"НЕЖНОСТЬ" КРИСТАЛИНСКОЙ ДО СИХ ПОР ВГОНЯЕТ В СЛЕЗУ

В голосе, в манере исполнения, во всем облике Кристалинской было что-то очень теплое, уютное. На концертах,когда только объявляли ее фамилию зал буквально аплодисментами. Летом из распахнутых окон слышался ее мягкий, немного печальный голос. Это включали патефоны и ставили пластинки с записями песен: "Мы с тобой два берега", "Нежность", "В нашем городе дождь", "А у нас во дворе".

О Майе Кристалинской и о том времени, в котором жили, рассказывает ее подруга Валентина Котелкина.

КАК "БЕГЛЯНКИ" ИЗБЕЖАЛИ ТЮРЬМЫ

— Мы жили на улице Басманной в соседних домах, в похожих коммуналках, — вспоминает Валентина Ивановна. — Ходили в Дом пионеров, который был на нашей улице. В школе сидели за одной партой. Я никогда не позволяла себе прийти на занятия с невыученными уроками. Майе же достаточно было наскоро прочитать заданное на переменке. Однако оценки у нас были одинаковые. Вечерами слушали музыкальные передачи по радио. Услышанные мелодии Майя подбирала на гармошке, подаренной дядей Пашей (мужем ее тетки Лили, работавшем в театре им. Станиславского и Немировича-Данченко). А днем, когда никого не было дома, привязывала пустые катушки от ниток (вместо каблучков) к белым парусиновым тапочкам, покрашенным зубным порошком, и набрасывала на плечи старенький мамин платок. Становилась в центре комнаты и, вообразив, что перед ней зрительный зал, тихонько пела (чтобы не услышали соседи по коммуналке).

— Чем вы с Майей решили заняться, получив аттестаты зрелости?

— Родители предоставили Майе полное право выбора вуза, а я сразу же сказала: "Куда ты, туда и я".Майя выбрала Московский государственный авиационный институт. Наверное, решающим фактором явилось созвучие аббревиатуры — МАИ с ее именем, и мы подали туда документы. Незаметно пролетели институтские годы.

— Именно тогда, весной 1953 года, умер Сталин. Как восприняли это вы с Майей?

— Узнав о кончине вождя (а ему надлежало быть бессмертным!), я плакала, как и вся страна, и решила пойти с ним проститься. Майя идти не хотела, но не хотела и меня одну пускать...Мы попали в бесконечный, кричащий, давящий друг друга человеческий поток, который двигался к Дому Союзов, где в Колонном зале было выставлено тело Сталина. Желание попрощаться с "отцом всех времен и народов" многим стоила жизни. В давке едва не погибли и мы, но чудом спаслись — прижатые к стене дома, помогая друг другу, пролезли в открытое окно подвала и там заночевали.

— Как сложилась ваша с Майей жизнь после окончания МАИ?

— Вместе с дипломами мы получили направления на работу. По закону должны были отработать три года на предприятиях (в основном провинциальных). Нам двоим, инженерам-экономистам, выпало поработать на Новосибирском авиационном заводе (единственное предприятие, где требовались два специалиста). Честно говоря, Новосибирск мы выбрали заранее — тайга, кедры, Обское море и… есть Оперный театр. Между прочим, Майя могла бы получить "свободный" диплом и остаться в Москве. Наличие в семье инвалидов и иждивенцев являлось исключением к закону об обязательной отработке (в ее семье — отец инвалид по зрению, десятилетняя сестра и неработающая мама). Но привлекала романтика. Позади осталась Москва, впереди — долгая дорога до Новосибирска. А дальше — никакой романтики. Город с мрачными домами и грязными улицами. Трамвай обгоняют брички. На заводе встретили неприветливо и направили в цех распредами — выдавать детали рабочим. Цех грязный. Работают почти одни мужчины. Женщины в грязных спецовках ругаются матом. В гостинице мест нет, в общежитии тоже. Плакали хором. Решили возвращаться в Москву. После того как купили билеты в общий вагон, пару сухарей и банку консервов, осталось 10 рублей. За первые два дня пути все это съели, а потом до самой Москвы "жаловались" попутчикам, что страдаем отсутствием аппетита. Наконец, грязные, ужасно голодные выгрузились на перрон Казанского вокзала. Радость возвращения омрачалась ожиданием возможных государственных наказаний: ареста, тюрьмы, ссылки, каторги. Наутро уже сидели в очереди на прием к начальнику главка Министерства авиационной промышленности. Он оказался человеком сердечным и, глядя на нас, "беглянок" с заплаканными глазами, велел каждый день приходить в министерство и ждать в приемной, пока кто-либо из приходящих к нему директоров заводов возьмет к себе на работу. Целый месяц мы сидели у двери приемной, пока по просьбе хозяина кабинета нас не взял к себе замначальника КБ Яковлева (создателя знаменитых Яков).

