ОЛЕГ КАРАМАЗОВ: "Я СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО ЗАДЕРЖАЛСЯ В XXI ВЕКЕ"

Одна из самых непритязательных и душевных киевских групп "Братья Карамазовы" на днях безо всякой помпы презентовала свою новую пластинку с неоправданно вычурным названием "В мире животных. Часть 1. Бельмондо". По крайней мере, на самой презентации оно никак не обыгрывалось — дождливым вечером на киностудии Довженко фильмов с Бельмондо не показывали, а лидер группы Олег Карамазов так и не объяснил, каким же он животным считает всеми уважаемого французского актера. Вместо этого гостей угощали крепкими алкогольными напитками и салом, а потом, когда те почувствовали в себе достаточно сил, "Карамазовы" сыграли весь альбом два раза подряд — в одном из павильонов студии. Глядя на реакцию собравшейся публики, совсем не похожей на нынешний киевский бомонд, можно было подумать, что на дворе конец 80-х, рок-музыка совсем недавно выползла из подвалов, а "Братья Карамазовы" — чуть ли не единственные ее представители. Олега Карамазова такое к себе отношение растрогало не на шутку, поэтому после последней песни он сел на край сцены и стал с увлечением, по-брежневски, целовать в обе щеки самых преданных поклонников. Отвлекая музыканта от этой процедуры, мы задали вопрос в лоб.

— Каково быть рокером в двадцать первом веке?

— Глупо. Глупо по причине того, что песни еще пишутся и что-то происходит за бортом нашего корабля, и мы иногда смотрим в иллюминатор и поражаемся обилию красок, которые там появляются. Мы себя не считаем рок-группой в понимании музыкального жанра — мы ребята, которые для исполнения каких-то песен используют барабаны, электрические гитары, микрофоны. На самом деле, если не шутить, то я рад, что дополз до двадцать первого века. Для меня самым большим откровением был концерт недельной давности Горана Бреговича в городе-герое Киеве на Михайловской площади. Когда мы уходили с концерта Бреговича, сказали сами себе: "Да! Нам повезло, — мы соприкоснулись с чем-то". У нас, таких разных, было одно ощущение. Нас восемь человек в группе, и у нас совершенно разные музыкальные вкусы. Барабанщик любит одну музыку, гитарист другую, я — третью. В кино мы ходим очень редко, но на разные фильмы. А Брегович нас объединил. Но опять же таки, не устаю повторять о том, что все самое хорошое, доброе, светлое не здесь.

— А где же?

— Есть несколько мест на земле — в Киеве их очень много. Например, в Голосеево находится замечательный православный монастырь Свято-Покровский. Если у вас будет желание, возьмите зубную щетку, пасту и приедьте, поживите там среди людей, помолитесь с ними, поработайте... Двадцать первый век — век не мой, я понимаю, что задержался здесь совершенно случайно и слава тебе Господи, что добрался до тех стен. А все остальное для нас — это развлечение. Когда еще в двадцатом веке я прочитал книгу, которая была написана в девятнадцатом и называлась "Бесы". И, проснувшись в нашем веке, я с ужасом понял, что ничего не изменилось, поэтому размахивать флагом, прыгать по сцене аки антилопа-гну и кричать "Революция ты научила нас верить в несправедливость добра" — мне кажется смешно. Поэтому я нахожу себе утеху по старинке в книгах и иногда выезжаю с любимой рок-группой на некие концерты.

— Новый альбом вы записывали в Питере на студии "ДДТ". Как вы сблизились с Юрием Шевчуком?

— Друзей не выбирают. Месяц назад мы в Киеве тайно сводили последний альбом группы "ДДТ".

— Почему тайно?

— Ну, Юра просил сделать это тайно, чтобы об этом не узнали журналисты, а мы спокойно занимались делом.

На прощание старший Карамазов рассказал "Сегодня" о своем секрете долголетия и поспешил к друзьям — праздновать выход альбома.

— Тот кусок жизни, который проживаем мы, за нас никто не проживет. Даже когда утром мне очень плохо иногда, я думаю "Господи, дай мне еще хоть один денек до вечера дотянуть, со стариками встретиться, пожать руки, девчонкам что-то крикнуть...". Он дает — потом выясняется, что это не один день, а два и три. А потом получается третье тысячелетие, о котором вы спросили.