"ПУГАЧЕВА "ОБРАБАТЫВАЛА" МЕНЯ НЕЦЕНЗУРНЫМИ СЛОВАМИ И СЛОМАЛА МНЕ ОЧКИ"

Один из самых популярных в 80-е годы советских композиторов Раймонд Паулс в январе следующего года отметит юбилей, после чего намерен уйти на отдых — "Пора давать дорогу молодым! Кругом и без меня много стариков" — шутит Раймонд Вольдемарович. К юбилейной дате композитора Рижский театр русской драмы намерен поставить мюзикл "Старинные часы", в котором прозвучат 30 самых популярных песен композитора.

— Вы вообще удовлетворены успехом Латвии на "Новой волне"?

— Что я должен сказать? Я могу только напомнить, кто артистов притащил на конкурс. Но я не был заранее уверен в победе Интара Бусулиса, хотя знал его как великолепного джазового музыканта. Это талант, который в последнее время на сцене появляется очень редко. Он не хотел идти на конкурс, его пришлось уговаривать. Для этого я с Лаймой даже пошел в какое-то ночное заведение и из-за этого пострадал: попал на страницы "желтой" прессы. Меня сфотографировали с какими-то слишком легко одетыми девушками.

— Говорят, вы лично ставили Бусулису номер?

— В принципе, да. Я его сразу сориентировал, что петь надо на русском и песню, которая более-менее подходит к русскому рынку. Я даже сам сел за рояль. Интару понравилась "Исчезли солнечные дни", которую пел Леонтьев, а я ему подсказал "Ты на ветру". И он действительно набрал самое большое количество баллов блюзовым исполнением этой песни. Просто оно ему ближе к сердцу.

— Латвия на фестивале блеснула не только в самом конкурсе, но и в концертной программе!

— За это надо благодарить такого человека, как Лайма. С ее вкусом, с ее фантазией! Она же целыми ночами занималась организацией. И в нашем общем номере с "Cosmos" она одела нас всех в серые костюмы, позаботилась и о моем сценическом наряде — утром накануне выступления купила мне пиджак и брюки в самом дорогом магазине в Риге. Она три раза заставляла переодеваться Бусулиса! У нее вкус великолепный! Кстати, по первоначальному замыслу я должен был вывести на сцену не виолончелистов, а два наших, извиняюсь, дурачка, дуэт "Валтерс и Кажа", который в этом году участвовал в "Евровидении". А они мне говорят: "У нас в Литве очень важный фестиваль". Я им говорю: "Вы головой подумайте, ведь это все-таки "Новая волна", а Литва и так никуда не убежит". Они заупрямились: "Нет, нам надо!". И все! Зато наших виолончелистов заметил американец- продюсер Дэвид Джанк.

— Для кого вы сейчас пишете песни?

— Я никому ничего не пишу, потому что ничего нового написать не могу. Все равно все скажут: давай "Маэстро" или "Любовь настала"! У меня есть стандартный набор хитов. Ко мне это прилипло и как только на концерте слышат первые аккорды "Маэстро" — сразу овация. А потом я потею, играю черт его знает что, а никого это не интересует. Я сегодня в дурацком положении — что бы я ни делал, меня начинают просить: "Нет, лучше сыграй то, что было в 80-е годы. Это намного лучше!". И обижаться нельзя, это был наш "золотой" период, когда пошли эти шлягеры! И возраст у нас был другой! Эти песни до сих пор вспоминают. Хотя молодые артисты делают новые аранжировки тех песен, перепевают их по-своему, все равно того "запаха" нет...

— Как вы оцениваете выступление конкурсантки от Украины Тины Кароль?

— Результаты Тины говорят сами за себя, но мне симпатичен и ваш мальчик Денис Болдышев. У него очень красивый голос. Я думаю, у него будет блестящая карьера, тут не играют роли места на конкурсе, они не так важны. Приятно, конечно, получать призовые места, но часто жизнь диктует совершенно другие правила. Часто обидно, что после конкурса победители куда-то исчезают. Мы знаем, по каким причинам. Виной тому, в первую очередь, деньги. За все надо платить.

— А есть выход из этой ситуации?

— Выхода нет и не будет. Мы все стремились к свободе и капитализму, так давайте жить в тех условиях, которые они нам диктуют! За что боролись — то и получили. Это, прежде всего, жесткая конкуренция. Если у тебя за спиной нет так называемых спонсоров и меценатов, то ты погиб!

— Но ведь талантам надо помогать, это бездарности пробиваются сами?

— Теоретически это правильно, а на практике — как ему помогать? Раньше, когда я был помоложе, у меня был концертный ансамбль, в котором я и подбирал талантливых артистов. А теперь куда идти? Да и потом рынок Латвии очень маленький по сравнению с Украиной, а тем более Россией.

— Что бы вы могли посоветовать артистам, которые в следующем году будут пробиваться на "Новую волну"?

— Вы понаблюдайте за нашими выступлениями, все-таки мы над своими номерами думаем. Вы видели наш номер с виолончелистами? Неожиданно! Правда? Вот это же я бы посоветовал другим артистам. Не просто — вот я вышел и под фонограмму могу спеть. Наш рецепт и совет другим: продумывайте свои номера. Не стойте на сцене с микрофоном, а живите, играйте!

