АНГЛИЙСКИЙ ПАЦИЕНТ

После отъезда Сергея Балтачи на Туманный Альбион его фамилия продолжала звучать в Украине — только уже в контексте дочери Елены, первой теннисной "ракетки" Великобритании, и сына-футболиста — Сергея-младшего. О самом Балтаче почти ничего не было слышно, на матчах ветеранов киевского "Динамо" он не появлялся...

Из Украины Балтача уезжал дважды: в 88-м, став первым нашим легионером в Англии, и спустя десять лет — после работы в киевском "ЦСКА-Борисфен". Живет в Северном Лондоне, во втором браке, хорошо говорит по-русски, правда, такие слова, как помолвка, президент клуба, рождество, произносит на английском. Чувствуется, по общению с прессой изголодался. А еще, что счастлив.

"НЕЛЬЗЯ ПОЛУЧАТЬ БОЛЬШЕ ПОСЛА СССР"

— О том, что уехали в "Ипсвич", не жалеете?

— Прошло уже семнадцать (задумавшись), да, семнадцать лет... Не жалею, конечно. Хотя были тогда и другие предложения — от швейцарских клубов. Мне хотелось попробовать себя в английском футболе — это была главная причина.

— Как проходили переговоры?

— "Ипсвич" сделал спорткомитету CCCР запрос: кто может быть доступен для подписания контракта. Им предложили пять-шесть человек — и "Ипсвич" выбрал меня. Когда узнал об этом, с Михаилом Ошемковым, лучше всех владевшим в "Динамо" английским, выехали в Москву. Там нас уже ждали вице-президент и тренер английской команды Джон Данкен. Для меня все было ново — подписывал первый профессиональный контракт в своей жизни...

— Долго договаривались?

— Три или четыре дня. Было много нюансов. Например, я не мог получать зарплату в "Ипсвиче" больше, чем посол СССР в Великобритании. Это 500 фунтов в месяц. Кроме того, спорткомитет забирал все деньги себе — ничего не платил "Динамо". Когда англичане узнали эту сторону русского бизнеса, мы собрались вчетвером и договорились за "закрытыми дверями". Впрочем, думаю, "Динамо" за меня так ничего и не получило. Хотя уже через полгода, когда ребята уезжали из "Динамо", клуб получал за них деньги. Все полмиллиона фунтов стерлингов за мой трансфер достались спорткомитету.

— Как решили личные вопросы?

— Сейчас, конечно, футболисты получают больше. Но для тех времен полторы тысячи фунтов в неделю были нормальные деньги. Тогда в Премьер-лиге такие суммы немногие получали. Кроме того, клуб снимал мне большой дом за городом.

Скажу честно, первые два года в Англии не были легкими. Ты двенадцать лет играл с футболистами высшего класса и думал, что такой уровень везде. В Англии понял, что больших профессионалов, чем в "Динамо" и сборной, уже не увижу. Просто, будучи в СССР, думали, что где-то лучше... Я запомнил прилет в лондонский аэропорт "Хитроу". Выходим в холл вместе со сборной СССР по фигурному катанию, вижу, в нашу сторону ринулась толпа репортеров. Думаю, это к фигуристам. А оказывается, к нам. Пресс-конференция. Первый вопрос: "Вы коммунист или нет?"

Со мной был переводчик Джош Скетлан, мой хороший друг, который работал со сборной СССР, когда она играла в Англии, затем с Канчельскисом, Кузнецовым и Михайличенко. Когда он перевел вопрос на русский, я не успел даже подумать, как встал президент клуба и сказал: это футбольный клуб, а это — дверь для тех, кто хочет задать такие вопросы.

— А что бы вы ответили?

— В тот момент мне было по барабану. Я был коммунистом. Поэтому, конечно, ответил бы: "Да".

"ШЕЯ БОЛЕЛА БОЛЬШЕ, ЧЕМ НОГИ"

— Ипсвич — город маленький, люди, встречая, подбадривали меня, и хотя я не знал языка, чувствовал — ко мне относятся с добротой. К слову, на момент приезда я вообще не говорил по-английски. Клуб дал нам учителя, занимались три-четыре раза в неделю по два часа. Детям было легче. Сережка еще перед отъездом год учил английский в школе. Вот Алена (ей тогда было четыре годика) первых полгода наотрез отказывалась на нем говорить. Пришлось купить ей велосипед — и она заговорила.

— А игра? Как вам игралось в Англии?

