ОДИН УНИЧТОЖИЛ ЦЕЛЫЙ АВИАПОЛК

Судьба военного журналиста одарила меня близким знакомством со многими интересными личностями. Особенно яркой среди них был Иван Никитович Кожедуб, которому сегодня исполнилось бы 85 лет. А началось все с III фестиваля дружбы молодежи ГДР и СССР, который был посвящен 30-летию Победы над фашизмом и проходил в городе Галле.

РЫБАК КОЖЕДУБ ПОСЛЕ ВОЙНЫ НЕМЦЕВ ЗАУВАЖАЛ

На задание я выехал со старшим лейтенантом Александром Якубовским. Прибыв в штаб фестиваля, мы узнали, что на торжества уже приехали известные и заслуженные люди: трижды Герой Советского Союза генерал-полковник Иван Кожедуб, Герой Советского Союза полный кавалер ордена Славы Иван Драченко, Герой СССР Мелитон Кантария, летчик-космонавт Герой СССР Валентин Лебедев, генерал армии Михаил Казаков, знаменитый московский метростроевец Герой Соцтруда Николай Ореноменов...

Выдалось свободное время, и мы с Якубовским пошли посмотреть город, который отпраздновал свое тысячелетие. Побывав на стадионе имени Курта Ваббеля, где планировалось открытие фестиваля, отправились в центр города.

Проходя по красочно украшенным улицам, возле одной из витрин, где демонстрировались рыбацкие принадлежности, заметили генерала в советской форме. Я сразу узнал Ивана Никитича, хотя только один раз видел его в Москве, в Кремлевском дворце. Представились генералу, разговорились.

— Хорошие вещи делает немец, — улыбаясь, сказал Кожедуб, — и самолеты во время войны клепал классные, а посмотрите на эти рыбацкие причиндалы — класс!

Иван Никитич был заядлым рыболовом. Любил ловить в море спиннингом на блесну. Это было его конек. На прощание генерал пожал нам руки и сказал, чтобы мы обязательно к нему зашли: гостиница "Интернациональ", пятый этаж. К нему подкатил на черной "Волге" какой-то майор и увез нашего земляка.

СУМСКИЕ КОРНИ

Родился Иван Кожедуб на Сумщине в селе Ображиевка. Деды и прадеды его были землепашцами. Детскую и юношескую биографию Ивана можно было изложить на половине листочка из школьной тетрадки. Потом был химико-технологический техникум и... страстное желание летать. В тридцатые годы прошлого века многие юноши и девушки бредили небом. В полосу такой "эпидемии" попал и Иван. Закончив учебу в Шосткинском аэроклубе на У-2, был направлен в Чугуевскую авиационную школу летчиков. Ивана оставили в школе на должности инструктора.

Он страстно любил полеты. В воздухе чувствовал себя, как музыкант за органом. Он не просто двигал рычагами, а как бы играл на них, и вся его душа наполнялась ликующей музыкой.

И тут — война. На фронт Кожедуб не попал, а вместе со всем персоналом школы был эвакуирован в Среднюю Азию. Рвался на фронт, стучал во все двери — тщетно. И вдруг — вызов к кадровикам. Его вопрос был решен! Все! На фронт! Получил направление в 240-й истребительский полк, которым командовал "испанец" майор Игнатий Солдатенко. Тот сразу обратил внимание на крепыша невысокого роста. Когда говорил, будто тяжелым колуном рубил поленья: речь его была отрывистой, твердой и весомой с заметным украинским акцентом. Весь его невозмутимо спокойный облик как бы говорил: я знаю, зачем сюда пришел. Попал он в эскадрилью капитана Федора Семенова.

БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

Сержант Кожедуб пересел на Ла-5 с бортовым номером 47. Программу освоения "лавочкина" прошел успешно. И вдруг — непредвиденная посадка. Обстановка создалась драматическая: растеряйся пилот, допусти ошибку, и все — катастрофа... Но летчик сумел выйти из критической ситуации, посадив самолет на "живот". Причину аварии установили легко: отказал прибор, регулирующий обороты винта. Такое начало полетов могло вывести из душевного равновесия любого, но Кожедуб только сжимал кулаки. Перенес он еще одну неудачу: в первом же боевом вылете — во время налета противника на наш аэродром и железнодорожный узел Валуйки. На подходе к городу Кожедуб встретил девятку "юнкерсов" в сопровождении "мессершмиттов". Иван навязал им бой, но увлекся атакой и попал под плотный вражеский огонь. Пули прошли за бронеспиной сиденья, пробили верх фюзеляжа, разнесли в клочья гидробачок, повредили систему выпуска и уборки шасси... Иван вернулся на аэродром и сумел все-таки произвести посадку. Докладывая капитану Семенову о происшедшем, сказал:

— Неприятности замучили — одна за другой. Смотрите, как гад врезал. Да и родные зенитчики помогли, — и показал на пробоины, зияющие в фюзеляже. — Немецкие стрелки словно взбесились, поливали огнем... Капитан Семенов только и сказал: "А ты думал, что они тебя будут поливать одеколоном?"