И мы начали работать. Вскоре нам стали доверять более сложную работу: производить точные расчеты и вычерчивать эскизы по рабочим чертежам. Передышка наступала только со звонком на обед. В конструкторской столовой можно было пообедать за полчаса, а в оставшиеся пятнадцать минут послушать (и посмотреть) концерт участников самодеятельности. В то время в кинотеатрах Москвы демонстрировали аргентинский фильм "Возраст любви" с Лолитой Торрес в главной роли. Песни, которые она исполняла в фильме, стали чуть ли не самыми популярными. Испанский текст Майя "на слух" тщательно переписала русскими буквами и вскоре начала исполнять песни Торрес на иностранном (совершенно его не зная).

Вечерами, как и в студенческие годы, Майя ездила на репетиции хора в ЦДРИ. Руководительница хора, понимая, что уникальный голос Майи теряется в хоре, посоветовала идти в эстраду, для начала — в работавший там же самодеятельный эстрадный ансамбль "Первый шаг", которым руководил Резниковский и который курировал Утесов. Была принята единогласно и теперь после работы спешила на репетиции "Первого шага".

Был конец 1956 года. Железный занавес уже пал, и Москва "прихорашивалась", готовясь ко Всемирному фестивалю молодежи и студентов. Для создания коллектива, способного на равных бороться с зарубежными джазовыми оркестрами (это при том, что до этого в стране джаз не признавали), ЦК комсомола направил в "Первый шаг" молодого композитора, пианиста и дирижера Юрия Саульского, работавшего у Эдди Рознера. Надо было подготовить оркестр и подобрать вокалистов. В "Первом шаге" он выбрал Майю Кристалинскую.Немаловажным фактором было ее умение петь по-испански и по-итальянски с хорошим произношением.

СОЮЗ С АРКАНОВЫМ ПРОДЕРЖАЛСЯ ВСЕГО 10 МЕСЯЦЕВ

Иногда в концертах эстрадный ансамбль "Первый шаг" выступал вместе с группой "ВТЭК" (Врачебный Театрально-Эстрадный Коллектив), организованный студентами-старшекурсниками Московского медицинского института Аркадием Аркановым, Григорием Гориным, Альбертом Аксельродом, Александром Лившицем, Александром Ливенбуком. В Арканове склонность к шутке, репризе совмещалась с необыкновенной музыкальностью. Однажды весной 1957 года на репетиции коллективов, один из друзей Арканова тихо сказал:

— Слабо с ней познакомиться?

— Наверное, нет, — ответил Арканов.

И познакомился. Далее — все, как обычно: встречи, свидания.

— А на ней жениться? — пошутил приятель.

— Не слабо.

Аркадий сделал предложение. Майя согласилась. Свадьба состоялась в комнате соседки по коммуналке, которая уехала на отдых. Из Киева приехали родители Аркадия, которым сразу же не понравились родственники Майи. За свадебным столом все чувствовали себя неуютно и молчали. Не выдержав тягостной тишины, Владимир Григорьевич, отец Майи, не лишенный чувства юмора, сказал:

— Есть известный юморист Аркадий Райкин, а теперь будет еще и Аркадий Майкин.