— Вы по-прежнему активно концертируете?

— С концертной деятельностью я решил закругляться. Делаю это только иногда, для своего удовольствия. Мне надо менять стиль, выступать с симфоническим оркестром, выходить на сцену в смокинге. Хотя я иногда балуюсь на сцене — вскакиваю, прыгаю, сидя за роялем. Борюсь таким образом с рутиной на сцене, а то ведь надоело быть слишком благообразным. Я ведь с 15 лет на сцене, а это немалое время, меня можно причислить к ветеранам. Я просто чувствую настроение публики. Сегодня меня чаще приглашают просто как пианиста, без вокалистов. Недавно я записал диск классических произведений с симфоническим оркестром — Бах, Чайковский, Шопен, Лист, Рахманинов. Я отошел от сочинения песен и не хочу туда лезть. Теперь же все песни делаются на электронике, а это уже совсем другой процесс. А я привык все делать по старинке — все пишу от руки. Мне нужны только рояль и карандаш с бумагой.

— Вы — обеспеченный человек?

— Мои песенки звучат, и это меня кормит. В прошлом году в виде авторских я получил около 40 тысяч латов за год (чуть больше 6 тысяч долларов в месяц). Для многих это большая сумма. Слава Богу, мне повезло, а для многих музыкантов в Латвии — большая проблема прокормиться музыкой. Страна у нас небольшая, выступать негде. Но порой очень неприятно читать о себе всякие гадости. Я, например, не имею никаких собственных фирм. Часто пишут, что нам дают много денег, говорят, что в шоу-бизнесе одни жулики. Может быть, что-то подобное и есть, но я, например, в Латвии помог многим певцам, но никогда в жизни не спрашивал деньги за песни. Хотя артисты себе этими песнями зарабатывали на жизнь. Одна звезда начала с песни "Еще не вечер" и пошло…

— Помните, как это было?

— Мне кажется, в ситуации с Лаймой сыграл роль случай. В свое время она пела в кабаке и, уже будучи популярной, никак не могла оттуда выбраться. Она представляла себя в образе Лайзы Минелли, поэтому считала, что должна петь на английском. Но атмосфера кабака тяготила ее, она хотела оттуда вырваться. Я посоветовал ей петь по-русски или по-латышски. Сыграл роль и талант Ильи Резника, который в то время был в ссоре с Пугачевой и в отместку решил продвигать Лайму.

— В советское время вы были одним из самых успешных по авторским отчислениям композиторов?

— Мне платили очень большие деньги, которых я в результате лишился — много потерял при обмене, а часть денег испарилась вместе с банком, который лопнул. А сейчас авторские права нарушаются повсеместно. Часто песни воруют, никто за это платить не хочет. Если бы наладились юридические механизмы, было бы по-другому. Раз песня звучит — я должен получать за это деньги, это ведь моя работа. А у нас все по-другому. Кто-то платит композитору, кто-то нет. А кто-то вообще берет западную мелодию, накладывает русский текст и говорит: "Это мое!". Всякое случается. И это шоу-бизнес. В мире, после торговли наркотиками и оружием, он на третьем месте по заработкам. У нас существует проблема авторских прав, не знаю, когда им уделят достойное внимание.

— Когда-то вы руководили детским хором "Кукушечка"?

— У меня часто о ней спрашивают. Вы вообще понимаете, что у меня спрашиваете?! Они уже давно все выросли! Им уже по 30—40 лет. Они уже создали свои семьи, у них уже свои дела. В "Кукушечке" сейчас уже поет пятое поколение. Хотя те, кто пел "Бабушка рядышком с дедушкой", навсегда остались в памяти. Они запомнилось, потому что тогда это все было впервые. Мы с ними имели очень большой успех, ведь это был один из первых детских ансамблей в стране, было что-то свежее в этом. Это сейчас таких ансамблей навалом, на этом даже некоторые делают бизнес. Вообще "детский бизнес" в музыке — это очень опасная вещь. Все эти мини-мисс — это на самом деле ужасно! Что делают родители?! Зачем они делают из своих детей каких-то звезд, покупают им суперкостюмы, стараются переплюнуть друг друга в этом. Есть в этом какая-то искусственность. А вот детская прелесть, детская непосредственность куда-то деваются.

— Вы поддерживаете отношения с Аллой Пугачевой? В 80-е ваш тандем был в фаворе…

— Я помню как мы с Аллой впервые вместе на телевидении снимали того "Маэстро", которого крутили потом до потери пульса. Зрители ведь не слышали, что происходило на записи — Аллиных реплик, которые она бросала. Я человек довольно интеллигентный, поэтому был шокирован, когда она начала меня обрабатывать своими фразами, иногда нецензурными словами, даже очки мне сломала. Все это было! Но она — мастер, поэтому ей все прощается. Я бы не сказал, что у нас плохие отношения, их просто нет. Но я сто раз сказал и своим словам не изменю — Алла Пугачева настоящий артист, профессиональная певица. На сцене она — королева. Она умеет подать песню. То, чего очень не хватает нынешним певцам.