"ТОРА", "ТОРА", "ТОРА"!

В Овальном кабинете Белого дома президент США Франклин Рузвельт и Гарри Гопкинс, его советник, обсуждали текущие дела. В это время в кабинет вошел командор Шульц — помощник президента по военно-морским вопросам. Он принес пакет с дешифрованной телеграммой японского правительства своему послу в Вашингтоне. Президент прочел телеграмму, сказав при этом, обращаясь к Гопкинсу: "Это означает — война". Судя по всему, японцы произведут внезапное нападение, предположил Гопкинс. Президент согласился, но заметил при этом, что американцы не могут нанести превентивный удар, так как США — демократическая страна, и только после японской атаки у них будет неплохой послужной список.

Итак, в Белом доме было принято решение ничего не предпринимать для упреждения агрессии со стороны страны Восходящего солнца и ждать развития событий. Америка как бы ждала, когда окажется перед дулом пистолета и лишь тогда ответит ударом на удар. А ствол уже приближался к виску Штатов...

ОНИ "ПРИСПАЛИ" АМЕРИКУ

...С 17 по 22 ноября 1941 года корабли авианосного соединения вице-адмирала Нагумо Тюити собрались в заливе Танкан на острове Итуруп. Они подходили туда с разных баз поодиночке. Всех радистов кораблей, которых американская служба перехвата хорошо знала по "почерку", оставили на базах, откуда они должны были вести ложные радиопередачи, дабы создать у американцев впечатление, что в дислокации морских сил Японии изменений не произошло. После того, как все плавсредства заполнили залив, с мостика флагмана — авианосца "Акаги" командующий осмотрел вверенное ему оперативное соединение. В водах залива стояли 33 корабля: шесть авианосцев с 420 самолетами-бомбардировщиками, вооруженные бронебойными бомбами и торпедами, истребители, составлявшие ядро ударного соединения, а также силы охранения — легкий и два тяжелых крейсера, одиннадцать эсминцев, три подводные лодки и восемь танкеров.

25 ноября дежурный радист принес Нагумо секретный приказ, в котором главнокомандующий объединенным флотом Японии адмирал Исороку Ямамото предписывал соединению скрытно продвинуться в гавайские воды и в момент объявления военных действий атаковать главные силы флота США на Гавайях с целью нанесения "смертельного удара". Первый воздушный налет планировали нанести с рассветом в день "Х". После его осуществления соединение должно было быстро возвратиться в Японию.

На следующее утро корабли покинули залив. Им предстояло пройти до цели около 4000 миль. Из штаба объединенного флота ежедневно Нагумо получал развединформацию с последними данными по Перл-Харбору — главной базы Тихоокеанского флота США. Основным источником было японское генконсульство в Гонолулу, городе, расположенном на острое Оаху.

1 декабря во всем японском флоте были заменены позывные, что должно было создать для американской радиоразведки большие трудности — идентифицировать 20 тысяч позывных станций на кораблях, судах и берегу.

Адмирал Нагумо ждал сигнал — "Судьба империи", он молил Бога, чтобы радисты не приняли кодовую фразу "вишневые деревья в полном цвету", которой агенты известили бы его об отсутствии флота на Гавайях. Тогда их рейд терял смысл. 2 декабря на флагманском авианосце "Акаги" был принят условный сигнал из штаба Ямамото: "Начинайте восхождение на гору Ниитака", означавший, что 8 декабря (по гавайскому времени — 7 декабря) назначается днем "Х". Только после этого до экипажей летно-технического состава была доведена информация о цели предстоящих действий.

6 декабря на "Акаги" приняли рескрипт императора Японии о войне с США. После его зачтения личному составу последовали крики "Банзай!", на мачте "Акаги" медленно пополз вверх флаг.

Соединение устремилось к Гавайским островам. Нагано из шифровки уже знал, что в Перл-Харборе нет авианосцев: "Энтерпрайз", "Лексинтонг" и "Йорктаун", а вот других плавсредств скопилось, как иваси в бочке. Из той же шифровки он узнал, что корабли в гавани не защищены противоторпедными сетями и аэростатами.

