был тайно разрушен. Несмотря на то, что фасад Думы фактически перекрыл обзор площади, сквер, расположенный на участке Козьего болота продолжал существовать. Если у древних "все дороги вели к Риму", то у жителей украинской столицы все пять улиц, спускающихся из Верхнего города на Крещатик, сходились у этого зеленого оазиса с фонтаном посредине. Фонтан был великолепным. Строили его уже при советской власти (арх. Онащенко), и по замыслу он должен был превосходить всех своих предшественников. Большой бассейн с закругленными краями венчала гранитная чаша на высокой ножке, вокруг которой располагалась скульптурная группа. Рядом стояли скамейки и росли липы, а сам сквер был разбит в виде круга, вдоль которого разворачивались трамваи и следовали в обратном направлении, на Лукьяновку.

Поэт Лев Квитко как-то сравнил киевские заливы с "пальцами многопалой растопыренной руки". Этот образ как нельзя лучше подходил к главной площади столицы, на "ладони" которой лежал благоухающий цветами сквер. Любопытно, что этот островок с фонтаном сохранился и после войны (только уже без скульптур, а вместо трамвая ходил троллейбус). Его ликвидировали лишь в середине 70-х годов во время реконструкции площади.