ГЕНЕТИЧЕСКАЯ КОСМЕТИКА ДАСТ ВЛАСТЬ НАД ДУШАМИ СОГРАЖДАН

Аристотель считал, что люди, к сожалению, по натуре — животные, но, к счастью, — культурные, то есть умеют учиться на опыте и передавать его потомкам не генетическим путем. Это приводит к большому разнообразию в наших характерах. Но разными людьми трудно управлять и уж тем более — манипулировать обществом. Однако стоит им выпить таблетку счастья и...

ОДОМАШНИВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА — ДЕЛО ДОЛГОЕ

Между тем, человек все больше хочет именно манипулировать себе подобными. Причем в планетарном масштабе. Можно, конечно, воспитывать покорность постепенно, так, как человек приручал животное: на протяжении сотен тысяч лет отбирал себе в друзья самых не агрессивных и управляемых собак, кошек, коров, лошадей. Но одно дело одомашнить волка, другое — человека. "Одомашнить" себе подобного никто не сможет. Да и сотен лет в запасе нет.

Зато, открывая все больше и больше неизвестных доныне генетических законов, человек все ближе подбирается к решению этой проблемы с помощью медиаторов — веществ, передающих нервные импульсы. Например, классического медиатора мозга — серотонина. Всплеск его количества в мозгу дает райское блаженство — сойдешь с ума от счастья. А низкий уровень, наоборот, возбудит сильнейшую агрессию или депрессию.

И вот ученые нашли гены, контролирующие уровень серотонина и его изменчивость, ведь количество его не постоянно, оно увеличивается или уменьшается даже от съеденной на обед пищи. Если больше, то организм сам начианает его разлагать.

А вот лекарства не дают организму самому регулировать процесс.

Так была найдена связь на молекулярном уровне между генами и специфическим поведением человека. И, развивая ДНК-технологии, мы вплотную подходим к возможности управлять поведением человека с помощью лекарств. Тем более, что мышками уже научились: в мозг грызунов ввели электроды, раздражая время от времени разные центры. Так вот, когда мыши поняли, как хорошо чувствуют себя при раздражении центра удовольствия, то даже еды не просили при раздражении "центра голода" и... умирали от кайфа и истощения.

ТАБЛЕТКА РАДОСТИ

— Нейрофармакология не относится непосредственно к генной инженерии, однако с ее помощью уже созданы мощные средства, действующие на психику человека, — рассказывает профессор Марк Вовченко. — Наиболее известный пример — антидепрессант прозак и родственные ему лекарства золофт, паксил. Прозак поглощает "лишний" серотонин, большое количество которого в организме людей приводит к тому, что они плохо контролируют порывы агрессии или впадают в сильнейшую депрессию с суицидальными наклонностями.

Американский психолог Питер Крамер в своей книге "Слушая прозак", вышедшей в Нью-Йорке в карманной серии, описывает пациентку, которая страдала хронической депрессией и завязала мазохистские отношения с несколькими женатыми мужчинами, загнав себя таким образом в тупик на работе, — рассказывает профессор. — Через несколько недель приема препарата ее личность полностью переменилась: свои мучительные отношения она порвала и стала встречаться с другими мужчинами, на работе вела себя более уверенно. Книга Крамера стала бестселлером, ведь сегодня около 28 млн американцев, или 10% населения, принимают это лекарство. Поскольку от депрессии и заниженной самооценки женщины страдают больше мужчин, прозак стал чем-то вроде иконы феминизма.

Но если прозаку достается роль пилюли счастья, то риталину — "общественного контролера" поведения. Его дают в основном мальчикам, которые не могут тихо сидеть в классе, студентам.

ВОССТАНОВИТЬ ПАМЯТЬ, ЧТОБЫ ПОТЕРЯТЬ ЕЕ

С одной стороны "химия счастья", нежно прозванная генетической косметикой, разворачивает перед нами розовые горизонты. Миллионы людей, страдающих потерей памяти и склерозом, депрессиями и приступами агрессии, суицидальными наклонностями и другими шизофреническими проявлениями враз станут здоровы и счастливы. Поднимая или понижая уровень серотонина в мозге, они смогут регулировать свою личность, которая отныне никогда не будет унижена и неудовлетворена. Чувство уверенности и спокойной радости никогда не покинет человека. Но…

Как и любая химия, она может иметь противопоказания. Так у прозака, как считают его противники, уйма побочных эффектов: увеличение веса пациента, тик, обезображивающий лицо, потеря (!!!) памяти, сексуальные расстройства, возникновение склонности к насилию и самоубийству и даже повреждение мозга.

Однако даже при отсутствии побочных эффектов, в полную силу может заговорить "человеческий фактор". Людям жизненно необходимо ощущение собственной значимости. И — таков уж человек — ему будет мало того чувства самоутверждения, что уже есть. Хватит ли у него сил не выпить ненужную ему пилюлю?

— Четкой демаркационной линии между нормой и патологией низкие уровни серотонина не имеют, — говорит Марк Петрович. — Поэтому Крамер удачно назвал эти средства косметическими, то есть лекарствами, которые употребляют не ради лечения болезни, а потому, что от них человеку становится "лучше, чем хорошо".

Вот тут-то и возникает более трудная — политическая — проблема.

КТО ВОЗЬМЕТ В РУКИ "СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ"?

Разве не заманчиво было бы для руководителя державы погрузить своих сограждан в "сон золотой", а самому быть безраздельным властелином страны? А мира?

И тогда с помощью уже первого поколения лекарств — таблеток, порошков, кремов для лица, аэрозолей или пенок для ванн можно будет сделать общество полностью управляемым.

Что будет, нам и задумываться не нужно. За нас это сделал известный фантаст Станислав Лем в романе "Футурологический конгресс". В нем над городом постоянно распыляют приятные аэрозоли и люди видят вокруг себя прекрасную жизнь: обедают в дорогих ресторанах, носят шикарную одежду, живут в "крутых" небоскребах. Но целому отряду химиков-реалистов приходится прятаться по чердакам и подвалам и подпольно изготовлять "химию правды" — "очуханы из группы отрезвинов" — аэрозоли, уничтожающие иллюзию счастья и дающие возможность увидеть мир настоящим. И оказывается, что люди ходят в обносках, живут в полуразрушенных домах, убивают себе подобных, не замечая их смерти, и поднимаются домой не на лифте, как думают, а вскарабкиваются на свои этажи, как мартышки, цепляясь пальцами за сетку лифтовых шахт.