Экипажи вышли на стартовые площадки и взлетели двумя волнами к Гавайским островам. В воздух поднялось 350 боевых машин (39 истребителей остались в резерве). Первым взлетел командир авиагруппы "Акаги" капитан второго ранга Футида, назначенный ведущим первой ударной волны. Его подчиненные были морские пилоты, которые отшлифовывали бомбометание на полигоне острова Сиоку, являвшийся точной копией Перл-Харбора. Летчики прекрасно знали цель — на каждой машине на приборной доске была укреплена небольшая фотография Перл-Харбора, снятого с большой высоты. На ней были нанесены границы действий каждой эскадрильи. Для изготовления наглядных пособий не потребовалось больших усилий — фотографии продавались в магазине сувениров в Гонолулу.

Каждая группа самостоятельно шла к намеченному объекту, обведенному на карте красным кружком. В 7.50 был дан сигнал к атаке: "Тора, тора, тора!" ("Тигр, тигр, тигр!"). Когда торпедоносцы вышли на цель, внизу находилась треть Тихоокеанского флота США — 93 корабля и вспомогательные судна, в том числе 8 линкоров, 8 крейсеров, 29 эсминцев и 5 подводных лодок. На аэродромах Оаху располагалось 390 американских самолетов, зенитные орудия и пулеметные установки. Численность гарнизона составляла 42959 человек. Расположение кораблей было таково, что промахнуться было почти невозможно!

ВСЕ ПРЕВРАТИЛОСЬ В АД

На американской авиабазе начинался воскресный день. Та часть личного состава, что не была отпущена на берег, строилась на верхней палубе для подъема флага. Многие из счастливчиков, находившихся в увольнение, еще нежились в уютных спальнях своих "герлс", когда над Перл-Харбором забушевал шквал огня и метала. Одновременно с флотом были атакованы и все аэродромы. Бомбометание, пушечный и пулеметный огонь прекратили существование почти всей авиации на базах.

По линейным кораблям, стоявшим в бухте, первыми отработали бомбардировщики. Они засыпали их дождем бронебойных бомб. Одна из них влетела через открытый вентиляционный люк в артиллерийский погреб линкора "Аризона". Бешенная сила сдетонировавших снарядов швырнула вверх палубные надстройки. Горящая нефть разлилась далеко вокруг, заживо обугливая тех, кому удалось спастись от взрыва. Тогда погибло 1102 человека. Затем, пораженный тремя торпедами, взорвался и перевернулся линкор "Оклахома". Вода мигом распространилась через незадраенные люки и двери. Получив последовательно четыре торпеды и бомбу линкор "Вест-Виржиния" загорелся и сел на грунт, одновременно прижав к стенке пирса линейный корабль "Теннесси". От попадания торпед перевернулся вспомогательный корабль "Юта", был торпедирован линкор "Калифорния".

В бухте и над бухтой царил ад. Вошедшие в боевой азарт летчики кидались на неподвижные корабли, бросая в них почти в упор бомбы и торпеды. Казалось, само небо пылало от вспышек разрывавшихся снарядов.

В 13.34 командующий авианосным соединением вице-адмирал Нагумо Тюити отдал приказ кораблям лечь на обратный курс. Победа! Это чувство буквально распирало тщеславного вояку. Пройдет время, и стена безопасности империи, возведенная "непобедимым" адмиралом при разгроме Перл-Харбора, рухнет. Нагумо не захотел стать свидетелем крушения Японии в войне и "твердой рукой исполнил священный ритуал харакири", покинув этот мир пристойно.

"ДЕНЬ ПОЗОРА"

Как могли японцы безнаказанно осуществить столь дерзкую операцию? Почему, учинив чудовищное побоище, они не захватили острова, воспользовавшись глубоким нокдауном, в который попал Тихоокеанский флот США? И почему на Америку обрушился "День позора", как назвал Перл-Харбор Франклин Д.Рузвельт?

