"В УБИЙСТВЕ МОЕЙ ДОЧЕРИ СОЗНАЛИСЬ ТРОЕ..."

Как и обещали, мы продолжаем журналистское расследование злодеяний "павлоградского маньяка". Суд над ним состоится наверняка нескоро. В Днепропетровской области найдены уголовные дела по написанным Сергеем Ткаченко 48 явкам с повинной, а пять еще предстоит отыскать. На короткое время подозреваемый взял тайм-аут, но правоохранители полагают, что за этим последует новая серия признаний и только по Днепропетровскому региону может добавиться еще до десятка дел. При этом, как мы уже писали, работа ведется в Харьковской, Полтавской областях, в Крыму. Предстоят выезды на место преступлений, сбор доказательств, сопоставление сегодняшних показаний с архивными материалами. В Павлограде заново начинают переживать то, что многие и хотели да не могут забыть. Даже семьи, которых не коснулась беда, помнят это бесконечное состояние страха. Каково же тем, кто перенес непоправимую утрату и много лет кряду уповал на возмездие? Побывав в Павлограде, корреспондент "Сегодня" пообщался с его жителями и встретился с родителями некоторых потерпевших.

"ДВОР БУДТО ВЫМЕР"

— У нас был веселый и очень дружный двор, — вспоминает 30-летняя Надежда. — Ребятня возилась допоздна и родители, покричав из окон, махали на нас рукой — наиграются, вернуться. Последней я помню такой зиму 1983-го. А в 1984-м двор будто вымер. Я росла самостоятельной девочкой, в первом классе ходила в школу и из школы сама, хозяйничала дома и была очень недовольна, когда во втором меня отправили на продленку. Мама стала меня встречать, а когда мы шли по улице, крепко держала за руку. Но так не могло продолжаться вечно, она была очень занята на работе, поэтому спустя время мы условились: из школы иду только с подружками, никуда не сворачиваю с дороги, а едва переступаю порог дома — сразу к телефону. Я так и поступала. Но как-то одноклассницы сказали, что в универмаге продают красивые заколки для волос, и мы с приятельницей не удержались — побежали за дефицитными в то время безделушками. Вроде недолго отсутствовали, но когда я вернулась домой, мама была уже там. Вся белая, она схватила меня за плечи и трясла, трясла... Потом, когда немного успокоилась, я узнала, что мама звонила в милицию и та уже начала мои поиски.

— Я учился в школе, на территории которой произошло одно из первых нападений, — вспоминает Богдан. — Туалет находился во дворе, и какой-то мужик подстерег там девочку, отпросившуюся по нужде с урока. Благо, все обошлось: на крик выбежал школьный сторож. Он даже погнался за насильником, но тот оказался проворнее. С тех пор в школе установили правило: в туалет девочки должны ходить только группами, под "конвоем" мальчиков. Девчонки ужасно боялись, мы над ними смеялись, пугали маньяком, но охраняли и старались провожать из школы тех, кого не могли забрать родители.

"ОЛЮШКИНЫ СЛЕДЫ ВЕЛИ К САМОМУ ДОМУ"

Так вышло, что мама Оли Шуваловой, второй убитой маньяком девочки, узнала о задержании Сергея Ткаченко от меня. В период, когда масс-медиа транслировали эту информацию, они с мужем отдыхали на море и на время решили отрешиться от новостей. Лучше бы мне никогда не видеть, как изменилось лицо этой женщины! Однако Надежда Дмитриевна взяла себя в руки.

— А вы знаете, что в убийстве моей дочери сознались три человека? — глухо сказала она. — Нет? Так знайте. Нас убедили, и мы поверили, что он найден. В суде я сама бросилась к нему, чтобы убить. И убила бы, но на мне повисло человек двенадцать. Он рассказывал, что делал и как, но едва появлялась возможность, начинал юлить. Городской, областной суд признали его виновным. Его должны были расстрелять, но на Верховном суде появилось "особое мнение", и Пленум Верховного суда приговорил его к 10 годам. Недавно я видела его на улице. Ничего не сказала, будто окаменела...

Надежда Дмитриевна достает коробку с документами и находит список убитых детей. 1985-й, 1987-й, 1988-й, 1989 годы... Человек, о котором она только что говорила, является тем самым Р., которого назначили "первым маньяком". Наказание за серию половых преступлений — мы писали об этом в первой подаче материалов о павлоградском кошмаре — он понес в 1987 году, согласно ряду статье УК. Изначально в этом списке были и обвинения в двух убийствах, которые Пленум Верховного суда снял.