Потом он достал из шкафа небольшие карточки с головоломками и шарадами (они публиковались в каждом номере "Пионерской правды", где он подрабатывал, чтобы прокормить семью), раздал гостям, и все молча принялись их разгадывать. Молодожены сняли комнату на окраине Москвы. Их союз продержался всего 10 месяцев. Но это было потом, а пока…

Начался Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Председателем жюри конкурса популярной песни и эстрадных оркестров был Леонид Утесов. Джаз Юрия Саульского выступил успешно. Майя Кристалинская со свойственной ее голосу мягкостью пела на русском языке "Колыбельную" из кинофильма "Цирк". Потом с грустью исполнила "Прощальную песню". На следующий день в Колонном зале Дома Союзов Утесов объявил о награждении джаза Саульского серебряной медалью. Джазменов и певцов он поздравил крепким рукопожатием и каждому вручил памятные медали в форме маленького серебряного кружочка в лепестках. Но радость была недолгой. В тот самый день в газете "Советская культура" была помещена разгромная статья под названием "Музыкальные стиляги". После этого Саульский подал заявление об уходе, и его два года никуда не брали на работу. Музыканты разбрелись по другим коллективам. Необоснованные обвинения до слез расстроили Кристалинскую — было обидно не только за себя, но и за друзей-музыкантов. От решения бросить все ее удержал Резниковский: "У нас, артистов, всякое бывает. Иди на эстраду".

СОЛИСТКА В ОРКЕСТРЕ ЛУНДСТРЕМА

— Как разошлись ваши с Майей пути? — спрашиваю у Валентины Котелкиной.

— Как-то на улице она увидела афишу о предстоящих концертах оркестра Олега Лундстрема. Отпросившись с работы, отправилась на улицу Герцена, на базу оркестра. Олег Леонидович сразу же предложил ей стать солисткой его оркестра.

К тому времени мы уже три года проработали в КБ. Расставались впервые: она начинала новую жизнь, а я оставалась на прежнем месте. Между прочим, проработала там 40 лет, до ухода на пенсию.

Дебют Майи у Лундстрема состоялся в Украине: пела в Харькове, Киеве, Днепропетровске. И всюду ее тепло принимали. Тогда же Майе предложили исполнить песню Маши "Мы с тобой два берега" в фильме "Жажда". Прослушивая запись, она находила недостатки в своем исполнении, и только третий дубль согласилась утвердить. После выхода фильма ей звонили домой, поздравляли, хотя имя ее в титрах не значилось — узнавали по голосу.

Тем временем руководитель джазового коллектива Эдди Рознер — дирижер, трубач, новатор искал певицу вместо Ирины Бжевской. Увидев Майю, которая, узнав о его поисках, пришла без звонка, расплылся в улыбке и выкрикнул: "Холера ясна!" (так он выражал одобрение). Он неоднократно видел ее на концертах и был наслышан от Саульского. Так Майя стала солисткой оркестра Эдди Рознера. Тогда же состоялся дебют Кристалинской в популярной радиопередаче "С добрым утром!", и с того времени ее начали часто приглашать в радиостудию.

Однажды в редакцию вместе с Кристалинской пришел взволнованный Аркадий Островский с новой песней на стихи Льва Ошанина "Пусть всегда будет солнце". Островский сел за рояль. "Солнечный круг, небо вокруг — это рисунок мальчишки..." пела Майя под аккомпанемент композитора. Решили срочно записать и дать в ближайшую передачу. За ночь Островский оркестровал песню под большой ансамбль. На запись пригласили кроме Майи другого известного певца, двух мальчиков из хорового училища (песня ведь семейная!), и она зазвучала в очередной передаче "С добрым утром!". В дальнейшем песня стала всемирно известной, но… в исполнении Тамары Миансаровой. "У нее тоже неплохо получается", — успокаивала себя Майя.