БИТВА С "СЕМЕЙНЫМИ ПАРАМИ"

...Фашистское командование, следуя плану "Цитадель", готовилось к сражению под Курском. С воздуха группировка имела мощное прикрытие. 4-й воздушный флот Ритгофена — самый крупный в Люфтваффе Германии. Летали самые опытные воздушные "волки". Словом, в небе над Курской дугой творилось что-то невообразимое. Казалось, что оно стало движущимся кладбищем, с сотнями крестов.

В таком небе 6 июля 1943 года оказался и Иван Кожедуб. Он заметил, как группа Ю-87 стала в круг, и самолеты один за другим с креном пошли в крутое пике. Он выбрал замыкающего "юнкерса", посадил его кабину в кольцо прицела и дал длинную очередь. Бомбардировщик разлетался, бесформенные куски металла замелькали в воздухе. Через день Кожедуб приделал "дымный хвост" также Ю-87, а девятого июля "приземлил" два "мессера". С этого момента боевая карьера бывшего сержанта блистательно пошла ввысь. Под Курском наш летчик впервые встретил так называемые "семейные пары" немецких летчиков, когда ведущим летал отец — "ас" с сотней сбитых самолетов, — а ведомым — сын, начинающий пилот, на счету которого было пару десятков побед. С такими парами было очень тяжело бороться — дрались они отчаянно.

Вскоре для истребителей поступила команда—перехватить большую группу "бомберов", которые шли в сторону Рогани. В бой своих "ястребов" повел командир эскадрильи Федор Семенов. С ним — неразлучная пара "чугуевцев" — Иван Кожедуб и Василий Мухин. Встретили — штук сорок "юнкерсов" под прикрытием истребителей. Наши развернулись по фронту и пошли в лобовую атаку. Сопровождавшие немецкие истребители не ждали такого маневра, они, очевидно, приготовились отражать атаку сзади. В общем, строй бомбардировщиков рассыпался. Кожедуб устремился за "юнкерсом", который пытался уйти, и огрызался огнем из кабины стрелка-радиста. Резкий маневр — и "лавочкин" перешел в атаку. Пушечная трасса нашего истребителя разнесла пилотскую кабину.

"Есть! Восьмой!" — не удержался Василий Мухин. Чуть дальше к югу Рогани рухнули еще два бомбардировщика. Остальные ушли.

А выше "мессеры" навалились на истребителей Семенова. Пара Кожедуба поспешила им на помощь. И вдруг команда с земли: "На большой высоте подходит группа "Хе-111". Атакуйте их!" Что делать? Основная часть группы связана боем, а "хейнкелей" — около двадцати, они к тому же начали сбрасывать бомбы.

"Осторожно, не столкнись с бомбой", — крикнул Кожедуб ведомому по радио и начал сближение с отставшим "хейнкелем". Огонь по моторной части. Горит! Откуда ни возьмись — двадцать Ме-109. Малейшая ошибка — и гибель!

Кожедуб бросился в атаку. Рядом — Мухин. Короткими очередями стал отсекать вражеские самолеты от командирской машины. Через несколько секунд уже Кожедубу пришлось выругать ведомого — на того со всех сторон навалилось около десятка "мессеров". Они так спешили сразить "лавочкина", что мешали друг другу. И тут подошел на помощь капитан Семенов. Гитлеровцы повернули назад.

Полк прикрывал переправы и плацдармы на правом берегу Днепра. Кожедуб совершил третий в тот день боевой вылет. Случилось так, что к концу боя он остался один. И вдруг сквозь треск в наушниках прозвучал позывной командира: "Сокол — 31. Юго-западнее Бородаевки бомбардировщики. Немедленно атакуйте".

Кожедуб полетел в заданный район. Горючего в обрез. Бой предстоял тяжелый, без прикрытия. Возможно, придется покинуть машину. А впереди 18 бомбардировщиков выходят на боевую, начинают пикировать. Кожедуб бросил машину наперерез.

