"МЕНЯЮ КВАРТИРУ НА ПРИЛИЧНУЮ СТАРОСТЬ"

Пожилому человеку сложно одному. Если родных рядом нет, то приходится надеяться на людей, обещающих помощь. С ними можно составить договор пожизненного содержания. Обьявлениями о таких услугах обвешаны все столбы Киева. На бумаге все кажется простым и понятным: за человеком ухаживают, а после его смерти имущество переходит в собственность тех, кто оказывал помощь. На практике все сложнее.

В ПОИСКАХ ПРИЛИЧНОЙ СЕМЬИ

— Мой брат всю жизнь прожил в Киеве. Но детей ни у меня, ни у него нет, — рассказывает одесситка Алла Соболева (эта фамилия и некоторые другие изменены по этическим соображениям). — Сейчас ему 86 лет и годы берут свое. Андрей Михайлович пережил три инсульта, после чего ему оформили инвалидность. Все эти пять лет я ездила из Одессы ухаживать за ним. В последний раз задержалась в столице на полгода. Мы не знали, как нам быть. Уезжать со мной, оставив друзей и родной город, брат не хотел. А мне все труднее было приезжать в Киев.

Обдумав возможные варианты, брат и сестра решили, что необходимо найти приличную семью, которая будет ухаживать за Андреем Михайловичем. Подходящей кандидатурой оказалась оператор одного из столичных банков, где Кротов получал пенсию и проценты со сбережений. Людмила Марченко, которую он знал уже два года, с радостью согласилась на предложение стариков. Кротовы даже побывали у нее в гостях и, познакомившись с семьей Людмилы Викторовны, приняли решение.

— Договорились оформить все по закону, — продолжает Алла Михайловна. — 11 июня 2004 года были подписаны все документы. А в сентябре брата снова положили в больницу. Началась медикаментозная аллергия. Я уже однажды боролась с ней и знаю, что может помочь. По телефону продиктовала Людмиле названия лекарств, но она проигнорировала мои пожелания. Брат за месяц расчесал себе все тело: ноги, руки, спина покрылись сыпью. Он не мог уснуть ни днем, ни ночью.

— Делать то, что говорила Алла Соболева, мы не могли, — объяснила Людмила Викторовна. — Ведь она не имеет медицинского образования. Стало бы хуже, а виноваты были бы мы. Андрея Михайловича посещал доктор и лечение проводилось только по его указаниям.

— В начале ноября Андрей постучал в дверь моей квартиры в Одессе, — вспоминает Алла Михайловна. — Я даже предположить не могла, что брат самостоятельно сядет на поезд и приедет. Он был так слаб и беспомощен! Я сама ужаснулась, когда его увидела: не мог говорить, плохо помнил мой адрес. Даже не знаю, как ему удалось перенести дорогу. По сей день брат живет у меня. Конечно, после такого морального удара мы расторгли договор. Но по закону официально договор разрывается только через суд. Самое интересное, что в данную инстанцию первыми подали заявление наши обидчики: они требовали присудить им квартиру брата.

У КАЖДОГО ПРАВДА СВОЯ

То, что происходило дальше, Алла Михайловна называет "охотой". С ее слов Людмила Марченко и ее родственники стали требовать большие суммы денег, которые, дескать, потратили на уход за Андреем Михайловичем. Сама же Людмила в беседе с корреспондентом "Сегодня" это отрицает и говорит, что они хотели лишь получить денежную компенсацию, а точная сумма даже не оговаривалась.

Сложившаяся ситуация напоминает противостояние двух огней: обвинения в присвоении пенсий и доказывание того, что деньги приносились при свидетелях. Алла Михайловна уверена в том, что Людмила, работая целый день, не могла нормально ухаживать за ее братом, приносить теплую пищу и убирать в квартире. Дошло до того, что Соболев перестал есть то, что ему готовили. С такими обвинениями Марченко не соглашается. Она уверяет суд, что добросовестно исполняла свои обязанности, часто наведывалась к пенсионеру, а по выходным оставалась у него в квартире вместе с мужем и ребенком.

— Я не могла общаться с дедушкой, после того, как он уехал, — рассказывает Людмила Викторовна. — Сестра даже не подпускала его к телефону, когда мы звонили. Я вообще не верю, что он сам мог уехать. У нас были прекрасные отношения и тут ни с того, ни с сего он берет билет в Одессу!

— Родственников Марченко, которые якобы помогали ей ухаживать за моим братом, он в лицо не знает, — уверена Алла Михайловна. — Общаться с Андреем Михайловичем, которому врач прописал постельный режим, тоже пока не разрешу. И в суде представляю его интересы я. Даже врачебно-консультативная комиссия сделала заключение: "Выписка для выезда в Киев по состоянию здоровья невозможна". Поэтому на вопрос к одному из моих свидетелей о том, можно ли доставить Кротова в суд, прозвучал ответ: "Можно. Только если вы купите ему гроб и здесь уже похороните".

ЗАЩИЩЕНЫ ЛИ ПРАВА?

Алла Михайловна считает, что по договору ее брат лишился прав собственности на квартиру. Получив печальный урок, она уже не будет подписывать подобную бумагу, а составит лишь завещание. Людмила Марченко тоже не хочет больше повторения сделанной ошибки. Рассмотрение дела в суде продолжается и исход его пока неизвестен. Одна сторона хочет предостеречь других стариков, другая — доказывает свою правоту. Мы же поинтересовались у специалистов, как часты случаи расторжения договоров пожизненного содержания.

