МЕФИСТОФЕЛЬ ЗАГОВОРИЛ ПО МОБИЛКЕ

Очередную совместную попытку осовременить классическую историю о Фаусте и Мефистофеле предприняли актеры Киевской Национальной Оперы и итальянский режиссер Марио Корради, покусившиеся на одноименную оперу Шарля Гуно. Это уже третья совместная постановка Корради с киевлянами после оперы "Турандот" (2003) и "Джоконда" (2004).

На этот раз героев забросили прямиком в постиндустриальный мир, а сам Фауст предстал перед зрителями в облике инженера-компьютерщика. В то же время Мефистофеля сделали элегантным джентльменом, Маргариту — "девушкой с плеером", подручных Мефистофеля — хирургами-косметологами, средневековых рыцарей — военнослужащими-миротворцами. Действие происходит на фоне урбанистических декораций.

Не знаю, как чувствовали себя после переселения во времени сами герои, но артистам такой трансфер давался с видимым трудом — оперный жанр бесцеремонно диктовал собственную стилистику, не желая считаться с современным замыслом. Вот и приходилось сочетать несочетаемое — степенный оперный ритм с раскованными бродвейскими телодвижениями и антуражем в стиле "хай-тек".

Ключевые детали литературной основы тоже не хотели вписываться в постиндустриальный интерьер: в тексте то и дело мелькали плащи и шляпы с перьями, шпаги, чаша с ядом, сокровища и прочий антиквариат.

В ходе двух первых действий удачные остроумные находки режиссера, например, пластические хирурги на дьявольской службе, чередовались с менее впечатляющими сочетаниями, например, шпаг и бронежилетов.

Зрителю, созерцавшему этот экзотический гибрид оперной классики с бродвейским мюзиклом, оставалось только мысленно восстанавливать пошатнувшуюся гармонию жанра. Сюжетная линия оперы Гуно от перемены места и времени действия изменилась не в лучшую сторону, а философская глубина затерялась в театральных эффектах.

Впрочем, в истории есть и удачные примеры современных трактовок классики — кто сейчас, кроме историков античности, помнил бы "Энеиду" Вергилия, не приглянись ее сюжет Котляревскому?