"Лавочкин" ураганом ворвался в боевой порядок гитлеровцев, его неожиданные, не предусмотренные никакими уставами маневры и опасные сближения с "лапотниками" (так называли Ю-87 за неубирающиеся шасси) привели гитлеровцев в замешательство. Кожедуба выручил высший пилотаж. Он сделал какую-то невероятную фигуру и тут же оказался рядом с одним из пикировщиков. Тот прочертил небо дымной полосой и врезался в землю. Остальные (17 машин!) ушли на запад.

ПОДАРОК ОТ ПЧЕЛОВОДА

В личном деле Ивана Никитича хранится уникальный документ: воедино собранные сведения о первых 34 сбитых самолетах противника. Бывали дни, когда он сбивал по два, три, а то и по четыре самолета. Только за шесть первых месяцев пребывания на фронте Кожедуб уничтожил целый авиаполк Люфтваффе. В каждом его вылете чувствовался почерк летчика экстра-класса.

Самым памятным для 240-го полка стал день 4 февраля 1944 года. Радио принесло радостную весть: майору Николаю Ольховскому, капитану Федору Семенову и старшему лейтенанту Ивану Кожедубу присвоены звания Героя Советского Союза.

Полк перелетал на новый аэродром в Молдавию. Здесь Кожедубу был вручен именной самолет Ла-5 ФН под N11. Это был истребитель, построенный на трудовые сбережения колхозника-пчеловода Василия Викторовича Конева. А через два месяца Кожедуб уже рапортовал Коневу: на его самолете сбил восемь гитлеровцев, из них пять хваленых "Фокке-Вульф-190".

Когда последовала команда о переводе капитана Кожедуба на другой фронт, его машина по наследству перешла к Павлу Брызгалову, его ученику. На Ла-5 ФН тот одержал двенадцать побед, стал Героем Советского Союза. Золотую Звезду получил и бессменный ведомый командир Василий Мухин.

Прежде чем ехать к новому месту службы, предстояло освоить более совершенный самолет — Ла-7, на котором летали асы из "маршальского полка". Кожедубу пришлось снова побывать в запасном полку, где он получил и освоил свою первую боевую машину. Здесь-то, накануне отлета на 3-й Прибалтийский фронт, и застала радостная весть.

— Поздравляю вас, товарищ капитан, с награждением второй медалью "Золотая Звезда", — обнял Кожедуба командир полка подполковник Акуленко.

В новом полку "охотники" майора Кожедуба за несколько дней уничтожили 12 опытных пилотажников, которые летали на ФВ-190. Теперь, заметив красноносых Ла-7 с белыми хвостами, хваленые асы Гитлера покидали поле боя.

В начале февраля 1945 года авиаполк Героя Советского Союза полковника Павла Чутикова базировался уже в восьмидесяти километрах от Берлина. Гитлеровцы бросали в бой все, что только могли, в том числе и самые новые самолеты. Многие из них пилотировали летчики-испытатели, прошедшие школу боев еще в Испании.

На фронте все чаще и чаще стали появляться немецкие реактивные самолеты. Что это за штуковина — многие наши летчики не знали! Встреча произошла в районе Франкфурта на высоте 3500 метров. Гитлеровец летел вдоль Одера почти на предельной для "лавочкина" скорости. Это был реактивный Ме-262. Иван Кожедуб в паре с Дмитрием Титаренко устремились наперехват. И здесь Кожедуба выручили удачный маневр, быстрота действий и предельная скорость Ла-7. Последовал сокрушительный залп и "летающая труба" развалилась на части.

Последний воздушный бой Кожедуб провел над Берлином, когда наземные войска штурмовали Зееловские высоты, пара Кожедуба подошла к северной части столицы рейха, прямо по курсу показалось около 40 "Фокке-Вульфов-190". Что делать? Соотношение сил: один против двадцати! Иван Кожедуб и Дмитрий Титаренко приняли неравный бой и смешали гитлеровцам все карты. Этот бой вошел во все учебники по тактике действия нашей авиации...

8 августа 1945 года майор Иван Кожедуб был награжден третьей Золотой Звездой Героя Советского Союза за 62 сбитых вражеских самолета.

После войны Иван Никитич командовал полками, дивизиями, со своими истребителями во время корейского конфликта прикрывал север страны от налетов американской авиации. Окончил две академии, в 34-летнем возрасте стал генералом, затем — маршалом авиации. Был избран почетным гражданином в городах Бельцы, Чугуев, Калуга, Купянск. Его бронзовый бюст установлен в родном селе Ображиевка.