Выступая по радио через два дня после нападения на Перл-Харбор, президент Рузвельт заявил: "Мы должны признать, что наши враги осуществили блестящий акт дезинформации, отлично рассчитанный и выполненный с большой ловкостью..." В этом утверждении верховный главнокомандующий вооруженными силами США была прав на все сто процентов.

Известно, что американско-японские переговоры, происходившие в Вашингтоне, зашли в тупик. Это не могло не насторожить президента и американское командование. В конце ноября 1941 года атмосфера накалилась настолько, что комитет начальников штабов предупредил командование на Гавайях о том, что будущее поведение Японии предсказать нельзя и что в любой момент возможны с ее стороны враждебные действия. Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Киммель, получив это "штормовое" предупреждение, ограничился мерами предосторожности против возможных диверсий. Он распорядился выделить дополнительный наряд сторожевых кораблей у входа в бухту Перл-Харбор и поставить рассредоточенные на аэродромах самолеты в компактные, тщательно охраняемые группы. Он, как и президент, не верил, что Япония нападет на Штаты.

Гитлеровские войска били тараном в ворота Москвы, и адмирал, никогда не любивший "красных", считал, что дни Советской России сочтены. Наступал наивыгоднейший момент для вторжения японской армии в Сибирь и на Дальний Восток. Словом, морской адмирал сделал вывод: "Скоро Япония развяжет боевые действия на севере. У нее может быть один путь — Россия."

Адмирала даже не насторожило сообщение с борта эсминца, что он потопил неопознанную подлодку у входа в бухту. А когда над Оаху появилась японская авиация, раздался грохот взрывающихся бомб, олимпийское спокойствие Киммеля сменилось шоком. Он долго не мог взять себя в руки, представив возможность подчиненным принимать решения на свой страх и риск. Когда налет закончился и поступили первые сведения о потерях флота, Киммель понял, что его звезда закатилась...

КОЗЫРЬ ДЛЯ СТАЛИНА

Поступившие в Москву первые сообщения иностранных телеграфных агентств о катастрофе в Перл-Харборе были немногословны, но сразу стало ясно: произошло одно из важнейших событий второй мировой войны. Сталину было это на руку. О том, что это произойдет, он знал из сообщений Рихарда Зорге. Япония готовится к удару в направлении Юго-Восточной Азии, где видела своего главного противника и конкурента в лице США.

Сталин перебросил на Западный фронт почти половину войск с Дальнего Востока. Получая информацию от "Рамзая", главное разведуправление провело блестящую операцию далеко от Токио — в самом Вашингтоне. Называлась она "Снег." Главным действующим лицом был завербованный нашей разведкой заместитель министра финансов США Гарри Декстер Уайт. Он пользовался огромным влиянием в Вашингтоне, имел устойчивые контакты с госсекретарем Карделлом Хэллом и даже президентом.

По проблеме взаимоотношений США и Японии ему передали три ключевые позиции, в которых была заинтересована Москва. Они таковы: США в контактах с Японией должны настаивать на прекращении агрессии японских войск в Китае, эвакуации этих войск с континента и на освобождении от оккупации Маньчжурии. Знаменитая нота Хэлла, предъявленная Японии 26 ноября 1941 года, была составлена Уайтом и содержала все эти позиции, она стала началом разрыва отношений США с Японией. Как следствие — 7 декабря 1941 года японская авиация обрушилась на американский флот, мирно дремавший в бухте Перл-Харбор.

По мнению многих японских исследователей, Гарри Декстер Уайт, человек с глубоко антифашистскими убеждениями, спас Москву, позволив перебросить на запад сибирские дивизии...


КСТАТИ
Американцы потеряли: 8 линкоров, 6 крейсеров, 1 эсминец, 272 самолета, 3400 человек убиты и ранены. Четыре линкора получили настолько серьезные повреждения, что не могли покинуть бухту Перл-Харбор в течение многих месяцев.