— Майя рассказывала вам о своей болезни?

— Она не любила жаловаться. Вернувшись как-то в Москву после гастролей по Сибири, слегла с высокой температурой. Через время, заметив резко выделяющиеся "узелки" на ее шее, Рознер посоветовал срочно обратиться к онкологу. Майя позвонила мне. Моя мама, которая работала в больнице МПС, привела ее в онкологическое отделение. Диагноз был поставлен быстро — "лимфогранулематоз" (опухоль лимфатических желез). Слово "злокачественная" не было произнесено, но… Мы, как в юности, вместе поплакали, а домашним Майя ничего не сказала. Крупнейший московский гематолог Иосиф Кассирский до конца жизни не только консультировал Кристалинскую, но и проводил лечение, благодаря которому отодвинулось на десяток лет исполнение страшного приговора. Когда его не стало, Майю стал лечить академик-гематолог Андрей Воробьев, продлив ей жизнь еще на 13 лет. Она продолжала выходить на сцену такой же, как прежде, легкой походкой. Правда, голос стал чуть печальнее, в глазах появилась грусть, а на шее — кокетливо повязанная маленькая косыночка. Московские модницы, не зная, что Майя таким образом маскирует следы от облучения, тоже начали завязывать на шее маленькие косыночки.

"ОПУСТЕЛА БЕЗ ТЕБЯ ЗЕМЛЯ..."

На концертах они вместе с Иосифом Кобзоном под бурю аплодисментов исполняли песенный цикл композитора Аркадия Островского на слова поэта Льва Ошанина "А у нас во дворе". Она пела: "И все сбылось и не сбылось, венком сомнений и надежд переплелось…" И это уже была не песня, а театральный спектакль. Спектакль одного актера. После этого ее не могли не пригласить на телевидение

В 1974 году Майе Кристалинской было присвоено почетное звание заслуженной артистки РСФСР — бывший инженер-экономист была официально признана талантливой артисткой.

Потом Александра Пахмутова на стихи Николая Добронравова написала для нее "Нежность". Майе очень нравилась эта песня, и она исполняла ее с такой печалью... После того как кинорежиссер Татьяна Лиознова услышала "Нежность" в исполнении Кристалинской, она взяла ее в фильм "Три тополя на Плющихе", который тогда снимала.

Во время обострения болезни Майю укладывали в клинику, где проводили химиотерапию и облучение. Когда наступало облегчение — выступала. Через несколько лет имидж Майи изменился. Она начала выходить на сцену в элегантном платье с высоким воротом. Ее муж, архитектор Эдуард Максимович Барклай, сам следил за выбором фасона платья, его цвета и ткани. Вкус художника никогда не подводил.

Он следил за приемом Майей препаратов, назначенных врачами. Некоторые, особо дефицитные, присылали заграничные друзья. Следил за питанием жены и, как отменный кулинар, старался приготовить что-нибудь повкуснее.

— Слишком много поет. Не принимает вовремя лекарства. Ничего не ест — боится поправиться. А ей ведь нельзя худеть! — жаловался Барклай по телефону Валентине Котелкиной.

Как-то ночью Эдуард Максимович разбудил Майю и, успев сказать, что ему плохо, потерял сознание. Она вызвала "скорую". Пять дней он находился в реанимации, не приходя в сознание. 19 июня 1984 года его не стало.

Жизнь для Кристалинской стала серой, скучной, неинтересной. Лекарства принимать перестала — никто больше не заставлял. Концертов становилось все меньше, да и петь не было сил. А деньги заканчивались.

Ее положили в клинику. Но облучения и уколы не помогали. Нарушилась речь и плохо действовали правые нога и рука. Состояние ухудшалось. Она скончалась 19 июня 1985 года. В этот день год тому не стало и Эдуарда Барклая.