— Два года пошли только на адаптацию. У них все было совершенно по-другому: тактика, правила. Сейчас почему, например, хозяин "Челси" — русский, тренер — португалец, а 90 процентов игроков — иностранцы? Потому что это европейский футбол. Английский футбол — иной. Я недели две потренировался и в первом матче Данкен поставил меня, привыкшего играть в центре защиты, правым хавом. За первый тайм я только раз мяча коснулся! У нас если ты в полузащите, значит, ты дирижер игры. А в Англии мяч от защитников, минуя середину поля, направлялся нападающим. Ты стоишь и только взглядом провожаешь мяч — у меня шея больше болела, чем ноги.

Во всей Британии нашлась одна команда, игравшая с либеро, — "Сент-Джонстон". Туда и перешел.

— На поле вы были не в своей тарелке, а за пределами? Могли выпить вместе с игроками?

— После матчей для футболистов обязательно пойти в клубный паб, выпить. Они консерваторы: сто лет назад это делали и никогда менять это не будут. Когда я был менеджером "Каледониэна", то запретил игрокам после матчей посещать клубный паб. И встретил со стороны директоров непонимание.

— Правда, что наставник "Сент-Джонстона" видел в вас конкурента за тренерский пост?

— Да, и поэтому привселюдно заявил, что для продления контракта я запросил слишком большие деньги. После этой лжи я ушел в "Каледониэн".

Там предложили должность играющего тренера: когда десять человек были травмированы, я вышел на поле позвенеть костями. Хотя играл бы на более высоком уровне еще несколько лет, если бы не та ложь.

"МУРИНЬО — ЭТО ВТОРОЙ ЛОБАНОВСКИЙ"

— Вы играли против Марадоны, ван Бастена, Бонека, Руммениге, Платини. Кто был самым неудобным?

— Может быть, вы помните Грубыша, игрока сборной Германии и "Гамбурга"... Соперник подает угловой, я смотрю на мяч и в эту секунду слышу, как мне в ухо зарядили. Не локтем, а кулаком — на пару минут я потерял ориентацию. Прошло минут пять, уже мы угловой подаем, и я ему точно таким же образом отвечаю. Нас так не учили, но если бы все так оставил, было бы хуже. Когда мы играли ответный матч в Германии, Грубыш сам перед игрой подошел ко мне и пожал руку.

— Что вы, как тренер, взяли у Лобановского?

— Сейчас все понимают: это неординарный человек. Получив в Британии высшее тренерское образование, я два года учил детских тренеров Шотландии. Мы наблюдали, как при детях они объяснялись матом. "А как сдержаться, если тебя все достают, та же пресса?!" — спрашивают. "Хорошо, — говорю. — Я играл с Лобановским на чемпионате мира, в финале Кубка Кубков. Может быть, побольше напряжение, чем здесь? И этот человек ни разу не заматюкался..." Муриньо — это второй Лобановский. Мотивация, вера в своих игроков... Лобановский делал больше, чем кто-либо, поэтому те, кто за ним шли, не могли по-другому.

— А как насчет вашей тренерской работы?

— Сейчас работаю в юношеской академии "Чарльтона", возраст моих воспитанников — 14 лет.

— О более серьезной тренерской работе не подумываете?

— Да, конечно. Но в жизни время от времени меняется мотивация. Когда мне было двадцать, я хотел заработать деньги, кубки, признание. В тридцать я хотел получить футбольное образование. К слову, мне чуть-чуть не хватило, чтобы закончить юридический факультет в Киеве, перед отъездом в Англию взял академотпуск. Сейчас у меня другая мотивация: младшему сыну Мишке семнадцать месяцев исполнилось. Он для меня — все, следующих лет десять не хотел бы от него ни на день отлучаться. Это те чувства, которые я не испытал, будучи игроком. Это моя молодость.

"СЫН ЛУЧШЕ МЕНЯ"

— Расскажите о старших детях. Ваш сын Сергей играл в молодежной сборной Шотландии, имел предложения от английских клубов, потом травма, еще одна... Где он сейчас?

— Сергею не повезло... Меня много раз спрашивали, кто из нас лучше. Я отвечал, что он. И не из отцовских побуждений: у него рост 195 см, он быстрее, сильнее технически. Но я в 18 лет попал в киевское "Динамо", а он не попал в такой клуб, как "Арсенал" или "МЮ". Хотя в 21 год его хотел купить "Арсенал". Но "Сент-Миррен" пожадничал, затребовал миллион фунтов. Позже Сергей на тренировке повредил спину и врачи сказали, что его карьера закончена. Увы.