— После этого мы обращались в Генеральную прокуратуру, комитет защиты детей, писали Терешковой, кому только можно было и получали стандартные ответы: будем разбираться. Мы ждали, мы надеялись, ходили по улицам и собирали подписи, чтобы только все это прекратилось!

Надежде Шуваловой стоит огромного труда вспомнить подробности дня, когда она в последний раз проводила любимую девочку в школу.

— Мы знали о том, что творится в городе, и никогда не оставляли Олю одну. Из школы ее провожал брат, либо я сама забирала. 13 февраля тоже пришла к концу уроков и узнала, что детей задерживают ради какого-то мероприятия. Мне еще нужно было забрать результаты анализов, которые сдал старший сын, и я сбегала в поликлинику. Вернулась, а Оли в школе уже нет — учительница отпустила. Я домой, а квартира пуста. Бросилась по соседям, по подружкам. Выбежала во двор и вижу на снегу Олюшкины следы. Когда выпадал свежий снег, мы любили угадывать, кто прошел: вот собачка оставила след, вот кошечка, вот это птичка. И Оля придумала себе такую игру: делает шажок и ставит портфель: вот, мол, мой след, вот след от портфеля. Следочки вели к самом дому, а там обрывались. Бросились искать и нашли мою девочку в подвале... У нас в городе есть бард Саша Профатилов. Однажды мы с ним разговорились, а потом он пришел к нас и спел три песни, которые сочинил про нашу Олю.

"ИРА ПРОСИЛА, ЧТОБЫ ЕЕ НЕ ТРОГАЛИ"

Первые 13 жертв нападений, в которых сознался Сергей Ткаченко, остались живы. И в дальнейшем многим удавалось спастись благодаря счастливому случаю. Но начиная с 1989 года таковые стали крайней редкостью. 11-летняя Ира (по просьбе родных мы изменили имя девочки) была одной из немногих, которым удалось вырваться из рук убийцы живой. Это случилось в мае 1998 возле запущенного парка на территории химзавода, где ранее происходило не одно аналогичное преступление.

— Дочка возвращалась с уроков, — рассказывает мама Иры. — Она могла скоротать дорогу через парк, но твердо знала: этого нельзя, это опасно, и шла по дороге. Вокруг не было людей, только сзади шел мужчина. Ира не придала этому значения. А прохожий вдруг схватил ее сзади и перетащил через ограду. В школе, где училась дочка, уже погибла одна девочка, поэтому Ира сразу поняла, что происходит, и стала просить незнакомца не трогать ее, а тот в ответ: "Можешь не кричать, тебя все равно никто не услышит". И стал душить... Ира сразу потеряла сознание, и насильник, наверное, принял ее за мертвую. Слава Богу, она очнулась, когда он уже ушел. Добрела до дома, умылась у колонки, потому что портфель с ключами от дома пропал. Встретила соседскую девочку, и та привела ее к себе. Отец подружки приехал ко мне на работу и рассказал о случившемся, мы вызвали милицию. Сейчас я уже могу спокойно об этом вспоминать, а тогда... Милиция расспрашивала у Иры приметы преступника, но она не смогла их описать.

В районе преступления выкосили всю траву, но Ирин портфель не найден по сей день. Кроме того, у девочки пропали маленькие золотые сережки с красным камешком. По описанию очень похожие на те, которые жена Сергея Ткаченко нечаянно обнаружила на полке в своем доме (см. "Сегодня" за 26 августа с. г.). Это может быть совпадением, а может...

P.S. На 40-й день после убийства Оли Шуваловой, когда устраивали поминки, к ее папе подошел незнакомый мужчина, спросил: "Это ты отец той девочки? Знай, я вор, мы тоже его ищем. Если бы смогли найти, по частям порезали бы и сложили тебе под окно. Нет, одной смерти ему мало. Если бы я был Богом, я бы много раз убивал его и воскрешал, чтобы убить опять".

Если суд признает 52-летнего Сергея Ткаченко виновным, он умрет своей смертью. В Украине нет смертной казни. Это гуманный закон, но иногда жалеешь, что он есть.