— На сегодняшний день довольно много людей разрывают подобные соглашения, — рассказывает заместитель заведующего Первой Киевской государственной нотариальной конторы Людмила Лазарева. — Так происходит потому, что после подписания бумаги у сторон появляются новые требования, которые не всех устраивают. В Гражданском кодексе предусматривается два пути решения проблемы: расторжение контракта по обоюдному желанию, либо через суд. Но все же я считаю договор пожизненного содержания самым идеальным вариантом. Он защищает как права "приобретателя" (собственником имущества он становится при нотариальном заверении документа и его государственной регистрации), так и права человека, который отчуждает свое имущество (в нашем случае на квартиру накладывается запрет, не позволяющий проводить операции с недвижимостью до тех пор, пока отчуждатель нуждается в содержании и договор имеет силу). К примеру, завещание всегда можно легко переписать. А люди, ухаживающие за человеком, могут об этом даже не знать. И впоследствии претендовать на жилье права не имеют. А вот договор дарения ущемляет дарителя, поскольку при его подписании он моментально лишается своего имущества.

НЕ БЫЛО СЧАСТЬЯ, ДА НЕСЧАСТЬЕ ПОМОГЛО

Но, слава Богу, не все истории так печальны. К примеру, киевлянину Евсею Евдокимовичу семьдесят один. Жена и дочь погибли в автокатастрофе. Из родственников только сестра, живущая во Львове и брат — под Киевом. Все, что у него есть — однокомнатная квартира на Борщаговке, которую он переписал на племянника. Но тот и думать забыл о старике: за пять лет лишь раз позвонил, убедиться, жив ли дядя.

Пенсии, которую получал Евсей Евдокимович, хватало только на оплату коммунальных услуг и на хлеб с молоком. Пожалуй, он так и влачил бы незавидное существование, если бы не случилось несчастье. Когда возвращался с парада, посвященного Дню Победы, в подъезде его подстерегли "бравые молодцы". Избили, отобрав деньги. Выйдя из больницы, Евсей Евдокимович понял, что жить ему не на что, и за квартиру в ближайшие полгода заплатить не сможет. Он и раньше что-то слышал о том, что можно переписать свою квартиру на человека, который за это будет содержать до самой смерти. Решил поподробнее узнать об этом. А вскоре переписал свою квартиру на двух знакомых сестер. Теперь каждую неделю к нему приезжают: стирают белье, делают уборку, закупают продукты. Пенсионер, по его словам, очень доволен — о нем заботятся, опекают, ему не нужно думать о том, что завтра поесть и чем заплатить за квартиру. "Я отдал свою жилплощадь чужим людям, но зато теперь живу, как человек — всегда сыт и ухожен. Никто меня из квартиры не выгонит и не сдаст в дом престарелых. Я защищен", — говорил старик.

Муж 60-летней Марии Семеновны умер десять лет назад, детей у них не было. Женщина она деятельная, всегда искала, где бы подработать. Но возраст дал о себе знать — случился инсульт, из-за чего ее парализовало. Бабушка совсем пала духом. Раз в неделю к ней приезжала племянница и готовила еду. Иногда приходили соседки, разогревали варево, оставленное Ириной, но всем было понятно, что так долго продолжаться не может. Кто-то должен постоянно приглядывать за больной. Марья Семеновна обратилась в одну из благотворительных организаций и ей предоставили "помощницу", но оказалось, что та, по ее мнению, даже на рынок ходить не обязана, а забежать лишний раз в аптеку для нее сложно. Год назад в ее квартире поселились новые помощники.

— Таня и Анатолий стали моей семьей, — говорит Мария Семеновна. — Танюша работу сменила, чтобы я не оставалась одна на целый день. Уже два года мы живем вместе. Они даже называют меня "наша бабуля".

У Павла Тихоновича своя история. Он вышел в отставку капитаном. С женой развелся еще когда служил, сын уехал в Россию и уже лет пятнадцать от него ни слуху, ни духу. Павел Тихонович — человек осторожный, посему свое общение с опекуном свел до минимума. Сергей каждый месяц переводит на его счет сумму, обозначенную в договоре. Получив солидную "надбавку" к пенсии, Павел Тихонович оплачивает услуги женщины, которая каждый день приходит к нему убирать и готовить кушать. На вопрос о том, почему общение с опекуном свел к минимуму, ответил: "Во-первых, Сергей — человек занятой, а во-вторых, мне так спокойнее. Мало ли что у кого на уме…"


КСТАТИ
Условия договора пожизненного содержания таковы. Собственник квартиры — отчуждатель — должен быть нетрудоспособным по возрасту или по состоянию здоровья. Другая сторона — приобретатель — обязана предоставить ему пожизненное материальное обеспечение в виде жилища, питания, ухода и необходимой помощи. Обязательное требование: нотариальное удостоверение договора пожизненного содержания. В тексте необходимо определить денежный размер обеспечения, который устанавливается по соглашению сторон. Договор может быть расторгнут по соглашению обеих сторон или в суде. По требованию отчуждателя, если он считает, что приобретатель не выполняет договорные обязательства. Или по просьбе самого приобретателя, если обстоятельства сложились так, что содержать подопечного он больше не в состоянии.