Сейчас живет в Глазго и там же работает в инвестиционной компании: советует в вопросах вложения денег, страховок. В Глазго ему нравится. Три года назад его один немецкий клуб хотел "подписать". Он как услышал! "Германия? Жара плюс 45, никто по-английски не говорит. Лучше в дождливую Шотландию".

— В футбол вместе играете?

— Сейчас реже. Когда сын еще в школе учился, мы вместе с нашим другом — Серегой Реминным — пошли играть в футбол. Мой Сережа один обыграл нас двоих...

Он еще не женился, но больше пяти лет живет со своей герлфренд. Два месяца назад обручились. Внуков у меня еще нет. Да я и не хочу быть дедушкой. Рано.

За Аленой легче наблюдать. Она на виду. Сегодня в Джерси выиграла турнир... Когда смотрю ее игры на Уимблдоне, у меня такое впечатление, что сейчас упаду и сердце разорвется. Игру Сережки воспринимал спокойно.

"БОЛЕЕМ ПОРОЗНЬ"

— У Алены тоже проблемы со здоровьем были...

— Такие, как у меня в свое время, когда печенка не воспринимала антибиотики. Сейчас она нормально себя чувствует, в этом году планирует войти в мировую сотню, хотя потенциально она способна на куда большее.

Сам я в теннис не играл. Только раз, перед отъездом в Англию, с Мишкой Михайловым сразился. Но когда приехали в Англию, решили, что теннис для Аленки — то что надо. Купили штырь, который в землю вставляется, на конце прикрепили веревку с мячом и поставили на огороде. Говорим: "Ну что, Лена, давай, мочи этот мяч". Она его за три дня так замочила, что он слетел с веревки. Через месяц я повез на шорт-теннис: это игра с пластмассовыми ракетками и мягким мячиком, мочалкой. Они стали на корте с тренером и сделали 63 паса. Как сказал тренер, в четыре года с ним в паре это никому не удавалось. С того все и началось...

— У ваших детей не было желания играть за Украину?

— Было, но от Украины не было предложений.

— Как дети восприняли ваш развод с первой женой Ольгой?

— С пониманием, они уже взрослые были. Алена живет вместе с Ольгой, нам не так часто удается встречаться. Но это жизненная ситуация.

— Британская пресса пишет, что когда играет дочь, в секторе для близких игрока находится Ольга...

— И еще два тренера Алены. Я, Сережка и бойфренд Алены, с которым она встречается два года, сидим отдельно. Это огорчает Алену, хотя она хорошо относится к Оксане, моей нынешней жене, всегда бронирует для нас билеты.

— Что стало причиной вашего разрыва с Ольгой?

— Мы рано поженились — ей было 20, мне — 21. Вместе были практически 19 лет. Но когда переехали в Англию, выяснилось, что мы чужие.

— Когда вы встретили Оксану?

— Познакомились, когда я приехал в Киев на работу в "ЦСКА-Борисфен". Она была юристом компании по недвижимости, а я как раз хотел сдавать свою квартиру. Это замечательная женщина, но года три мы видели друг в друге лишь друзей.

— Как часто бываете в Украине?

— В последний раз был в апреле. В Украине у меня мама, брат, родные жены. Слава Богу, страна уже открыта. А с Мишей Михайловым на нейтральной территории встречаемся: то в Италии, то во Франции.

— Общались с Ребровым и Лужным, приехавшим в Британию после вас?

— И до сих пор общаемся. Они испытали то же разочарование, что и я, попав на значительно низший игровой уровень. Хотя Олегу больше повезло — сначала он оказался в "Арсенале", "Вулверхэмптон" же называл не иначе как паб-тим.


ШТРИХИ
Балтача Сергей Павлович. Защитник. Заслуженный мастер спорта. Родился 17 февраля 1958 г. в Мариуполе.
Вступал за "Металлист" (1976), "Динамо" (1977—88), "Ипсвич", Англия (1988—90), "Сент-Джонсон", Шотландия (1990—1993), "Каледониэн", Шотландия, играющий тренер (1993—95).
Ассистент главных тренеров "ЦСКА-Борисфен"(1995—98), "Сент-Миррен", Шотландия (1998—99), тренер Федерации футбола Шотландии (1999—2001), с 2001-го — тренер юношеской академии "Чарльтона", Англия.
4-кратный чемпион СССР. 4-кратный обладатель Кубка СССР. Обладатель Кубка Кубков-86
Участник ЧМ-82. Вице-чемпион Европы-88. Чемпион Европы-80 среди молодежных команд. Чемпион мира-77 среди юниоров. Бронзовый призер Олимпиады-80.